Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов

Они удивились тому, что делает старец. Он спросил:

— Вы поняли, что я сделал?

— Да, — сказали гости.

Он спросил:

— Изменился ли я от того, что надевал одежду нищего?

— Нет.

— Я всегда оставался собой, — сказал авва, — Первая одежда не изменила меня и вторая не повредила мне. Вот так же и мы должны поступать, принимая братьев издалека, по слову святого Евангелия: Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф 22, 21). Когда у нас гостят братья, сделаем так, чтобы они чувствовали себя, как дома, а когда мы наедине с собой, скорбь постоянно должна пребывать в нас.

Услышав рассуждение старца, они удивились, ибо он им сказал то, что было в сердцах их еще прежде, чем они задали вопрос, и прославили Бога.

2. В Скиту была дана заповедь: «Поститесь всю эту неделю». И в это время к авве Моисею пришли братья из Египта, и он им сварил немного еды. Когда соседи увидели дым костра, то сказали клирикам:

— Смотрите, Моисей нарушил заповедь и сварил еду.

— Когда он придет в храм, — сказали клирики, — мы ему укажем на это.

Когда наступила суббота, клирики убедились в великом подвиге аввы Моисея и сказали ему перед братией:

— Авва Моисей, ты нарушил человеческую заповедь, но Божию исполнил.

3. Брат пришел к авве Пимену через две недели после Че — тыредесятницы и, открыв ему свои помыслы и получив от старца успокоение, сказал:

— Недавно я сдерживал себя, чтобы не прийти к тебе сегодня.

— Почему? — спросил старец.

— Я подумал, что, может быть, на Четыредесятнице мне не откроют.

Авва Пимен ответил:

— Мы научены запирать не деревянную дверь, но только дверь своих уст.

4. Брат пришел к одному отшельнику, и когда он побеседовал с ним и отдохнул у него, то на прощание сказал:

— Авва, прости меня, что заставил тебя нарушить правило.

— Мое правило, — ответил старец, — в том, чтобы успокоить тебя и отпустить с миром.

5. Говорили об одном старце, что он жил в Сирии, недалеко от дороги через пустыню, а его делание было таково: всякий раз, когда мимо проходил монах из пустыни, приветливо встретить его и услужить ему.

И вот как — то появился анахорет. Старец подбежал к нему и пригласил отдохнуть. А тот отказался.

— У меня пост, — сказал он, — и я не могу нарушать его раньше положенного времени.

— Не презри чадо свое, — с грустью сказал старец, — прошу тебя, если хочешь, давай вместе помолимся.

Они помолились. Отшельник остался весьма доволен его гостеприимством, и старец отпустил путника с глубокой благодарностью.

6. Авва Кассиан рассказывал: «Однажды мы пошли из Палестины в Египет к одному отцу. Он гостеприимно встретил нас. Мы спросили его:

— Почему когда мы принимаем гостей, то обычно не сохраняем правило нашего поста, которое соблюдали в Палестине.

— Пост всегда со мной, — ответил он. — А вы не можете остаться со мной навсегда. Пост полезен и необходим, но он в вашей власти. А исполнить любовь неукоснительно требует закон Божий, поэтому я принимаю вас, а в вашем лице Христа и обязан со всем усердием служить вам. Но как только я вас провожу, то снова возобновляю правило поста. Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Мк 2,19–20).

7. Авва Кассиан добавил: «Мы пришли к другому старцу, и он предложил нам поесть. Мы насытились, но он просил нас еще поесть. И когда я сказал, что больше не могу, он заметил:

— Сегодня шесть раз приходили ко мне братья, и я всякий раз кормил их. Предлагая им трапезу, я тоже ел вместе с ними, но все еще голоден. А ты поел только один раз и уже так сыт, что более не можешь?

(Пояснение Павла Благолюбивого: Пусть читатель обратит внимание на точность и строгость старца. Даруя утешение гостям и обедая вместе с ними, он только притрагивался к блюдам, но не насыщался ими. Из того, что он ел шесть раз в день, но не был сыт и не удовлетворял свое чрево, ясно, что он только вкушал осторожно и понемногу. Так он мог сотрапезничать со всеми гостями и при этом себе не навредить и другим принести большую пользу).

2. Из Патерика

Два брата пришли к старцу, а у того был обычай есть днем. Но, увидев братьев, он обрадовался и сказал, что пост приносит награду, но кто ест ради любви, тот исполняет сразу две заповеди: отрекается от собственной воли и дает утешение братьям во имя любви.

2. Говорили об авве Макарии, что когда случалось ему есть вместе с братьями, он ставил себе предел. Он говорил себе:

— Если окажется на трапезе вино, пей ради братьев, но за каждую выпитую чашу проводи в келье целый день без воды.

Братья предлагали ему вино, чтобы он набрался сил, и старец с радостью принимал, но зато потом мучил себя за это. Его ученик, зная правило аввы, говорил братьям:

— Ради Господа, не давайте ему вина, иначе он будет истязать себя в келье.

Узнав об этом, братья больше не предлагали ему вина.

3. Авва Силуан и его ученик Захария отправились в путь и по дороге зашли в монастырь. Перед дорогой им предложили немного перекусить. Когда они вышли из монастыря, ученик увидел родник у дороги и хотел напиться из него.

— Захария, — остановил его старец, — сегодня пост.

— Но разве мы сегодня не ели, отче? — спросил ученик.

— То, что мы ели, было долгом любви к братьям, — ответил старец. — А теперь мы соблюдаем свой пост, чадо.

4. Об авве Серине говорили, что он много трудился и ел только два сухаря в день. Когда к нему пришел его соученик авва Иосиф, который тоже был великим аскетом, авва Серин сказал:

— У себя в келье я соблюдаю свой порядок совершения подвига, но если выхожу, то снисхожу к немощам братьев.

— Великая добродетель не в том, — заметил авва Иосиф, — чтобы в своей келье сохранять принятый порядок, но в том, чтобы сохранять его вне кельи.

5. Как — то монахи из Скита пришли к амме Сарре. Она поставила перед ними плетеное блюдо с овощами. А они пропускали хорошие овощи, а ели только плохие.

— Узнаю людей из Скита, — заметила амма.

6. Как — то принесли пожертвование на гору аввы Антония, и там оказался книдский сосуд с вином. Один из старцев взял этот небольшой сосуд и чашу, принес к авве Сисою и предложил ему. Сначала они выпили по одной чаше, потом выпили по второй. Старец протянул авве и третью, но тот не принял ее, сказав:

— Хватит, брат, разве ты забыл, что есть сатана?

Если этот старец после длительных подвигов только раз позволил себе вина и не только не превысил меру, но и не побоялся прямо отказаться от предложенной ему чаши, признавшись, что опасается вражеской брани, хотя и был бесстрастнее самых бесстрастных, то насколько больше мы, принимая на каждой трапезе вино и разные яства, чтобы не говорить, что часто набиваем желудок до сытости, поскольку часто нас принуждают съесть и выпить больше обычного, обязаны считать такое требование для себя явным вредом и душевной погибелью, и не внимать ему и тем более подчиняться. Иначе мы настолько привыкнем к насыщению, уже не сможем отстать от него, не сможем различать, что сверх нашей меры, и начнем прибавлять все больше и больше по чужим просьбам; и, в конце концов, перегрузим баржу ума через край. А если судно перегружено, то оно даже без всякого дуновения ветра, окажется на краю гибели.