Эвермит: Остров Эльфов

Как только ее серебряные глаза открылись, они стали судорожно искать ее отца. Хоть она и была слаба, никто из богов не мог удержать ее от того, чтобы отправиться к нему.

Спотыкаясь, Эйлистри опустилась на колени рядом с отцом. Она взяла протянутую им руку обеими своими и прижала ее к своей темной, окровавленной щеке. "Моя стрела...", - задохнулась она, не в силах больше ничего сказать.

"В тебе нет вины, дитя мое, - мягко сказал бог. "Ты не знала, что было в сердце твоей матери и ее сына".

Глаза Эйлистри расширились от шока и ужаса и поднялись на мрачные лица ее семьи. У нее вырвался крик боли, когда она взглянула в их полные ненависти глаза.

"Что с ними будет?" - спросила она наконец.

"Они изгнаны, каждый в соответствии с тем местом, которое заслужил".

Темная богиня кивнула и встала. "Я пойду с моим братом".

"В этом нет необходимости", - начал Кореллон.

"Это необходимо", - настаивала Эйлистри, хотя из ее серебряных глаз лились слезы. "Я молода, и силы мои невелики, но иногда я могу видеть очертания грядущих событий. В какой-то мере я обеспечу баланс. Это все, что я вижу". Голос девушки прервался, и она бесчувственно опустилась на землю рядом с Кореллоном.

На мгновение бог погладил светлые волосы своей дочери и посмотрел на ее неподвижное лицо со смесью печали и гордости. Наконец он посмотрел на Ваэрона. "Эйлистри выбрала. Иди и возьми ее с собой. Но знай, что день, когда твоя рука поднимется против нее, будет последним в твоей жизни. В этом я клянусь всеми деревьями Арвандора".

Лицо Ваэрона исказилось от ненависти и ярости, но у него не было иного выбора, кроме как подчиниться. Кореллон стоял молча, пока молодой бог взваливал на плечи своего бессознательного близнеца и исчезал. Наконец он поднялся на ноги и встал лицом к лицу со своей павшей любовью.

"Арошни, твой приговор был произнесен Селдарином. За то, что ты сделала, за то, чем ты стала, ты объявлена танар'ри. Будь тем, кто ты есть, и иди туда, куда должна".

Перед ужасными глазами эльфийских богов Арошни начала менять форму. Ее стройное тело выросло до чудовищных размеров, а конечности удлинились, разделились и снова разделились. Арошни, коварная ткачиха и вероломная любовница, превратилась в паукообразное чудовище. Страшнее всего было ее лицо, ибо, хотя красота ее не изменилась, теперь ее облик был лишен искусности и искажен ненавистью.

С воплями, как проклятая тварь, которой она была, Арошни набросилась на свою бывшую любовь. Эльфийские боги выхватили мечи и выступили вперед, чтобы встать рядом со своим повелителем.

"Стоять!" приказал Кореллон голосом столь ужасным, что боги замерли на месте. Медленно, с сожалением он убрал проклятый гобелен в ножен, а затем достал Сахандриан. С мечом в руке он предстал перед Арошни, один.

Эльф-паук опустился в угрожающей позе и стал кружить вокруг своей жертвы. Кореллон держал меч перед собой, не желая наносить первый удар. Его бывшая супруга произнесла несколько сиплых слов, а затем плюнула; поток светящегося яда устремился к нему. Он слегка повернул меч и поймал струю плоским лезвием. Раздалось ужасное шипение и треск, когда яд встретился с магической защитой эльфийского клинка и сразился с ней. Но Сахандриан выдержал, и защитный взмах Кореллона послал брызги рассыпавшихся капель обратно на Арошни.

Бывшая богиня закричала в агонии: кислотоподобный яд сжег волосы ее паучьей формы и глубоко разъел плоть под ней. Она поднялась на задние лапы и прокричала еще одно заклинание. Появились четыре изогнутых меча, которые со смертельным намерением сжимали четыре ее передних придатка. Чудовище ринулось на Кореллона, мечи скрещивались и сталкивались, как два гигантских секатора.

