Евангельская история. Книга III

Притча о талантах имеет некоторое сходство с произнесенною господом прежде притчею о минах, врученных человеком высокого рода рабам своим для приумножения (Лк. 19, 12–26). как там, так и здесь, под удалением в чужую страну раздаятеля даров разумеется отшествие господа из этого мира, а под возвращением – второе Пришествие Его на страшный суд. Подобно минам, таланты, по изъяснению святителя Филарета Московского, означают различные дары, естественные и благодатные, внутренние и внешние, – дары святаго Духа, подаваемые верующим в силу заслуг Христовых, Евангелие, таинства, и вообще – яже нам подана к животу и благочестию (2 Пет. 1, 3). По толкованию блаженного Феофилакта, «удвояет данный ему дар тот, кто, получив или дар слова, или богатство, или власть, или иное какое знание и способность, приносит пользу не себе только, но старается быть полезным и для других; напротив, закопавший талант в землю есть тот, кто думает об одной своей пользе, а о пользе других и не помышляет, за что он и будет осужден». Если же принесшей два таланта удостоен одинаковой награды с принесшим пять, то, по словам святых отцов, «так и надлежало, потому что дело зависело не от беспечности одного и не от усердия другого, но от количества того, что по силам делателей вверил им Владыка» (прп. исидор Пелусиот), а что касается до их усердия, то «оба принесли поровну, потому и награду получили одинаковую» (свт. Иоанн Златоуст).

Страшный Суд Мф. 25, 31–46; Лк. 21, 37–38

В заключение пророчественной беседы на горе Елеонской Господь наш представил поразительное изображение того суда, который совершится по окончании мира сего или настоящей жизни всего человечества, совершится торжественно перед всею вселенною, над всеми людьми и над всеми делами их, совершится для того, чтобы и добрым, и злым получить решительное и вечное воздаяние за всю свою временную жизнь. второе Пришествие Иисуса Христа на страшный суд будет окружено величием и славою, приличными тому, кому отец небесный суд весь даде (Ин. 5, 22), и пред кем преклоняется всяко колено небесных и земных и преисподних (Флп. 2, 10). Егда приидет Сын Человеческий в славе Своей, и вcu святии Ангели с Ним, тогда сядет на престоле славы Своея как Судяй всей земли (Быт. 18, 25), окруженный служебными духами, которые были посылаемы на служение спасению человеков (Евр. 1, 14). величественный образ славного явления сына Человеческого на страшный суд заимствован от обычая земных царей восседать на престолах в случаях особенно важных и торжественных (3 Цар. 2, 19; 22, 10; 4 Цар. 11, 19; иона 3, 6; Притч. 20, 8), отчего и самые престолы служили знаком высочайшей власти (Быт. 41, 40; Втор. 17, 18; 3 Цар. 1, 13; 16, 11; 4 Цар. 10, 30). следующий за сим образ, взятый из пастушеской жизни, был еще понятнее слушателям господа: и соберутся пред Ним вcu языцы, и разлучит их друг от друга, якоже пастырь разлучает овцы от козлищ, и поставит овцы одесную Себе, а козлища ошуюю. Пред судиею господом предстанут все умершие, воскресшие для новой жизни (Ин. 5, 25), а также и живые, мгновенно изменившиеся сообразно состоянию воскресших (1 кор. 15, 52; 1 сол. 4, 16, 17), предстанут и праведные, и грешные: одни сравниваются с овцами, животными кроткими, послушными, весьма полезными в домашнем быту (Ин. 10, 3–5), а другие с козлами, животными, любящими места утесистые и гористые, непослушными и совершенно бесполезными в сельском хозяйстве (иез. 34, 17). Этими наименованиями, по замечанию святителя Иоанна Златоуста, Господь «показывает внутренние расположения их», – те свойства, которые приобретаются праведниками и грешниками, и служат как бы духовною одеждою и ясным отличием тех и других: «овцу не обнаруживает ли волна, а козла – косматый и жесткий волос» (свт. кирилл Иерусалимский). все явятся на суд «облеченные или грехами, или праведными делами своими», и между овцами и козлами откроется великое различие: овцы – это те, у которых, по толкованию преподобного Ефрема Сирина, «есть добрые плоды, которые знают великого Пастыря, соблюли неповрежденную печать, не осквернили веры еретическими хулами, а козлища – те, у которых нет плода, которые прогневляли Пастыря, паслись с еретиками, сквернили святую веру и вышли из сей жизни исполненными всякой нечистоты». самый суд, по выражению святого василия великого, «Писание представляет олицетворенно», по подобию суда человеческого; так у святого пророка Даниила говорится не только о судебном сидении, но и о раскрытии памятных книг (7, 10). все эти образы, без сомнения, употребляются с тою целью, чтобы сделать для нас удобопонятными события, превышающие ограниченную меру человеческого разумения. «вероятно, – замечает святой отец, – какою-то несказанною силою, в мгновение времени, все дела нашей жизни, как на картине, напечатлеются в памяти нашей души», и мы «вдруг увидим их как бы предстоящими перед нами и появляющимися перед взором ума, каждое в собственном его образе, как что было сделано или сказано». все мысли, слова и действия – худые или добрые, за все годы, месяцы и дни, обнаружатся явно, без всякого исключения, во всем их множестве, со всеми обстоятельствами.

