Этюды, картины с целины

Я задумчиво потер подбородок. В этом что-то есть… Сосредоточился на метке фамильяра, направляя поток силы в древний узор. Черный дым заклубился посреди комнаты, сгущаясь в знакомую фигуру… или не совсем знакомую?

Мы с Костей синхронно вытаращили глаза. Бес изменился, причем радикально. Теперь он возвышался мне до пояса, его витые рога заметно удлинились и заострились, а некогда пухлое брюхо немного подтянулось. Кожа приобрела угольно-черный оттенок с легким фиолетовым отливом.

— Ого! — Костя присвистнул. — Кто-то решил заняться собой? В качалку записался?

Я активировал целительское зрение, сканируя фамильяра. И замер. В его ауре отчетливо пульсировали знакомая энергия — та самая сила, что я выкачал из Софии.

Я медленно перевел взгляд на свою правую руку с меткой призыва. Именно этой рукой я вытягивал некротическую энергию из её сердца. Именно через эту метку я призываю беса. Теоретически… часть выкачанной силы могла перетечь в фамильяра через связывающий нас узор.

Но чтобы настолько изменить его? Я начал анализировать ситуацию. Если простая остаточная энергия так усилила беса, что произойдет, если целенаправленно напитать его силой? Может ли он эволюционировать дальше?

В голове промелькнули картины — мой фамильяр, становящийся все больше и сильнее, превращающийся в настоящего демона… Заманчиво, черт возьми.

Я вспомнил иерархию адских созданий. Начинается все с простых бесов — мелких пакостников, способных только на базовую магию. Следующая ступень — младшие демоны, уже обладающие серьезной силой и собственной волей. Выше стоят полноценные демоны — опасные создания, способные на сложные ритуалы и проклятия. Затем идут архидемоны — элита преисподней, обладающая колоссальной мощью. И наконец, демон-лорды.

И вот теперь мой маленький бес, похоже, сделал первый шаг по карьерной лестнице.

— Сука! — только и выдохнул бес.

Дмитрий Лим Некромант Империи. Том 3

Глава 1

Подвальные помещения Бюро Магической Безопасности. Отсюда мало кто выходит по своей воле. Впрочем, некоторые не выходят вообще.

В самом центре одной из камер, располагалась клетка, два на два метра по центру ржавая койка и свисающая одинокая лампа. Именно там, раскинув руки и ноги, прикованные тяжелыми цепями, лежал человек. Вернее, тот, кто когда-то был известен как Виктор Александрович Страйкер — маг воздуха, оборотень и, по совместительству, покойник со стажем. Последнее, конечно, было небольшим преувеличением — его кости действительно покоились на кладбище, но сам Виктор Александрович, как видим, имел наглость проигнорировать этот факт своей биографии.

Первое, что почувствовал Страйкер, приходя в себя — боль. Тупая, ноющая, она пульсировала в каждой клетке тела, словно напоминая — ты еще жив, ублюдок, хотя и не должен бы. Сознание медленно выплывало из тумана, цепляясь за обрывки воспоминаний. Драка… мальчишка-целитель… что-то пошло не так.

«Твою мать…» — первая связная мысль отдалась новой волной боли. — «Сколько я валяюсь? Регенерация должна была уже…»

Он попытался сосредоточиться на внутренних ощущениях. Что-то определенно было не так. Регенерация оборотня, способная затягивать смертельные раны за считанные минуты, молчала. Словно её и не было никогда.

«Ублюдки из БМБ заблокировать регенерацию?» — Страйкер попытался пошевелиться, и тело отозвалось новой порцией боли. — «Или этот сученыш Волконский что-то сделал со мной? Исцелил проклятье оборотня? Да нет, бред… ну а вдруг? Может, я больше не…»

Он не закончил мысль, отвлекшись на звон цепей. Массивные кандалы, охватывающие запястья и лодыжки, поблескивали в тусклом свете каким-то неестественным блеском. Страйкер попытался мощным потоком воздух вывернуть звенья. И тут же зашипел от боли — кандалы вспыхнули, обжигая кожу.

— Живое серебро, — он усмехнулся, разглядывая покрасневшую кожу. — Ну конечно, можно было догадаться. Перестраховщики хреновы.

Тишина камеры давила на уши. Где-то вдалеке капала вода — кап, кап, кап… это начинало раздражать. В голове крутился один и тот же вопрос — как? Как он, Виктор Страйкер, человек, десятилетиями водивший за нос лучших следователей империи, оказался прикованным к решетке в подвале БМБ?

«Должно быть какое-то заклинание…» — он наморщил лоб, пытаясь вспомнить. — «Что-то связанное с памятью… древняя магия… Мемория ревелато — точно, было в одной из запрещенных книг.»

Страйкер глубоко вдохнул, собирая остатки силы. Живое серебро жгло запястья, но он знал — первые секунды заклятие должно сработать, даже если цепи глушат магию ядра.

— Мемория ревелато! — слова заклинания сорвались с губ, и в тот же миг кандалы вспыхнули светом. Боль прошила тело, словно раскаленные иглы впились в кожу. Страйкер стиснул зубы, удерживая концентрацию — нельзя терять контроль, только не сейчас.

Зрение затуманилось, реальность поплыла. Белесая пелена заволокла глаза, а потом… Воспоминания хлынули потоком, яркие и четкие, словно все случилось вчера, он видел все своими глазами.

Ночь. Десяток клинков — боевые маги окружили его, загнали в ловушку. Родовое оружие аристократов… некоторые клинки обладают уникальной магией, но лица. «Демоны, если бы я мог разглядеть их…» — подумал он. А потом боль…

Видение резко сменилось. Дождь. Холодные капли на лице. Он открывает глаза и видит мужчину в черном плаще, с холеными усами — тот смотрит на него сверху вниз. Рядом женщина в алом — её улыбка заставляет кровь стынуть в жилах, а глаза… абсолютно черные, без единого проблеска белков.

«Теперь ты будешь жить для меня,» — сказал мужчина, положив ледяную ладонь ему на лоб. А женщина… она идет дальше, но куда? К кому? Он видит лишь краем глаза — кто-то еще поднимается, как и он. «Проклятье, почему я не смотрел? Что она делала?»

Реальность обрушилась внезапно. Белая пелена схлынула, а цепи вновь полыхнули болью, вырывая из транса.

— Сука! — выругался Страйкер.

Он прекрасно знал — повторное использование Мемориа ревелато в течение года грозило особым видом магической комы. Сознание просто утонет в потоке воспоминаний, затянет как в трясину, и уже не выберешься. Бывали случаи, когда маги, рискнувшие нарушить это правило, годами лежали в госпиталях, заново переживая каждый момент своей жизни, не в силах вырваться из бесконечного круга памяти.

Страйкер лежал, вглядываясь в темноту камеры. Воспоминания, вырванные заклинанием, были как осколки разбитого зеркала — острые, но неполные. В голове царил хаос.

«Что за чертовщина…» — он попытался собрать мысли воедино. — «Моё тело… оно как оказалось годами гнило в земле. Экспертиза БМБ подтвердила — ДНК совпадает, никакой ошибки. Как такое возможно? Я же здесь, живой…»

Цепи тихо звякнули, когда он попытался устроиться удобнее. Каждое движение отдавалось болью. Но физические страдания были ничем по сравнению с раздирающей голову неопределенностью.