Ева в деле!
Шрифт:
– Что-то забыли?
– зубы скрипят от наигранной вежливости.
Камеры же. Нельзя грубить клиентам.
– Да. Как насчёт свидания в пятницу?
До кашля давлюсь воздухом и святым духом.
Это что-то новенькое.
– Ч-что-что?
– Свидание. В пятницу. Только давай без этих твоих балахонов, - кивок на мой худи.
– Я хоть и прекрасно помню, что под ним всё как надо, но в платье ты всё же привлекательнее.
Обалдеть. Он глумится или правда такой идиот?
– Ты нормальный?
– взираю на него исподлобья, пытаясь передать одним единственным взглядом весь уровень своего презрения.
–
Да. Опыт есть.
И да, почти не кусается.
Почти.
В порыве страсти всё же нет-нет да проскальзывало и нехило, кстати, заводило, НО…
– В чём проблема?
– фыркаю я.
– Да в принципе ни в чём. Если не брать в расчёт, что ты - жених моей сводной сестрицы и у вас свадьба через несколько недель. Но это ведь сущие мелочи, да?
Жених моей сводной сестрицы.
Анекдот такой же бородатый как само слово "анекдот". И для справки, во избежание недоразумения: я об этом узнала слишком поздно. Уже после того как поддалась на обаяние Питерской, мать его, интеллигенции.
Чёртова текила!
Много текилы. Очень-очень много текилы.
Ну и общий эмоциональный фон, потому что на тот момент я тратила в баре последние личные сбережения, размышляя о том, что любимые украшения придётся сдать в ломбард.
Спойлер: пока не сдала. Лежат на чёрный день.
В общем, сидела я за баром, депрессировала о собственной незавидной участи, попутно размышляя о недавнем переводе в другой ВУЗ, потому что первоначальный с его ценником потянуть уже никак бы не смогла, и тут подсаживается он - сплошная галантность и очарование.
А я-то уже пьяненькая. Да и отвлечься хотелось…
Короче, секс мне понравился, тут принижать достоинства Стаса не стану. А вот когда через пару недель мы встретились на свадьбе мамули и мне представили его в официальном статусе…
Вот тут-то я и охренела.
Сначала охренела, потом заржала в голосину и под изумлённые взгляды пошла искать винишко. Но кобелька не спалила. Хотя, наверное, стоило.
И вот теперь он… что, простите?
Зовёт меня… куда?
На свидание? Климов, ты бессмертный или просто без адреналина жизнь не мила?
И ведь не сдаётся. Настырно стоит и ждёт.
Чего ждёт-то?
Я ж вроде предоставила на блюдечке железные аргументы того факта, что он бабуиновая задница.
– Ты меня слышал, не?
– не выдерживаю.
– Слышал. А ты меня?
– И я тебя. К сожалению, на слух пока не жалуюсь.
– Вот и отлично. Так что со свиданием, Пчёлкина?
Эм…
– Вопрос можно?
– Можно.
– Ты ходишь сюда как по расписанию уже сколько? Несколько месяцев? И всегда одна и та же схема: купил - ушёл. Что изменилось? Долгое воздержание? Гормоны взбунтовались? Даша не даёт?
Дашей "сестричку" мою зовут, если что.
– Сама-то в это веришь?
Честно? Нет.
Стоило всего разок увидеть, как та на нём висла, чтобы понять - она согласна всегда, везде и в любой позе. А я наблюдала такие моменты не единожды.
Вот прям здесь же. На замшевом диванчике в углу.
Ну а что! Это ведь так весело: заявляться всей своей мажористой компанией и доводить меня. Отпускать шуточки про "официантку", намеренно разливать кофе, прося убрать, и давиться чувством самопревосходства.
Стандартные
будни богемной молодёжи. И ведь не осудишь долбачей. Недавно и сама была такая же мерзкая.– С Дашей проблем нет. Ок. Тогда в чём суть? Спор? Прикол? Спортивный интерес?
– Просто интерес. Самый заурядный, мужской.
– Слушай, надеюсь ты улавливаешь разницу? То, что я тебя не сдала - не равно тому, что я на тебя запала.
– Но ведь не сдала.
– Не сдала. И ты не сдал.
– Верно.
– Почему?
– Ты первая.
– Почему промолчала? Да из вредности. Пусть Дашке расскажет кто-то другой, что её жених конченая сволочь. Не хочу отказывать себе в удовольствии быть сторонним наблюдателем с попкорном подмышкой, когда всё вскроется.
– Ну а я не распространяюсь, потому что не вижу смысла. Это только наше с тобой дело. Её оно никак не касается. К тому же, согласись: одна тайна на двоих - это возбуждает.
– Не соглашусь, но ты продолжай. Мягко стелишь.
– Пчёлкина, давай баш на баш? Хочешь знать все подробности? Тогда в пятницу в шесть я заезду за тобой и отвечу на любой вопрос.
Подробности? Вопросы?
Ёмаё, ну нельзя же себе так льстить!
Он что, правда думает, что хоть сколько-то мне интересен? Да я класть хотела на его закидоны!
И на дебилку-сестру тоже класть хотела. Мне плевать на всю свою придурошную семейку, к которой я отказываюсь быть хоть сколько-то причастной.
Достаю из стеклянного холодильника порцию чизкейка, убираю в красивую картонную коробочку и протягиваю Стасу.
– За счёт заведения. Приходите ещё, - вежливо, но сухо бросаю, и переключаюсь на другого клиента, вовремя зашедшего с кофейню.
– Как скажешь, - лишь усмехаются, но более не настаивают.
***
– Ну и зря, - синхронно накреняясь в такт джойстику, гыкает Игорь, не отрываясь от стрелялки, занявший всю диагональ телека.
– Сходила бы, чё нет?
– Зачем?
– Да просто так. Поржать. И пожрать на халяву.
– И потрахаться на халяву?
– И оно туда же, - открывают призывно рот, требуя положить туда горсть картохи фри. А варежка у него что надо, богатырская. Под стать размерам самого Игорька.
Бородатый, коренастый, с кулачищем с мою голову и с забитым рукавом - этакий байкер без байка. Зато с последней плэхой. На большее в двадцать лет пока не заработал, что не особо его парит. Такой ещё ветер в ушах свистит.
Хотя, собственно, чего ему заморачиваться? Работа есть, крыша над головой есть. От бабки покойной досталась в собственничество бывшая сталинская коммуналка.
Высокие окна, высокие двери, общий санузел, трескающаяся краска на стенах, неуместная на фоне современной мебели лепнина - ремонт по этому месту не плачет, а рыдает. Луковыми слезами на чистом спирту, но Игорёк, опять же, не заморачивается.
Бережливо он относится только к своей драгоценной технике, на остальное клал с пробором.
Естественно, с таким подходом с девушками у него тоже не особо клеится. Впрочем, порой складывается ощущение, что они его и не интересуют.
Не, не в смысле, что он из "этих", а в смысле, что ему настолько офигенно в гордом одиночестве, что удивительно как меня-то терпит под боком.