Эвермит: Остров Эльфов

Богиня снова обратилась к чаше с предсказаниями. В ней она вызвала образ рыжеволосой воительницы и спасенного ею золотого мужчины. Ллос наблюдала за тем, как пара с триумфом вышла в опустошенный лес, пробираясь через резню, оставшуюся после танар'ри Хишкарра. Ллос была заинтригована - она и не подозревала, что в распоряжении ее демона-приспешника есть такие интересные игрушки, как разъяренные орды орков. Разрушения, которые они обрушили на эльфов, доставляли ей огромное удовольствие. Ллос вспомнила Малара и желание Великого Охотника собрать у себя поклоняющихся ему орков. Ей стало интересно, как он поживает и не пора ли навестить его еще раз.

Рассматривая мир, Ллос почувствовала прикосновение знакомого присутствия. Она смутно узнала в нем одного эльфийского бога, от которого она не была полностью отлучена своей новой природой танар'ри - ее сына Ваэрона. Любопытствуя, она приказала шару поискать территорию молодого бога.

Из вытоптанного эльфийского леса картина сменилась городом, окружавшим длинный и узкий залив. Здесь тоже шла война, но война в ее начале, а не в ее мрачном завершении. Богиня с напряженным интересом наблюдала, как полчища темнокожих эльфов готовятся к битве. В воздухе витал восхитительный привкус зла, сплетение темной магии, сосредоточенной на одном эльфе-мужчине.

Ллос с интересом разглядывала предводителя готовой к бою армии, темного эльфа по имени Ка'Нарлист. Хотя он выглядел молодо и жизнелюбиво, Ллос чувствовала, что это древнее существо, поддерживаемое силой своей магии намного дольше обычных лет эльфа. Источник этой невероятной силы завораживал Ллос: Волшебник носил хитроумно сплетенный жилет из кольчуги и темных жемчужин - каждая из которых содержала сущность и магию убитого морского эльфа. Восхитительный эльф!

Богиня проникла в его мысли и обнаружила, что его разум не забаррикадирован против таких, как она. То, что она там прочла, было достаточно мрачным: Ка'Нарлист был чрезвычайно жаден и достаточно могущественен, чтобы считать себя способным потакать своим желаниям без колебаний и ограничений. Сейчас он хотел власти - магической власти, власти, которая приходит с завоеванием и покорением прекрасных рас эльфов, - но его конечная цель требовала почти власти бога. Он был достаточно тщеславен, чтобы верить, что это в его силах.

Ллос он скорее нравился.

Она улыбалась, глядя на древнего, находчивого волшебника. Она одобряла его амбиции и с интересом наблюдала за тем, что он предлагал: мощная армия, готовая и жаждущая сокрушить прекрасных эльфов, магия, не дотягивающая до божественной, последователи, которые вполне могли стать ее. То, что она отвлечет его от нынешней преданности Гонадору, еще больше усиливало его привлекательность.

При мысли об Элементале Зла темную богиню пронзила вспышка гнева, но на этот раз ее гнев был направлен на саму себя, а не на какое-то другое существо. Пока она занималась тем, что вырезала из Абисса обширные владения, ее покоренные подданные нашли себе более интересные занятия в других местах.

Не больше. Ллос видела перед собой возможности, которые нравились ей куда больше, чем мучить существ Абисса. Темный эльф Ка'Нарлист был существом, которым она могла по-настоящему наслаждаться. Возможно, пришло время взять себе нового супруга. Она не сомневалась, что он примет ее с радостью - они были похожи друг на друга, как две темные жемчужины. Она могла бы даже родить ему детей, а почему бы и нет? Она была бы не первым богом, которого соблазнил смертный, и вряд ли станет последним. А дети, которых они могли бы породить - ах, какие возможности породить такое восхитительное зло в расе эльфов! Такие эльфы растоптали бы детей Кореллона, завоевали бы мир и породили поклонников Ллос, последователей, которых она могла бы с гордостью назвать своими!

Темные и возвышенные амбиции Ка'Нарлиста разожгли новое пламя в ее собственных. Ллос снова станет богиней. Та, кто когда-то пряла нить судьбы темных эльфов, почувствовала, что ее руки вновь прикованы к ткацкому станку судьбы.

