Ева

Я отрублю тебе ноги и руки и разрисую тебе всю кожу сайбером. Я не такой искусный художник, как лава на Мустафаре, но ты все же сможешь оценить мои таланты по заслугам. А потом попытаешься ответить мне, нужен ли ты будешь такой хоть одной женщине.

За одним, когда я закончу рисовать, я спрошу, а захочешь ли ты назвать меня другом после всего того, что я с тобой сделаю.

И после всего этого я вырежу тебе сердце. А пока ты будешь умирать, я хотел бы услышать от тебя ответ, похож ли я на того Энакина, которого любила моя мать.

Вейдер теснил Сидиуса; вкладывая в удары всю свою силу, он заставлял императора удерживать его сайберы из последних сил, и Сидиус почувствовал отчаянье. Он попытался воспользоваться молнией силы, своим коронным приемом, но Вейдер просто отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. Запустив сайбером мертвого ситха в Сидиуса, Вейдер умудрился отсечь ему одну кисть руки, и ситх, закричав, зажав культю уцелевшей рукой, упал на колени.

Возможно, он мог еще продолжать драться. Возможно, у него был еще один шанс, но он был слишком деморализован. Как Вейдер чувствовал его страх, так и Сидиус чувствовал превосходство Вейдера.

Неторопливо Вейдер подошел к поверженному императору. Не стоит обманываться его угнетенным видом. Он все еще мог быть опасен.

Стоя на коленях, глядя снизу вверх на победителя ненавидящим взглядом, Дарт Сидиус кривил тонкие губы в ярости, и тело его била крупная дрожь.

Кажется, он тоже ощутил страх и холод.

— Ты же знаешь, что это не конец? — прошипел он, сверкая желтыми глазами.

— Кто помог тебе встретиться со мной? — игнорируя вопрос Сидиуса, произнес Вейдер. Сидиус хохотнул, раскрыв в хищной улыбке острые зубы, и Вейдер молча вонзил алый клинок ему в грудь, пробив тело ситха чуть ниже ключицы. Не смертельно, но очень болезненно.

Крик ситха разнесся над пустыней, и Вейдер, подождав, пока он умолкнет, повторил свой вопрос.

— Кто твой человек? — Сидиус, скалясь, едва не рыча, сжав зубы, с ненавистью смотрел на Вейдера.

— Почему ты сам не ответишь на этот вопрос? — прошипел Сидиус.

— Потому что я не знаю ответа на этот вопрос.

— Это майор Рейн. Известно тебе это имя?

— Ты лжешь.

Сидиус расхохотался, сипя и задыхаясь. Кажется, сайбер Вейдера повредил ему верхушку легкого.

— То, что она раздвинула перед тобой ноги, еще ничего не значит, — ответил Сидиус.

— Ты лжешь, — повторил Вейдер. — У нее было много возможностей убить меня. Почему сейчас? Почему не тогда? Нет, это не она. Кто?

— О-о, мальчик мой, — с удивлением протянул Сидиус. — Ты научился верить людям?! Дарт Вейдер никогда не совершал таких ошибок, — Сидиус внимательно вгляделся в глаза пытающего его ситха, и рассмеялся, тихо, истерично. — Неужто Энакин Скайуокер выбрался из своей могилы, чтобы любить женщину?! Неужели!

— Замолчи!!!

Взревев, Вейдер подхватил Сидиуса Силой, и, стиснув тело императора так, что тот дышать не мог, швырнул его о землю.

Изломанной куклой Дарт Сидиус замер на снегу. Когда Вейдер подбежал к нему, от был еще жив, но желтые глаза его уже гасли, изо рта текла кровь. Видимо, переломавшиеся от страшного удара ребра проткнули легкие.

— Кто, я тебя спрашиваю?! — взревел Вейдер увидев, как глаза ситха темнеют, наполняясь пустотой смерти.

— Ищи сам… Энакин…

Кто бы мог знать, как невыносимо жгло старое имя!

Закричав от ярости, Вейдер размахнулся сайбером и разрубил Дарта Сидиуса от макушки и до пояса.

Убив императора, Вейдер ощутил опустошение, и силы словно покинули его. Припав на колено перед телом, Вейдер оперся рукой о землю и некоторое время стоял так, приходя в себя.

Сам того не зная, Дарт Сидиус только что сделал его сильнее. Дразня его, вспоминая Падме, он хотел деморализовать Вейдера, а намекая на его связь с Евой, хотел испугать… у него вышло. У него получилось.

То, что Вейдер скрывал от самого себя, Сидиус посмел озвучить.

«Ты влюблен, мой мальчик».

Кто позволил тебе говорить это?!

Он, Вейдер, оставил Падме одну блуждать в темноте. Он полюбил другую женщину. И даже не Вейдер, нет. Сидиус был прав — это Энакин выбрался из своей могилы. Это он склонялся ночами над Евой и целовал ее, это он совершил свое очередное предательство!

Сидиус, ткнув Вейдера носом в этот факт, причинил ему еще одну порцию боли.

И Вейдер, подняв лицо к темному космосу, выкрикнул вслед улетающему духу Сидиуса:

— Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя!!!

От прикосновений его силы корабль, на котором прилетел император, заскрежетал и развалился пополам, словно его переломили надвое две невидимых руки. Вымещая на машине всю свою ярость, Вейдер тискал и сжимал металл, и вскоре корабль превратился в бесформенный ком обломков. С грохотом корабль упал на землю, войдя в нее едва ли не на половину, вбитый Силой, и от взрыва расцветилась теплыми бликами заснеженная пустыня.

И, словно перекликаясь с этим взрывом, раздался второй взрыв, в стороне тюремных построек.

Вейдер обернулся — имперские корабли атаковали Риггель.

И где-то там, в этих серых зданиях, была Ева.

По-настоящему.

*********************

Вайенс не любил отчитываться, никогда.

Но этот раз был особенный.

Едва проснувшись, Вайенс уже знал — сегодняшний день будет особенный. Он и засыпал вчера с ощущением того, что еще шаг — и привычный мир полетит в тартарары, и изменятся многие привычные вещи. И ничто уже не будет прежним.

И все это сделал он, Вайенс.

Одеваясь, он, щурясь, разглядывая себя в зеркало, неторопливо повязал серый шелковый галстук, и пригладил черные блестящие волосы.

— Леди Рейн уже пришла в кабинет для трансляций? — бросил он через плечо у слуги, подающему ему предметы гардероба.

Слуга, человек с непроницаемым лицом, помог Вайенсу надеть китель и стряхнул несуществующие пылинки с синей ткани.

— Нет, генерал Вайенс, — ответил он сдержанно, разглаживая погоны на плечах Вайенса, пока тот неторопливо застегивал блестящие пуговицы. — Послать за нею?

Вайенс улыбнулся.

— Нет, не стоит, — ответил он спокойно. — Леди Рейн пунктуальна. Она не опоздает.

Вайенс, окончив утренний туалет, отослал слугу и вызвал адъютанта. Тот должен был подготовить ему документы для отчета и сопровождать в кабинет для трансляций, расположенный в тюремном комплексе.

Когда пришел адъютант, Вайенс был готов лететь.

Надев пальто и перчатки, Вайенс неторопливо собрал все документы, что были ему необходимы, еще раз глянул в зеркало и вышел в коридор.