Ева-онлайн

— Знаешь, я всю твою пальбу на экране просмотрел, с камер, а потом и запись. Ты случаем не мод? В смысле — не эти штафирки, а из наших, настоящий?

Ал кивнул головой и подтвердил:

— Судя по моим кондициям — да, можно и модом назвать…

— А где служил? Ты явно не рядовой недоделок, да и по габаритам тут как бы не самый скромный, но твоя скорость… Я такого не видел ни разу. Вроде и не торопишься, а я бы тебя тоже не успел пристрелить первым. А я был, всё-таки, штурм-сержантом имперской пехоты Антрана, и модифицировался по высшему разряду! Правда, лет тридцать тому, но зато по максимуму. Так кто ты?

— Не поверишь. — ответил Ал, лихорадочно пытаясь просчитать линию поведения и раз за разом спотыкаясь о нехватку информации.

— Как это — не поверю? — «не понял» Грак.

— Ну вот представь — если я тебе расскажу, как нашел здесь, на Свалке, хорошую новую нейросеть, кучу военных имплантов, боевые базы, всё это удачно установил и разогнал, обзавёлся попутно оружием и транспортом, деньгами, и все это за полгода… Ну как?

— Не неси чепухи, так не бывает. — насмешливо пробасил Грак. Ал хмыкнул и закончил:

— Ну, я тебе так сразу и сказал! — и откинулся на спинке стула. Грак секунд пять переваривал услышанное, а потом заржал так, что стул под ним заскрипел, а салфетки на столе пригнуло ветром!

— Ну надо же, ах-ха-га-га! С самого начала так и сказал, га-га-га! Забавный ты мужик, если б не видел сам, на что ты способен — никогда бы не поверил… Кстати, сегодня ужин и ночёвка за мой счёт, в качестве угощения — убедишься, что у меня не забегаловка, аж обидно было слышать! Ты сам что собираешься делать дальше? Я к чему спрашиваю — поднял он пустые ладони, видя чуть прищурившиеся веки искателя, — не прими за обиду, просто у Душа действительно была доля в моем деле, и немалая, аж восемнадцать процентов. Это где-то около полутора-двух тысяч кредов в месяц, чистыми. Ты, как его фактический наследник, имеешь на них право… Или продай долю мне, дам тридцать тысяч, или на счет тебе буду перечислять. Я думаю, для тебя это не очень большие деньги, но хочу всё это утрясти сразу. И не очень хочется тебя обманывать — чревато, знаешь ли…

— Ну ты, Грак, даёшь. — выдохнул от неожиданности Ал. — Я тебе что — отмороженный какой, пальбу просто так затевать и по кому попало? Ты лучше скажи, ужин у тебя и ночёвка нормальная — сколько стоят?

— Ну-у, если по полной, то кредов на триста можно набрать! — самодовольно заявил Грак. Ал согласно кивнул:

— Ну и хорошо, вот и давай договоримся — когда я в Отстойнике, с тебя еда и ночёвка. А деньги оставь себе — пока что в них я не нуждаюсь, а вот покушать хорошо люблю! Идёт?

— По рукам! — тут же согласился Грак, довольно скалясь. Затем, дождавшись, пока появившаяся официантка расставит принесенные на двух подносах тарелки, тарелочки, приборы и прочее, довольно кивнул и собрался вставать. Ал недоумённо посмотрел на него и осведомился:

— А ты куда?!

Владелец ресторана непонимающе уставился на него:

— Как куда? Кухня, дела, это вы отдыхаете, а я на работе! А что?

Ал помотал головой:

— По нашим обычаям, ты, раз сел за стол, да с добром, хоть раз выпей с нами; а потом твоё право — гулять, работать, сидеть и дальше пить-есть… А иначе, как это — не по-людски, из-за стола выгонять, да и убегать — тоже неправильно.

Горт, с интересом прислушивающийся, поинтересовался:

— А когда выпьет — можно идти? А почему? Это ж ваши планетарные привычки опять, верно?

— А я сам толком не знаю, разве что догадываться могу — раз одну еду ел и одну выпивку со мной пил, за одним столом, значит, не отравлено и вкусно, как для себя делал, от чистого сердца угощал… А иначе — оскорбление, мол, для себя одна еда, для гостя другая, я уж молчу об яде! Обычаи — они, знаешь сам, иногда тысячелетиями придумываются и отшлифовываются. Уже никто не помнит, почему так правильно, а не иначе — а обычай остался… — задумчиво ответил Ал.