Деятельная любовь к ближнему, которою свидетельствуется истинная вера в Бога (иак. 2, 14, 26) и выражается любовь к нему (1 ин. 4, 20, 21), составит решительный признак оправдания, и отсутствие ее – ocyждeния и отвержения на страшном суде. Тогда речет Царь сущим одесную Его: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира. Придите, все верные последователи Мои, чтобы получить великую награду за те подвиги, труды и скорби, которые вы подъяли в земной жизни ради Царства небесного, придите милосердные, собиравшие сокровище для неба через святое употребление своих стяжаний, давшие Мне в лице бедных пищу, одежду и благовременную помощь. наследуйте небесное Царство, «как свое собственное, как отеческое, как ваше, как от века принадлежащее вам» (свт. Иоанн Златоуст), примите то наследие нетленно и нескверно и неувядаемо (1 Пет. 1, 4), которое хранится на небесах для всех, получивших через Меня усыновление Богу (Ин. 1, 12; гал. 4, 7) и добродетельною жизнью соответствовавших предызбранию Божию (Рим. 8, 29; Еф. 1, 4). Взалкахся, продолжает Царь, и дасте Ми ясти, возжадахся и напоисте Мя, странен бех и введосте Мене, наг и одеясте Мя, болен и посетисте Мене, в темнице бех и приидосте ко Мне. Этими делами милосердия телесного и духовного достигается помилование на страшном суде по обетованию, изреченному господом еще в нагорной проповеди (Мф. 5, 7). но праведники в смиренном сознании своего недостоинства, перед лицом неба и земли свидетельствуют, что они не заслуживают возвещенной им награды. Тогда отвещают Ему праведницы, глаголюще: Господи, когда Тя видехом алчуща и напитахом, или жаждуща и напоихом, когда же Тя видехом странна и введохом, или нага и одеяхом, когда же Тя видехом боляща или в темнице, и приидохом к Тебе? – Милуяй нища взаим дает Богови (Притч. 19, 17), который не оставит долг свой неудовлетворенным. Отвещав Царь речет им: аминь глаголю вам, понеже сотворите единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе. Меньшие братья господа – это нищие, увечные, хромые, слепые, вообще несчастные, страждущие, угнетенные, которые сами не могут воздать за благодеяния, оказываемые им (Лк. 14, 13, 14). Единение Иисуса Христа с верными последователями Его есть самое тесное (Еф. 5, 30), так что он и прежде говорил ученикам своим, что приемлющий их приемлет Его (Мф. 10, 40). Добро, сделанное для них, Господь относит к себе, «уничижая себя до образа должника нашего, чтобы привлечь нас к благотворению и через благотворение к блаженству» (свт. Филарет Московский). вообще, по мысли святителя Филарета Московского, дела человеколюбия тогда только чисты и достойны господа, когда сделаны в лице человека господу Иисусу: «чистая вера во всем и через все взирает на господа, Его полагает средоточием всех намерений и дел, ради Его благодетельствует, Его зрит в благодетельствуемых, как нареченных Его братиях». но нераскаянных и ожесточенных грешников ожидает грозное определение суда Божия, которое решит горестную судьбу их на всю вечность. Тогда речет Царь и сущим ошуюю Его: идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его ибо – дополняет слова господа святитель Иоанн Златоуст, – «я царство готовил вам, огонь же не вам, но диаволу и Ангелам его; а т. к. вы сами вверг ли себя в огонь, то и вините в том сами себя». на суде Божием время милосердия, время благодати, призывающей на покаяние, кончится, не найдется более средств ко спасению, не будет таинств для очищения от грехов и освящения души; вместо милосердия явится правосудие, вместо долготерпения праведное воздаяние по делам. Взалкахся и не дасте Ми ясти, возжадахся и не напоисте Мене, странен бех и не введосте Мене, наг и не одеясте Мене, болен и в темнице и не посетисте Мене. Тогда отвещают ему и тии глаголюще: Господи, когда Тя видехом алчуща, или жаждуща, или странна, или нага, или больна, или в темнице, и не послужихом Тебе? Тогда отвещает им глаголя: аминь глаголю вам, понеже не сотвористе единому сих меньших, ни Мне сотвористе. И идут, – так заключил Господь величественное изображение страшного суда, – сии в муку вечную, праведницы же в Живот Вечный.