Сцена в ее шаре снова изменилась, вернувшись к лесу и паре эльфийских влюбленных. С циничной улыбкой Ллос наблюдала, как выжившие в эльфийском поселении прославляли воительницу и ее возлюбленного как героев.

Мало что нравилось Ллос больше, чем мрачная ирония. Более приятная, чем ненависть, более тонкая, чем месть, она была перед ней, и в изобилии! Что подумали бы эти эльфы, гадала она, узнай они, какими глазами следил их возлюбленная Кетрилия за своим лесным домом? Если бы они узнали, какое зло высвободили среди них храбрость и преданность огненноволосой воительницы?

Даже когда эта мысль сформировалась, Ллос почувствовала знакомый импульс зла, исходящий от бассейна с предсказаниями. Она потянулась к нему в поисках источника. Древний кинжал на поясе Кетрилии пульсировал тонкой, злобной энергией.

Через мгновение богиня поняла источник этого зла: кинжал был послан на север самим Ка'Нарлистом несколько веков назад. Он с редким терпением ждал, пока кто-нибудь не нашел спрятанный кинжал, и носил его в знак уважения к благородному эльфу, которому он когда-то принадлежал. А Ка'Нарлист, чувствуя энергию, готовил своих воинов к завоевательным походам. Ирония на иронии!

Ллос откинула голову назад и рассмеялась с мрачным восторгом. Ах, как хорошо она выбрала себе нового супруга! В кои-то веки она не упрекнула Сеханин Лунную Радугу или Ангаррадха за их место рядом с Кореллоном Ларетианом. Она, Ллос, нашла себе более подходящую пару!

9. Раскол

Прошли века - века, в течение которых дети Ллос с возрастающей силой и свирепостью нападали на детей Кореллона. Такова была сила их вражды, что светлые расы эльфов, золотые, серебряные и зеленые, отложили свои постоянные соперничества, чтобы вместе искать избавления от своих темных эльфийских врагов.

Они собрались в самом сердце Фаэруна сотнями, Высшие Маги эльфийского народа. Все светлые расы эльфов - за исключением морского народа, чья магия давно уже сошла на нет, - послали лучших и самых могущественных своих магов к Месту Сбора.

На широкой равнине - месте, давно отведенном для этих целей, - эльфийские маги собрались, чтобы подготовиться к величайшему заклинанию, которое когда-либо знал каждый из них. На землях, окружающих это место, выросли фермерские деревни и торговое сообщество с единственной целью - подготовиться к этому событию и поддержать его. Эльфы Места Сбора - так его называли с детства древнейшие эльфы, все еще ходившие в смертной форме, - сделали этот день делом своей жизни. Хотя здесь были сотни магов, каждый из них нашел тщательно подготовленный прием, который оказал бы честь аватару Селдарина.

Столетиями эльфы, сделавшие Место Сбора своим домом, трудились над возведением Башни, превосходящей все, что видел их мир прежде. Выстроенная из белого гранита, в котором отражались неуловимые цвета неба, она была выше самого почтенного дуба. Большая изогнутая лестница поднималась по всей внутренней стене Башни, и на каждой ступени было высечено каменное сиденье и имя мага, который его занимал. Вместе эти маги произносили одно заклинание.

Никогда еще столько Высших Магов не собиралось в одном месте. Вместе они были способны разрушить мир или создать его.

Из ткани магии, из самого Плетения эльфы планировали создать новую чудесную родину, место, которое принадлежало только им.

Не все эльфы Фаэруна аплодировали этому видению. Напряженность между Илитиири и светлыми эльфами севера росла с каждым сезоном. Решение исключить темно-эльфийских магов из этого великого заклинания-гобелена только усилило вражду между расами. Однако золотые эльфы, в частности, были непреклонны. Они создадут островное королевство. Это место, которое оракулы назвали Эвермитом, должно было стать местом, куда не мог последовать ни один темный эльф, убежищем для детей Кореллона Ларетиана. Темно-эльфийские последователи богини Эйлистри находили в этом особенно острую иронию, но их голоса заглушал настойчивый хор золотых эльфов, стремящихся вернуться к славе Фейри.