Этюды, картины с целины

После оставления Одессы Орлов прибыл в Константинополь, где поступил в распоряжение генерал-квартирмейстера ВСЮР. Затем перебрался в Екатеринодар, в штаб Деникина. В декабре 1919 года Орлов принял должность начальника контрразведывательной части особого отделения Генштаба ВСЮР. Чуть позднее Орлов стал одним из руководителем врангелевской контрразведки. На этом посту он добился существенной реорганизации белогвардейских спецслужб, последовательно вёл контрразведывательную работу против ВЧК и Коминтерна, перенеся её главным образом за пределы территории бывшей Российской империи.

В день нападения красных диверсантов на ставку Главнокомандующего Орлов был в Севастополе, где встречался с Рейли, прибывшем из Лондона с деньгами для поддержки белого движения.

Сначала Орлову было затруднительно понять кто же напал на здание штаба. Слова о двух мальчишках он поначалу пропустил мимо ушей — обычные побирушки, ничего заслуживающего влияния. Однако допрос князя Оболенского расставил все по своим местам. По словам князя именно двое мальчишек, один из которых выдавал себя за брата его товарища князя Голицына, и совершили нападение на штаб, воспользовавшись гранатами, доставленными в контрразведку после изъятия у солдата, решившего их обменять на рыбу.

— Вы поймите, господин Орлов! Эти дети просто сущие дьяволы! — князь потрогал затылок — Пока один своей песнью отвлек наше внимание, второй умудрился как заправский карманник вытащить у меня и штабс-капитана наши револьверы!

— Что за песню спел этот самозванец? — Орлов затянулся турецкой папиросой, наслаждаясь ароматом табака.

— Эта песня посвящена как ни странно мне и поручику князю Голицыну! Черт побери, но ее слова всколыхнули мой разум! Меня будто разорвали надвое, я еще тогда охренел: как этот сопляк смог написать такой романс!

— Вы сможете его напеть? — в Орлове проснулось любопытство.

Черт, меня потом здорово ударили по голове, но слава Богу, я всегда отличался хорошей памятью! — князь напел, а Орлов записал слова романса.

— Интересно! Это определенно написал не красный поэт! С другой стороны, песня нова и я уверен, что ее слова здесь, в Крыму никто не знает. Интересно! — еще раз повторил Орлов и затянулся, выпуская колечки дыма. Значит эти сопляки были хорошо подготовлены?

— Так точно! У меня мелькнула мысль, что их обучением наверняка занимался какой-то казак из пластун — очень уж эти казаки любят эти ухватки, знавал я одного такого мастера, он даже наносил удары ногами как в французском боксе! Помимо этого они умеют пользоваться гранатами и хорошо стреляют, как потом я узнал.

— Да уж! — поморщился Орлов — Тактика у них просто страшная, они швыряли гранаты направо и налево, не гнушались добивать раненных офицеров! И спокойно ушли, не выдав себя и не выразив подозрительности у солдат. Хотел бы я с ними встретиться! Кто еще видел этих диверсантов?

— Генерал-майор Гончаренко. Его эти малолетние мерзавцы связали и засунули ему в рот кляп. Но сегодня Георгий Иванович куда-то пропал!

Орлов тут же насторожился — Что значит пропал?

— Мы расстались вчера, в кабаке немного выпили и помянули погибших после этой варварской бойни. Господин генерал попросил гитару и вышел на сцену, где спел этот чертов романс! После его незапланированного выступления какой-то прапорщик попытался обвинить генерала в трусости. Ему не понравился последний куплет. Так Георгий Иванович набил ему морду и ушел в в странном настрое. Черт! Неужели он решил…

— Что же вы замолчали? Что решил?

— Этот самозванный князь предложил нам сдаться красным, обещая нам жизнь, скорее всего генерал решил сдаться красным.