Окончив беседу, Господь Иисус Христос обратился к ученикам с напоминанием о том, о чем он неоднократно предсказывал им (Мф. 16, 21; 17, 22; 20, 18). Чтобы показать им, что идет на страдание, по выражению святителя Иоанна Златоуста, «все предвидя» и совершенно добровольно (Ин. 10, 18), он в этот раз определенно означил самый день смерти своей: весте, яко по двою дню Пасха будет и Сын Человеческий предан будет на пропятие.

День, в который Богочеловек в беседах в храме и на горе Елеонской открыл будущие судьбы Иерусалима, израиля и всего мира, – этот знаменательный день приближался к вечеру. Учитель и ученики встали и пошли в место ночного покоя.

Четвертый день – Великая Среда

Вечеря в доме Симона прокаженного Мф. 26, 6–13; Мк. 14, 3–9

На другой день в вифании совершилось такое же знаменательное событие, какое произошло там за шесть дней до Пасхи в доме Лазаря (Ин. 12, 1–8). в этом событии, как и тогда, Господь указал особый глубокий смысл, предвещавший смерть и погребение Его. в вифании жил некто симон, один из искренних друзей и почитателей небесного Учителя. Хотя он и носил название прокаженного, но теперь, без coмнения, был свободен от проказы, иначе он, по закону Моисееву, не мог бы жить в своем доме и принимать гостей (Лев. 13, 46; Чис. 5, 2). Что удивительного, если он исцелен был от ужасной болезни тем безмездным врачом страждущего человечества, который ходил по селениям, благодетельствуя и исцеляя вся (Деян. 10, 38)? симон хотел воспользоваться представившимся случаем выразить своему Благодетелю сердечные чувства искренней любви, глубокого почитания и радостной благодарности и приготовил для него в своем доме вечерю, на которую пригласил вместе с Учителем и ближайших спутников Его – святых апостолов. Милосердная снисходительность господа, прославленного Друга мытарем и грешником (Лк. 7, 34), не отказывавшегося есть и пить с ними (Мф. 9, 11), не пренебрегшего и теперь приглашением прокаженного, внушила одной женщине мысль, что тот, кто «исцелил человека и очистил проказу, легко очистит и духовную ее нечистоту» (свт. Иоанн Златоуст). в сладостной надежде получить отпущение грехов и избавление от «духовной проказы», она решилась оказать господу почесть которая была оказана Ему прежде грешницею в дому симона фарисея (Лк. 7, 37, 38) и еще недавно Мариею, сестрою Лазаря (Ин. 12, 3). она принесла алавастровый сосуд мира из нарда цельного, драгоценного, с дерзновением кающейся приблизилась к возлежащему Иисусу и, разбив сосуд, возливала на главу Его благовонный состав. велико было благоговение женщины, усвоившей, по выражению церковной песни, «чин мироносицы», умилителен поступок ее: она сделала, что только могла, нимало не жалея о дорогой трате. на прежней вечери в доме Лазаря подобная трата драгоценного мира со стороны Марии, помазавшей ноги Иисуса, вызвала порицание иуды, заботившегося о собственной