Евангелие от зверя

— Нет.

— Тогда не задавайте лишних вопросов, молодой человек. Может пострадать язык. В прямом смысле Тут все живут по волчьим законам, по волчьим же и умирают.

Коллега Елисея Юрьевича отошел.

Тарас вздохнул, понимая его чувства. Он и сам с настороженностью отнесся бы к человеку, задающему вопросы о свидетелях на территории Чечни.

Елисей Юрьевич вышел через несколько минут с каменным, ничего не выражающим лицом.

— Поехали.

— Куда?

— Сначала в комендатуру. Договоримся о перевозке моих… — Елисей Юрьевич запнулся. — О перевозке тел на аэродром. — Он вдруг с тихой тоской ударил кулаком о ладонь. — Я же говорил им: не выходите лишний раз из дома! Собирайте вещи и уезжайте! А мама уперлась: я здесь родилась, здесь и… — он умолк, тяжело дыша, с видимым усилием справился с собой. Лицо Елисея Юрьевича снова приобрело каменно-бесстрастное выражение.

— Извини, что не сдержался… как видишь, люди Круга — не более, чем люди.

— Я понимаю, — тихо обронил Тарас.

Елисей Юрьевич болезненно усмехнулся, разглядывая его запавшими глазами, и Тарас убежденно добавил:

— Мы их найдем!

— А вот это лишнее! — твердо проговорил Елисей Юрьевич. — Выбрось это из головы! Расследованием занимаются компетентные органы, это их прерогатива. Мы приехали сюда не ради мести. Понял?

Тарас вздрогнул. Учитель прочитал его мысли.

— Ты понял или нет, спрашиваю?

— Понял, — кивнул Горшин, стискивая зубы.

Елисей Юрьевич еще раз смерил его оценивающим взглядом, отвернулся и зашагал к машине.

Из-за туч выглянуло солнце, заявляя об улучшении погоды, но Тараса это не обрадовало. Он знал, чем будет заниматься в Грозном после соблюдения всех формальностей по отправке «груза 200» в Москву.

Весь день они провели в переговорах с разными ответственными лицами Грозного и встречах с людьми разных возрастов, званий и полномочий в разных концах города. Не без напряга им удалось договориться с военными летчиками о доставке тел жены и матери Смирнова в Москву, и лишь в больнице случилась заминка, едва не переросшая в инцидент.

Главврач больницы Хусаин Борзоев наотрез отказался выдать тела из морга, «до выяснения обстоятельств убийства», как он туманно выразился, хотя на руках у Елисея Юрьевича находилось предписание мэра Грозного о содействии «особому представителю» из Москвы всем, к кому он обратится за помощью.

Получив отповедь санитара, не пустившего их в морг, Елисей Юрьевич и Тарас направились к главврачу на прием,

Хусаин Борзоев оказался немолодым человеком с темным костистым лицом горца, на котором выделялись усы и кривой нос. Глаза у главврача прятались в глубоких глазницах, и определить их цвет оказалось делом нелегким, хотя изредка они вдруг светлели и становились по-ястребиному зоркими. Выслушав посетителей, он коротко, с акцентом сказал:

— Забрать погибших нельзя. До выяснения обстоятельств гибели. Вопросы еще есть?

— У меня разрешение мэра, — хладнокровно сказал Елисей Юрьевич, доставая сложенный вчетверо лист бумаги с подписью и печатью.

— Здесь я хозяин! — тем же непреклонным тоном бросил Борзоев. — И будет так, как я сказал!

— Не надувай щеки, лопнут! — не выдержал Тарас. — Читать умеешь?

— Спокойно, Граф, — посмотрел на него Елисей Юрьевич недовольно. — Человек просто не понял, что ему требуется всего лишь выдать убитых.

— Ахмет! — повысил голос Борзоев, сверкнув недобрыми глазами. По всему было видно, что русских он не любит и готов идти до конца. Хотя причин для такого поведения, в общем-то, не существовало.

В кабинет ввалился могучего телосложения чеченец похожий ни известного всем террориста Басаева: бритая голова, усы, борода по грудь, волчьи глаза. Одет он был во все черное, кроме коричневых ботинок с высокой шнуровкой.

— Проводи гостей до выхода, — приказал главврач.

Тарас шагнул к вошедшему, сделал «медвежью стойку» и «качнул маятник», вызывая волну страха и бессилия.

Ахмет — «Басаев» отшатнулся, бледнея. Тарас подтолкнул его к двери.

— Вас здесь не стояло… ждите в приемной!

Дверь за помощником главного врача закрылась.

Елисей Юрьевич шевельнул бровью, выражая тем самым неодобрение действиями ученика, повернулся к опешившему Борзоеву.

— Я думаю, нет смысла вызывать сюда спецназ. Или вы будете настаивать?

— Я тоже… могу… вызвать…

— Велик приказ, да мал начальник, — усмехнулся Тарас.

Главврач опомнился, пригладил волосы, глянул на дверь, на Тараса, наткнулся на его ледяной взгляд и вздрогнул.

— Что ж, может… э-э, мы договоримся. Кто эти люди, вы говорите?

— Моя мать и жена, — тяжело сказал Елисей Юрьевич.

— Понимаю ваши чувства… — Главврач сделался вежливым. — Давайте бумагу.

Он взял из руки Елисея Юрьевича письмо мэра, прочитал, покосился на Тараса и снял трубку телефона.

— Шамиль, оформи документы на выдачу тру… убитых… да, на женщин, что вчера привезли. — Он повернулся к москвичам: — Можете забирать.

— Их заберут завтра утром, — сказал Елисей Юрьевич. — С вашего позволения я зайду в морг.

— Это против наших правил, но вам я разрешаю Ахмет!

На пороге возник тот же бородатый чеченец.

— Проводи гостей… э-э, на территорию. У них распоряжение большого начальства.

Ахмет молча посторонился, косясь на Тараса. Было видно, что он его боится по-настоящему. Пси-атака Горшина оставила в душе чеченца неизгладимый след.

В морг Елисей Юрьевич зашел один, не пустив ни Тараса, ни сопровождающего. Пробыл там десять минут и вышел с каменно-неподвижным лицом. Лишь взгляд его, слепой и сосредоточенный на внутреннем переживании, выдавал душевную боль этого сильного человека.

За воротами их ждала знакомая «Волга» с тем самым чекистом в кожаной куртке, который встретил их на аэродроме. Садясь в машину, Тарас обратил внимание на остановившуюся в отдалении «десятку» серого цвета с затемненными стеклами, но тут же забыл о ней. Голова была забита размышлениями о том, как найти и покарать убийц семьи учителя.

— Куда тебя? — спросил человек в куртке, обращаясь к Елисею Юрьевичу. — Может, поедем ко мне?

— Не хотелось бы стеснять, — проговорил Елисей Юрьевич отсутствующим голосом. — Мы лучше переночуем в гостинице или в комендатуре.

— Никого вы не стесните. Сын уехал, у дочки своя комната, а мама и Дина будут только рады гостям. — Чекист тронул водителя за плечо. — Поехали ко мне, Саша.

«Волга» развернулась и устремилась прочь от центра города.

Спустя минуту за ней двинулась и серая «десятка» с затемненными стеклами.

Глава 12 АТАКА

Приятель Елисея Юрьевича, которого Тарас принял за сотрудника ФСБ, оказался старшим советником юстиции, прокурором чеченской столицы. Звали его Антоном Кирилловичем Хованским.