Магический меч Кореллона вспыхивал и кружился с завораживающей скоростью, пока лорд эльфов отбивался от четырех клинков. Лицо Арошни становилось все ужаснее от ярости, пока она сражалась. Никто из наблюдавших богов не мог сказать, в какой момент исчезли последние следы ее эльфийской красоты и когда она полностью превратилась в паукообразное чудовище. Но вдруг она набросилась на горло Кореллона, жвалы клацнули в голодном предвкушении.

Повелитель эльфов просунул свой меч между двумя раздирающими клювами и резко дернулся в одну сторону, отводя атаку паучихи от своего горла. Он отпрыгнул назад, выхватив меч и высоко подняв его, чтобы отразить нисходящий удар одного из этих изогнутых мечей. Он хотел лишь парировать удар, но Сахандриан почувствовал странную тяжесть, словно меч внезапно обрел вес собственного мнения и решимости. Волшебное оружие приблизилось к его врагу и пронзило волосатый отросток.

С воплем Арошни отступила назад, отряхивая стекающий обрубок. Не понимая, что происходит, она снова бросилась в ярости, размахивая тремя мечами. Сахандриан снова ударил, потом еще раз. Еще дважды грохот падающих мечей и вопли раненой танар'ри разносились по сторожевому лесу.

Но даже теперь Арошни не признала своего поражения. Она произнесла еще одно заклинание; из ее тела поднялась нить магии, подвешенная на невидимом крюке высоко вверху. Она отмахнулась, а затем бросилась на Кореллона, капая ихором, с оставшимся мечом, выставленным перед собой как копье.

Лорд эльфов легко уклонился от атаки. Но когда паук пронесся мимо, она схватила его задними лапами и подняла с земли. Кореллон отмахнулся от нее и с ошеломляющей силой ударился о ствол массивного дерева.

Над поляной зашумели разлетевшиеся листья, когда клювоподобная челюсть чудовища вновь сомкнулась на его горле. Но Кореллон по-прежнему крепко держался за свой меч. Он пронес оружие сквозь клубок паучьих конечностей, глубоко вонзая его в луковицу. Арошни внезапно отпустил его. С жалобным стоном она вырвалась из его рук на своей волшебной нити.

Кореллон скользнул по стволу дерева и встал на землю, с болью в сердце наблюдая, как существо, бывшее его любовью, медленно раскачивается взад и вперед на своей серебристой нити, прижимая искалеченные конечности к разорванному телу. Несмотря на свой ужасающий вид, она была похожа на эльфийского ребенка, пытающегося утешить себя. Как раз когда Кореллон подумал, что больше не сможет терпеть, облик существа снова изменился, и ее лицо превратилось в прекрасное, вызывающее лицо Арошни.

"Убей меня", - дразнила она его голосом, полным боли. "Ты никогда не избавишься от меня, иначе - даже сейчас мои конечности начинают расти заново. Но ты не можешь этого сделать, не так ли? Даже в этом ты слаб! Убей меня, если можешь, и покончи с этим!"

Кореллон поднял меч высоко над головой и со всей силы метнул его. Когда Сахандриан, вращаясь, полетел в сторону бывшей богини, повелитель эльфов затаил дыхание и понадеялся, что меч подчинится его воле, а не своей собственной. Если бы Сахандриан следовал своим склонностям, то насмешка Арошни непременно стала бы реальностью.

Но эльфийский меч лишь перерезал нить, подвешивавшую Арошни над лесной почвой. Она упала, закричав от ярости.

Она так и не коснулась земли.

В лесу открылся темный, вихрящийся портал - врата в другой мир. Арошни влетела в портал, ее паучьи конечности развевались. Долгие мгновения после ее исчезновения селдарины слушали, пока ее голос, проклинавший всех и клявшийся отомстить всему эльфийскому роду, не стих и не затерялся в завываниях ветра Абисса.

Когда все стихло, когда страшный портал исчез, новая богиня Ангаррадх подошла к Кореллону. "Ты больше ничего не мог для нее сделать", - тихо сказала она. "Арошни стала той, кем она была на самом деле. Она там, где ей и место. Все кончено".