выгоде (Ин. 12, 4–6). в этот раз укор слышится со стороны тех лиц, которые были слишком далеки от страсти корыстолюбия, ослеплявшей предателя. но при сходстве выражения – какая разность между тем и другим замечанием! тогда как в словах иуды, приличных по наружности, для сердцеведца ясно видны были лицемерие, обман и ложь, в словах учеников господа высказывалось искреннее чувство людей, «не знавших, – по замечанию святителя Иоанна Златоуста, – мыслей жены», а посему и не сумевших оценить поступок ее по достоинству. «они слышали, как Учитель говорил: милости хощу, а не жертвы (Мф. 12, 7; ос. 6, 6), и порицал иудеев за то, что они оставляли важнейшее – суд, милость и веру (Мф. 23, 23), как на горе рассуждал с ними о милостыне (6, 1–4), и из всего этого выводили заключение и рассуждали друг с другом: если он не принимает всесожжений и древнего богослужения, то тем менее приимет помазание елеем» (свт. Иоанн Златоуст). Между свидетелями поступка женщины некоторые вознегодовали на неуместную, по-видимому расточительность; скоро чувство негодования перешло в открытый ропот, и ученики господа стали говорить между собою и Учителю: чесо ради гибель сия бысть? Можаше бо сие миро продано быти на мнозе – вящше трех сот пенязь, и датися нищим. Господь дал понять роптавшим, что «они неблаговременно удерживали усердие жены» (блж. Феофилакт). Похвально попечение о нищих, но в настоящем случае не к месту и не ко времени: оставите ю: что труждаете жену? Дело добро содела о Мне, всегда бо нищия имате с собою, – и егда хощете, можете им добро творити, Мене же не всегда имате. Поступок женщины, кроме трогательного выражения благоговейной веры, усердия и любви к Учителю, заключал в себе еще особый таинственный смысл, а посему не только не заслуживал порицания, но был достоин всемирного прославления. Упомянутая женщина поступила так, изъясняет блаженный Феофилакт, «по особенному мановению Божию, прообразуя смерть господа и погребение тела Его». она сделала то, что, по обычаю иудеев, нужно было сделать через несколько дней при погребении Иисуса Христа. Еже возможе сия, – продолжал Господь, – сотвори, возлиявши бо сия миро сие на тело Мое, на погребение Мя сотвори, – предвари помазати Мое тело на погребение. Аминь глаголю вам: идеже аще проповестся Евангелие сие во всем мире, и еже сотвори сия глаголано будет в память ея. велико было смущение женщины, встретившей со стороны свидетелей поступка ее незаслуженные упреки, но многозначительно и обетование, которым Господь вразумил роптавших и наградил усердие ее. «вот, – замечает святитель Иоанн Златоуст, – исполнилось то, что Христос предсказал, и куда ни пойдешь во вселенной, везде увидишь, что возвещают о жене той, хотя она незнаменита, не имела многих свидетелей, была не на позорище, но в доме, и притом в доме некоего прокаженного, в присутствии одних только учеников Христовых».

