Евангелие от святого Бернарда Шоу

симфоний или доделать ньютоновскую работу по производным.

Пределы Свободной Воли

Поэтому те из наших законов, которые есть не просто устрашение (благодаря которому тирания и может прикрываться правопорядком), могут управлять при помощи развития общей степени доказательной силы и самоконтроля. Большинство мужчин и женщин могут вынести простые горести и разочарования жизни, не занимаясь смертоубийством. Из этого они делают вывод, что каждый способен воздержаться от этого, если примет такое решение и будет развивать самоконтроль под угрозой серьёзного наказания. Но они ошибаются. Есть люди (иные из них весьма сильны умом и телом), способные сдерживать ярость по каждому пустяку не более, чем собака может удержаться от укуса, если её внезапно и больно ущипнуть. Люди швыряются ножами и жгут друг друга парафиновыми лампами в перебранке за обеденным столом. Едва оказавшись на воле, отмотавшие несколько долгих сроков каторги за убийства хватают своих жён и, злобно ругаясь, швыряют их под ломовые телеги. Нам встречаются не только те, кто бессилен противостоять возможности украсть ради удовлетворения своих желаний, но и честные люди, имеющие особую манию к хищениям и крадущие тогда, когда в этом нет необходимости. Кража со взломом влечёт иного мужчину так же, как морские путешествия влекут иного мальчишку. Сколько среди порядочных людей тех, кого увещевания врачей и горький опыт не могут заставить есть и пить то, что для них полезно!

Действительно, между людьми самоуправляемыми и необузданными есть узкое поле нравственных симулянтов, способных заставить контролировать себя под страхом последствий; но это не оправдывает сохранения отвратительной системы жестокого, планомерного, дорогостоящего и отупляющего истязания преступников ради этих крайних случаев. Для практической работы с преступностью детерминизм, или предопределённость, — вполне подходящий закон. Людей, лишённых самоконтроля настолько, что они становятся опасны для общества, можно уничтожать или содержать в приютах, следя за их состоянием и успехами независимо от того, излечимы ли они.

Истязать их и создавать вокруг себя добродетельную атмосферу за их счёт — нелепость и варварство; а желание делать так — мстительность и жестокость. И всё же мстительность и жестокость являются, по крайней мере, человеческими качествами, если они откровенно провозглашаются и поощряются; они отвратительны, когда рядятся в овечью шкуру Законности. Итак, я совершенно уверен, почему шекспировская Изабелла устроила такой нагоняй судье Анджело и почему Свифт забронировал для судей жаркий уголок в своём аду. Тогда понятно, почему Иисус говорил «не судите, да не судимы будете» и «если кто слышал слово Моё и не уверовал, не осужу его», ибо он «уже осуждён» — Отцом, который с ним един.

Если нас ограбили, мы обычно уповаем на уголовное право, не подозревая, что, будь оно эффективно, нас бы не ограбили. Оно судит нас из мести.

Можно не продолжать. Я уже неоднократно рассматривал этот аргумент. Я лишь хочу отметить, что мы не прекращали судить и наказывать после того, как Иисус заповедал нам не делать этого; и я презираю тех, кто считает это правильным, ибо уверен, что мир был бы лучше, чем сейчас, если бы в нём никогда не было судей, тюрем и виселиц. Мы всего лишь добавляем страдание наказания к страданию преступления и жестокость судьи — к жестокости преступника. Мы берём плохого человека и делаем его ещё его хуже пыткой и отуплением, между делом растлевая и самих себя. Это не кажется слишком разумным, не так ли? Было бы куда проще либо убить его так милосердно, как это возможно, либо заклеймить и отдать на суд совести, либо лечить, как поступают сейчас с инвалидами и умалишёнными (к слову сказать, лишь в последнее время сумасшедших избавили от хлыстов, цепей и клеток; и, полагаю, именно так и должно осуществляться учение Иисуса).

Иисус о семье и браке

Когда мы обращаемся к теме брака и семьи, мы видим, что Иисус возражает против этого частного присвоения людей, которое составляет суть супружества, точно таким же образом, как и против частного присвоения богатств. Женатый мужчина, говорил он, старается угодить своей жене, а замужняя женщина — угодить своему мужу, вместо того, чтобы радеть о Боге. Это вариация на тему «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Восемнадцать столетий спустя ту же мысль высказывает человек, совершенно не схожий с Иисусом — Талейран. Женатый мужчина с семьёй, говорит Талейран, делает всё ради денег. Однако поныне эта не очень точная с научной точки зрения формулировка правомочна в достаточной мере, чтобы являться моральным возражением против брака. Точно так же, как человек имеет право рискнуть во имя идеи своей жизнью или имуществом, ему нужна лишь храбрость и убеждённость, дабы сделать свою целостность неопровержимой. Но он лишается этого права, когда вступает в брак. Понадобилась революция, чтобы спасти Вагнера от дрезденского судилища; но его жена так и не простила ему это радостное и ощутимое освобождение, когда он потерял всё и снова погрузился в нищету. Милл мог бы до скончания дней своих малевать обнажённую халтуру, если бы его жена героически не изменила ради него свою жизнь. Ради детей и родителей женщины становятся рабынями и проститутками, на что не может пойти ни одна самостоятельная женщина.

