Ева. Минус на минус

– А гори оно все огнем! – послышалось из-под шлема, и этот упакованный Терминатор бросился следом за нами. Полина, вопя что-то воодушевленное, матерное, с закосом на импрессионизм, помчалась следом. Нимфа, понимая, что деваться ей некуда, а враги обступили со всех сторон, уже не слушала мои команды, только грозно пыхтела, как перегревшийся самовар, и металась из стороны в сторону. А потом, окончательно закусив удила, вдруг сорвалась в галоп, на полном ходу перелетела бортик, ограждающий леваду, и вылетела на дорогу.

Куда как раз въезжала синяя «мазда».

«Тыдыщь!» – и на гладком крыле иномарки появились две вмятины. В виде лошадиных подков.

Замерли все. Даже Алекс в машине. Он так сжал руль, что пальцы побелели, и круглыми обалдевшими глазами смотрел на меня.

– Есть и плюс. – Подоспевшая Полина схватилась за повод. – Она наконец остановилась.

– Ага… – прошептала я, тихонько сползая по крупу на землю. – Только, я боюсь, это будет стоить мне жизни.

Дверь машины распахнулась.

– А-а! – завизжала я, бросаясь по дороге к гостинице. – Богданчик, не дай этому зверю меня убить!!

– А это кто? – тихо спросила Поля у нашего мотоциклиста, когда он все-таки сподобился снять шлем. Парень проследил глазами, как по дороге друг за другом мчатся две фигуры, одна из которых кричит и доказывает, что она «вообще здесь ни при чем», а вторая – тихо рычит сквозь зубы, и вздохнул:

– Это – мой младший брат.

– Нехилое такое воссоединение семейства…

– Да уж. В прошлый раз пострадал скутер, теперь машина. Ребята идут по нарастающей. Главное – не дать им спалить дом…

Я, кстати, и сама понимала, что с «маздой» нехорошо получилось. Да если бы кто-то покоцал мой скутер, я бы тоже мечтала ему уши оторвать по самые гланды! Но чистосердечное раскаяние облегчило бы участь обидчика. И сейчас я очень надеялась, что Алекс отличается таким же дурацким благородством. Ведь по всему выходило, что убежать от него я смогла бы только верхом на Нимфе. И то не факт: братец находился в таком состоянии окрыляющей ярости, что его спокойно можно было выпускать на олимпийский стадион – бег с препятствиями навеки стал бы его дисциплиной!

Вздохнув поглубже и морально подготовившись (хотя как можно подготовиться к тому, чтобы засунуть голову в пасть крокодилу?!), я резко вильнула в сторону и остановилась. Алекс по инерции пролетел вперед, затормозил, выбив с корнем несколько крупных пучков травы, и стал надвигаться на меня. Скрюченные пальцы, оскал на лице, в глазах – смерть! Впервые меня начало подташнивать от мысли оказаться в «объятиях» симпатичного парня…

– Так! – завопила, выставляя перед собой руки. – Стоп!

По-моему, на него подействовали не столько слова, сколько тон: уж больно обреченно я кричала.

– Предлагаю договориться!

– Я не разговариваю с едой! – рявкнул этот умалишенный.

– А я не Красная Шапочка, чтобы меня есть! – сама смутно представляя, что несу, гаркнула в ответ. Мы посмотрели друг на друга. Внимательно так посмотрели, словно по чужим глазам пытаясь определить степень собственной деградации. Потом я вздохнула и уже куда спокойнее продолжила:

– Я не хотела мять твою машину, но я готова извиниться!

– Ничего себе, как мне повезло! – с явным сарказмом вскинул брови Алекс.

– Я даже готова помочь тебе с ремонтом!

– Ну это уже чересчур!

– Ой, да ладно тебе! – воскликнула я. – Там же делать нечего! Подрихтовать немного и покрасить – будет как новенькая!

Интересно, с чего бы это у него лицо так перекосилось?

– Знаешь, я бы с тебя денег взял, но ты бедная, как церковная мышь!

– Эй! – напыжилась я. – Откуда знаешь о моих финансах?

– Стала бы ты чинить свой скутер самостоятельно, будь у тебя деньги! Ты же в механике не соображаешь! Умудрилась раздолбать даже то, что не было сломано!

– Да я там и сделать-то ничего не успела! Даже снять шурупы для проверки уровня тормозной жидкости не смогла.

– Да, не смогла! – округлив глаза, выразительно покачал головой брат. – Но после твоих попыток панель выглядит так, будто о нее точили ножи! На меня в автосервисе смотрели как на вандала! Так что не смей даже приближаться к моей машине, поняла?!

Я, насупившись, кивнула.

– Но про услугу – это ты хорошо придумала, – злопакостливо улыбнулся Алекс. – Кое-что ты сделаешь. Собака твоя, Птеродактиль…

– Диплодок, – на автомате поправила я.

– Без разницы. Сегодня же переселишь ее в вольер.

– Даже не мечтай!

– Деточка, это не просьба!

– Шурик, золотце мое ненаглядное. – Я аж на цыпочки поднялась, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Диплодок всю сознательную жизнь ночует вместе со мной. Выселишь его на улицу – и получишь воющего добермана под свое окно.

– Меня зовут Александр, – сквозь зубы процедил братец.

– Да без разницы, – криво ухмыльнулась я.

Мы помолчали еще немного, буравя друг друга напряженными взглядами. Потом он сдался:

– Так, значит? Ну ладно, пускай живет. Пока.

– Ты – сама доброта.

– Не надейся! – фыркнул братец. – Наказание никто не отменял. Но, так и быть, поступим проще: ты признаешь, что я хорошо пою.

– Легко! – С победной улыбкой я скрестила руки на груди. – Ты хорошо поешь!

– Да… тебе соврать, что не фиг делать…

– Вот видишь, даже ты понимаешь, что это – ложь! – И тут же съежилась под пристальным и очень ехидным взглядом парня.

– Советую поменять свое мнение, потому что на ближайшем концерте ты будешь изображать мою самую преданную поклонницу. Придешь с цветами, плакатами, помпонами, будешь прыгать у сцены и вопить, что я пою как долбаный соловей! Уяснила?

– Ну это я могу… – протянула, уже представляя плакат с птичкой на развороте. А уж я-то смогу сделать так, чтобы никому и в голову не пришло сомневаться в ее полной невменяемости. – Когда концерт?

– В среду, – буркнул Алекс.

– Где?

– В клубе «Домино».