Совещание синедриона и предложение Иуды Мф. 26, 3–5; 14–16; Мк. 14, 1, 2, 10, 11; Лк. 22, 1–6

События последних дней снова напомнили ожесточенным врагам господа о ненавистном им Пророке Галилейском. незадолго перед сим они решили убить Его и дали приказание, чтобы всякий, знающий о местопребывании Его, объявил им для дальнейших распоряжений (Ин. 11, 53, 57). и что же? когда настало время исполнения предвечного определения о спасении рода человеческого и пришел час, предназначенный свыше (7, 6, 30), тогда Агнец Божий, взявший на себя грехи мира (1, 29, 36), сам отдается в руки грешников (Мф. 26, 45): торжественно, как духовный Царь вечного Царства, вступает в Иерусалим, приходит в храм как Господь храма, всенародно чудодействует и проповедует, обличает в последний раз пороки книжников и фарисеев, открывает будущую судьбу города, народа иудейского и всего мира.

Появление Иисуса Христа в Иерусалиме среди многолюдного собрания богомольцев, стекавшихся к храму на праздник со всех сторон, привело в движение врагов Его. Первосвященники, книжники и народные старейшины, зараженные лицемерием и злобою своих руководителей, собрались на совещание во двор первосвященника Иосифа каиафы, бывшего в то время по воле римского правителя валерия грата на действительной службе вместо тестя своего анны, или анана. Хитрый председатель синедриона уже в прежнем совещании высказал свое мнение о пожертвовании Иису сом Христом для общего блага, и прочие члены совета в то время присоединились к мнению его (Ин. 11, 47–53). от настоящего совещания еще менее можно было ожидать благоприятного решения: положили в совете – взять Иисуса хитростью и убить, но говорили: не в праздник, да не молва будет в людех. По замечанию святого евангелиста луки (22, 2), они боялись людей, опасались, как бы народ не вступился за своего единственного Благодетеля: тогда мог произойти один из тех бунтов, которые в иудее были нередки и при усмирении народных страстей железною рукою римлян всегда сопровождались кровопролитием.

Приближалась последняя прообразовательная пасха; все обстоятельства чудным устроением Промысла расположились так, чтобы истинная Пасха наша – Христос за ны пожрен бысть (1 кор. 5, 7). «враги Его хотели переждать праздничное время, но это не было попущено им: Господь, определяя сам для себя страдания, благоизволил предать себя распятию на самую пасху, ибо сам был истинная Пасха» (блж. Феофилакт). и вот, те самые люди, которые по расчетам благоразумия решились не спешить с исполнением богоубийственного дела, внезапно отказались от предположенной медлительности и неведомо для себя обратились к осуществлению вечных судеб Божиих. в святом лике апостолов, ближайших спутников Иисуса Христа и свидетелей учения и чудес Его, давно скрывался предатель, и хотя Господь неоднократно давал понять ему, что злые намерения его, неведомые людям, ведомы тому, перед кем открыты сердца людей, но эти внушения не действовали на ученика косневшего во зле (Ин. 6, 70, 71; 13, 11, 18, 21, 26). Между порочными наклонностями иуды искариотского сребролюбие было господствующей страстью, которую он выказал на вечере в доме Лазаря, лицемерно прикрыв заботою о нищих (12, 6). По замечанию святого евангелиста луки, сатана овладел мрачной душой предателя (22, 3) и подвиг погибельнаго сына (Ин. 17, 12) на страшное дело измены Учителю. и какая противоположность добра и зла, света и тьмы! «в то время, – воспевает святая Церковь, – когда грешница приносила миро, ученик совещался с пребеззаконными; та радовалась, изливая миро многоценное, а этот спешил продать Бесценного, та владыку познавала, а этот от владыки отделялся; та освобождалась, а этот порабощался врагу».