Таковы начало и конец возражений Иисуса против брака и семейных связей и разъяснение его понимания небес как места, где ни женятся, ни выходят замуж. Сейчас нет причин полагать, что он говорил о чём-то другом. Он не пытался (как позднее от его имени Павел) навязывать безбрачие как норму жизни; ибо он был не дурак, нет, когда осуждал брак: он просто верил, как и Павел, что конец света близок и, таким образом, больше нет необходимости плодиться и размножаться. Он имел в виду, что род человеческий не будет делиться более на мужчин и женщин, но все соединятся в Боге. Это ставит перед нами практический вопрос о том, что мы можем защищать духовную свободу и целостность священника и монашки без их бесплодной и несовершенной практики. Женившись на монашке, священник Лютер не решил проблемы: он всего лишь убедительно и на деле показал, что целибат — ещё большая ошибка, нежели брак.

Почему Иисус не женился

Судя по всему, этот вопрос беспокоит лишь немногих исключительных личностей. Совершенно обычные женщины выходят замуж за совершенно обычных мужчин, знать не зная ни о каких ограничениях: цепи не только оставляют им свободу делать всё, что им заблагорассудится, но и существенно облегчают эту задачу. Нападки на брак для них — удар не по их свободе, но по их правам и привилегиям. Следовало бы ожидать, что они не только станут горячо возражать на учение Иисуса об этом, но и возмутятся тем фактом, что он сам не был женат. Даже те, кто считает его богом, сошедшим на землю со своего небесного трона, дабы на время стать человеком, имеют полное право утверждать, что, поскольку он был холостяком, его мнимая человечность была, по всей видимости, неполной в самом существенном.

Однако факты свидетельствуют об обратном. Сама мысль об Иисусе как о женатом мужчине воспринимается простыми верующими как страшнейшее богохульство; и даже те из нас, для кого Иисус — не сверхъестественный персонаж, но всего лишь пророк, вроде Магомета, считают, что в воздержании Иисуса было что-то более величественное, чем в зрелище Магомета, возлежащего в смущении на полу своего гарема, пока его жёны бранятся, и ссорятся, и топают вокруг него башмачками. Нас не удивляет, что, призвав сыновей Зеведеевых следовать за ним, Иисус не призвал их отца, и что все ученики, подобно самому Иисусу, были мужчинами несемейными. Это явственно следует из его нетерпимости к тем, кто оправдывал свой отказ следовать за ним семейными похоронами или полагал, что

первым делом он должен заботиться о собственной матери; из того, что он на каждом шагу своего пути сталкивался с семейными узами и сердечными привязанностями и, в конце концов, осознал, что никто не сможет пойти за его внутренним светом, покуда не избавится от их гнёта. Отсутствие всякого противодействия этому подбивает нас заявить, что такое отношение к браку — не для простых людей; и что все мы, с точки зрения доброго христианина, сексуальны.

Первое, что мы можем отметить — очередной пример небрежности Шоу при чтении Библии. Он утверждает, что «все ученики, подобно самому Иисусу, были мужчинами несемейными». Обратимся к Евангелию от Матфея (8:14): «Придя в дом Петров, Иисус увидел тёщу его, лежащую в горячке». Конечно, жена Петра могла к тому времени и умереть, хотя нам об этом и не сказали, да и тёща — худшая из семейных связей, как легко может доказать всякий актёр водевиля в любой части света. Но Шоу говорит ещё и о воздержании Иисуса, и это стоит того, чтобы изучить подлинное значение подобного, внешне увлекательного, утверждения.

Мы не сомневаемся — более того, мы совершенно уверены — в том, что в одном занятном отношении Иисус отличался от всех прочих «святых мужей» Востока. Одна из регулярных функций пророка или аскета — избавлять от проклятия бесплодия, ибо его святость способна дать ему сокровенную связь с творящим божеством, а его образ жизни придаёт физическую бодрость. Таких людей повсюду сопровождают женщины всех сортов, и это не считается для них зазорным; ибо в Иудее в частности и на Востоке в целом позорнее, скорее, быть бесплодной, чем шлюхой; поэтому все средства хороши, чтобы избавиться от этого клейма. Как правило, используется тонкое покрывало, бросаемое для заключения соглашения; это может быть святыня с мощами умершего святого или горячий чудотворный источник.

Доктор Фрэзер приводит неисчислимые примеры этой традиции, и по всему Востоку её блюдут до наших времён.

Задумавшись над условиями жизни в Сирии две тысячи лет назад, мы будем вынуждены признать, что женщины не могли следовать за пророком, не будь это оправдано паломничеством или чем-то в этом духе. Они должны были бы потерять всякий стыд; ибо поведение восточной проститутки скромнее, нежели английской или американской девственницы; и потому они не смогли бы даже заработать себе на жизнь. Это были женщины с положением в обществе, равно как и «грешницы», что сопровождали Иисуса и «служили Ему имением своим», как сообщает нам Лука.