Орлов поднял трубку телефона — Орлов у аппарата: Срочно дать в розыск данные по генералу-майору Гончаренко. И постарайтесь взять его живым! Выполняйте!

Однако генерал Гончаренко дураком не был и решил бежать в красную Россию через Турцию. Добравшись до Севастополя, он взял билет на пароход до Константинополя, до отправления которого оставалось целых пять часов. Поэтому генерал решил прогуляться по набережной. Наша группа тоже добралась до этого портового города, пытаясь здесь найти желающего заработать контрабандиста. Федор косил под больного, мы ему загипсовали ногу ниже колена и он на костылях, приобретенных на барахолке, смело гулял с нами, Аркаша надел очки с толстыми линзами, в расчете, что на такого очкарика не позарится ни одна мобилизационная комиссия. Артузов и Эйтингон ожидали нас в трех километрах от города, на одном из диких пляжей.

Когда мы с Серым увидели шагающего нам навстречу генерала, резко остановились и увидев курящих офицеров, бросились к ним — Дяденьки, дайте закурить!

Один из них сунул нам пару папирос и пошли дальше. Генерал же определенно нас «срисовал», подошел к нам и кивнул — Доброго дня, молодые люди!

Федор начал осматриваться в поисках путей отступления, но я почувствовал, что агрессии в генерале нет и подал знак «ждем» — И вам не хворать, господин генерал!

Гончаренко тоже закурил и произнес — Я решил последовать вашему совету, мои юные друзья, вот хочу покинуть Белый Юг через Константинополь.

Я мысленно потер руки — нам опять несказанно повезло — Георгий Иванович, а может вы заодно захватите с собой и нашу компанию? Правда у нас трое человек призывного возраста.

— Значит нужны билеты на шестерых? Ну что же это не проблема, пойдемте за вашими друзьями.

По дороге мы успели пообщаться и из слов генерала я узнал, что не все руководство контрразведки белых ушло на небеса — Авантюрист Орлов, в свое время облапошивший самого Дзержинского, волею случая не был в ставке и теперь он единственный из профессионалов теперь предпринимает все, чтобы нас заполучить в свои руки.

Я от неожиданной мысли почесал репу.

— Генерал, мне срочно нужна граната F1 и шкатулка с замком, в которую с трудом но поместится граната вместе с ввернутым запалом.

За гранатой генерал заглянул в ближайшую военную часть, а шкатулку купил в антикварном магазине. Выложив внутренность шкатулки тряпьем, на дающим гранате болтаться внутри, я выдернул кольцо, и придерживая чеку, закрыл крышку. Ключом запер шкатулку и написал письмо «Господин Орлов! Предлагаю нескромную сумму в валюте за сущий пустяк: Прошу забыть о момем существовании, генерал-майор Гончаренко.»

Генерал расписался, присвистнув от удивления по мере моих махинаций с гранатой. Запечатав письмо в конверт сургучом, вложив в него предварительно ключ от шкатулки, я попросил — Георгий Иванович, вы должны отправить к Орлову посыльного, который лично вручит ему ее и подтвердит, что передали ее именно вы.

Генерал тяжело вздохнул — Пусть земля ему будет пухом, прости Господи грехи мои тяжкие! — выполнив мою просьбу, он провел нашу ДРГ до пристани, приобрел нам билеты и мы поднялись на борт парохода.

Орлов был в мыле — Он буквально разрывался, хотя и вызвал в Феодосию контрразведчиков из других городов. В его кабинет заглянул дежурный офицер — Для вас посылка от генерала Гончаренко. За ним протиснулся прапорщик с таким сивушным запахом, будто пил самогон не отрываясь дня три — Позвольте, ваше высокоблагородие! Вам господин генерал-майор просил вручить лично!

Получив шкатулку и письмо, Орлов спросил — Значит генерал Гончаренко лично просил передать мне вот это?

— Так точно! В Севастополе вручил, видно куда-то торопился, раз не смог сам доставить!