Предатель, оставив святое вифанское общество, к которому уже не принадлежал душою, удалился туда, куда увлекал его исконный враг Бога и людей, в ту темную область, где давно созревал богоубийственный замысел. Что ми хощете дати, – сказал Иуда первосвященникам и начальникам, – и аз вам предам Его? такое предложение разом избавляло членов синедриона от всех затруднений, какие представлялись на пути к задуманной цели. Ближайший ученик Иисуса Христа, знавший местопребывание и занятия своего Учителя, мог указать им, когда удобнее было бы взять ненавистного им Пророка Галилейского без всякого шума, тайно от народа. а схватив Его и немедленно предав в руки римского правителя, они снимали с себя всякую ответственность в случае, если бы народ, сведав о совершившемся, пришел в волнение. святые евангелисты Марк и лука прямо говорят, что первосвященники и начальники обрадовались, выслушав предложение иуды, – обрадовались рассчитывая, что погибель назарянина теперь будет устроена именно так, как им хотелось, – верно и безопасно. с полною охотою они согласились вознаградить предателя деньгами и только, быть может, обманули ожидания иуды относительно самого количества, предложив ему тридцать сребренников [3] . Это была обыкновенная цена раба, которую, по закону Моисееву (Исх. 21, 32), господин получал в случае утраты его. назначая такую цену, быть может, из презрения к Ценимому или же ввиду скупости и алчности предателя, удовлетворявшегося малым, думали ли враги Христовы, что они исполняют древнее пророчество? «они, – предсказывал пророк Захария, – поставиша мзду Мою тридесять сребреник, – высокая цена, в какую они оценили Меня! И приях тридесять сребреник и вложих их в храм Господень в горнило, – для горшечника» (Зах. 11, 12, 13). Условившись в цене, первосвященники и предатель не могли определить с точностью ни времени, ни способа предания. Иуда обещал только воспользоваться первым удобным случаем, чтобы предать Учителя во власть их тайно, не при народе, не возбуждая каких-либо подозрений, неудовольствия и замешательств со стороны усердных почитателей Его. неблагодарный ученик, ослепленный страстью сребролюбия, не предугадывал, к каким последствиям приведет измена его, и никак не думал, что предает на пролитие неповинную кровь Учителя (Мф. 27, 4), за которую заплатит своею жизнью и подвергнется величайшему и нескончаемому горю (26, 24). но решительный шаг был сделан, неправедная мзда получена, предатель неудержимо стремился в самую глубину зла, увлекаемый духом тьмы и своим злым произволением, и с этого времени искал удобного случая предать господа.

3

Эдесь разумеется серебряный сикль, который оценивался во времена Иисуса Христа около 90 коп., так что 30 сиклей могли составлять около 30 рублей. (странник, 1863).

Пятый день – Великий Четверг

Тайная Вечеря Мф. 26, 17–20; Мк. 14, 12–17; Лк. 22, 7–18

Наступала пасха, величайший праздник израиля, установленный в память чудного изведения еврейского народа из египетского рабства. с ним соединялось также воспоминание об избавлении от погибели первенцев еврейских кровью пасхального агнца (Исх. 12, 17–27). Эти радостные события, положившие начало самостоятельности народа, делали праздник пасхи особенно дорогим и вожделенным сердцу каждого израильтянина. Знаменательный обряд заклания и снедения агнца, заповеданный Моисеем (Исх. 12, 3–11), придавал пасхальной вечери исключительную торжественность. Для обозначения поспешного выхода из Египта евреи присутствовали за этой вечерией, одетые по-дорожному, с жезлами в руках (12, 11). Празднество начиналось чашей вина, которая символизировала физическое освобождение из рабства. отец семейства или старший в доме брал в правую руку эту чашу с красным вином, разбавленным водою. вино непременно употреблялось красное, в воспоминание агничей крови, спасшей первенцев израильских от погубления, и разведенное водою, потому что пить его должны были все, и женщины, и дети. Держа чашу, глава семейства произносил благословение в таких словах:

«нынешний день был временем нашего исшествия из Египта. Да будет благословен Господь!» – и, отведав из чаши, передавал ее домочадцам. По умовении рук в пиршественную комнату вносили попраздничному убранный стол с горькими травами, напоминавшими потомкам израиля горькую жизнь предков их в Египте (1, 14). Затем на стол полагали хлеб, пасхального агнца, испеченного на огне без преломления костей (12, 8, 46), особо приготовленное мясо, а также жидкое блюдо из разных плодов для обмакивания в нем трав и кусков снедаемого. глава семейства брал со стола горькие травы и в воспоминание горечи рабства в Египте съедал их и раздавал вкушать другим.