— А выгонять почему нельзя? — жадно уточнил ресторатор.

— А это уже значит, что человек тебе равен, ты с ним за столом сидеть не брезгуешь, и его вид тебе не противен. Если выгнал — то можно и на месть нарваться, ненавидеть за такое долго будут. Можно просто не предложить рядом сесть, это будет не так жёстко, хотя тоже можно считать оскорблением. А вот перед едой выгнать — это уже презрение, за это я бы стрелял. Причём — сразу.

— Но ведь я сам уходить собрался, при чём тут «выгнал»? — переспросил недоумённо Грак, уже в почти полной тишине — окружающие слушали, забросив еду. Ал вздохнул:

— А ты всем по очереди это сам будешь объяснять? Я вот не думаю, устанешь на третьем, от силы… А вот видеть будут все, как ты из-за стола накрытого встал, ни крошки не съев! И уже не важно, в общем-то — сам ты мной побрезговал, или наоборот, я тебя выгнал, зажравшись и берега потеряв… Поэтому и сложилось — хоть один раз выпить, зажевать чем-то, а потом уже каждый сам решает, пить-есть дальше, или дела у него. С одного глотка чего с тобой сделается? Вот если б ты сразу за стол не сел, или еду ещё не принесли — тогда как хочешь, просто деловые переговоры… — закончил он ворчливо. Зал восхищенно выдохнул! Горт тихо пробормотал:

— О как сложно, а просто и понятно… Никогда не думал, что просто правильно чего-то съев или не съев, можно и оскорбить, и похвалить… Ты точно не аристо, Ал? Это у них правила — глянул не так, уже смертельная вражда… Хотя — скажешь сейчас, «не поверишь», и понимай как хочешь. — закончил он под смех ближайших соседей. Ал только руками развел, принимаясь за еду. Грак торжественно и как-то напоказ наполнил бокалы, вырезанные из какого-то камня, приготовился выпить, когда Ал предложил:

— Хочешь ещё обычай забавный? Кстати, откуда этот пошел, я точно знаю и рассказать могу.

Здоровяк с интересом кивнул. Ал поднял свой бокал и аккуратно слегка коснулся кромкой бокалов соседа и Горта, после чего приподнял его, сказал обоим:

— Желаю здоровья и благополучия! — и выпил одним махом до конца терпкую жидкость градусов этак шестидесяти, после чего закинул в рот пластинку копчёного мяса и торопливо зажевал. Оба сотрапезника смотрели на него ожидающе. Ал кивнул им:

— Пейте, до дна, потом объясню. — а когда оба лихо махнули по стопке, заговорил:

— У наших вождей, когда-то давно, на пирах бывало… всякое. И отравить могли, в том числе. Причём иногда сам вождь и подносил такую чашу, неугодному. За такие дела и резня бывала, прямо за столом, не всякий вождь переживал такое пиршество… Так вот, придумали этот обычай — стукнуть краем одного кубка в край другому, да так, чтоб немного вина вылилось в его кубок, перемешалось — так показывали, что пьют одно и то же. Но ведь яд может быть в маленькой дозе безвреден — а полным кубком смерть! Тогда и ввели правило, ставшее обычаем — каждый раз допивать до дна всем, а наливали всегда по кромочку! А пожелание — так оттуда же, сначала просто желали здоровья, потом стали желать чего угодно, красивые речи произносить перед первым глотком, но это уже после… Да и переливать из кубка в кубок перестали, смысла уже не было; а вот коснуться бокала сотрапезника — это уже обычаем стало, иначе каждый как сам по себе пьёт, а так — все вместе. Не обязательно всю бутылку так потреблять, но вот первый раз — это правильно.

— Спасибо за традицию красивую, искатель Ал. — торжественно проговорил Грак, потом демонстративно наколол на вилку какой-то кусок с ближайшей тарелки, засунул в рот, красуясь на публику, проглотил, потом встал, ожидающе глядя на искателя. Ал равнодушно пожал плечами, мол, правила соблюдены, дальше сам как хочешь. Здоровяк улыбнулся, буркнул «Все видели — всё в порядке!», и потопал на кухню. Ал принялся за еду, краем глаза отслеживая поглядывающего на него Горта Судью. Торговец тоже принялся есть, не забывая про выпивку, хотя и не налегая. Когда на столе осталось только несколько тарелочек с закуской, а бутылка наполовину опустела, Ал удовлетворённо откинулся на стуле и огляделся вокруг. Судья, наевшийся парой минут раньше, дождался этого момента и спросил: