Эверси
Шрифт:
— Как же я не догадался, что ты об этом не забудешь?
Я пожала плечами.
— Ну, — продолжил он. — Почему бы тебе для начала не закончить свой список?
— У тебя есть девушка.
— Была.
Лаааадно. Была. Это уже становилось интересным.
— До тех пор, пока ты её не простишь, и вы снова станете парой?
Джек кивнул.
Я молча уставилась на него.
— Ты только что кивнул? — недоверчиво спросила я. Этот парень почти поцеловал меня, а теперь признался, что собирается вернуться к своей бывшей. В животе всё перевернулось. Бедная глупая девушка-лохушка с
— Да, но только потому, что у нас контракт. Мы должны быть вместе. Я не жду, что ты поймёшь.
Похоже, мне стало ещё хуже.
— Ты прав, не пойму. В смысле, я понимаю концепцию, но я просто не понимаю, как можно согласиться на нечто подобное. — Просто отлично. Он был пустым сосудом, мелким, эгоистичным актёром, который торговал своей личной жизнью ради популярности. А это означало, что я смогла бы спокойно перешагнуть через такого как Джек. Ух ты, его отношения с Одри Лэйн были основаны на контракте? Миллионы поклонников могли считать себя обманутыми.
— Сейчас в моих глазах ты выглядишь отвратительно.
— Я и чувствую себя отвратительно.
Но недостаточно. Ух.
— А ты не стесняешься в выражениях, да?
Джек засунул руки в карманы.
— Не совсем.
Он скрестил ноги, принимая более удобную позу, будто собирался остаться здесь надолго.
— Есть ещё причины?
— А сейчас они нам нужны? В смысле, чисто теоретически. Всё равно этого никогда не произойдет.
Он вздохнул, откинул голову назад и закрыл глаза.
— Итак... что ты имел в виду, сказав, что это было умное решение? — спросила я, раз уж мы решили быть такими честными.
— То и значит. Я связан контрактом. По крайней мере, до тех пор, пока фильм не перестанут крутить в кинотеатрах. Во всём мире. Или пока боссы «Пик Интертеймент» не перестанут об этом беспокоиться. О нас. Обо мне.
Несколько минут мы оба молчали, стоя друг напротив друга у противоположных стен. Я всматривалась в лицо Джека. Его волосы были слегка взлохмачены, будто он давно не подстригался, длинные чёрные ресницы отбрасывали тени на щёки, когда он закрывал глаза. Его красивые губы — те самые, которые я упустила шанс попробовать на вкус — были поджаты и прикушены зубами.
— Я всё испортил? — наконец спросил Джек, посмотрев на меня.
— Что именно?
Он кивнул.
— Хороший вопрос. Я имел в виду ту часть, когда мы счастливо сосуществовали во взаимовыгодной помощи, как бы странно это ни звучало.
— Вся ситуация и выглядит странной, не находишь? — усмехнулась я.
И по каким-то причинам я начала смеяться, а затем не смогла остановиться. Я смеялась так сильно, что у меня заслезились глаза и заболели бока. Можете назвать это выходом напряжения или зачислить меня в общество придурков. Вероятно, в какой-то момент я начала сопеть и фыркать. Это была кульминация. В любом случае, всё закончилось тем, что Джек тихо посмеивался вместе со мной и качал головой в недоумении.
— Боже, Кэри-Энн. Я никогда не встречал кого-то с таким диапазоном эмоций, как у тебя. А я актёр, и это о чём-то да говорит.
Внезапно почувствовав
себя неловко, я перестала смеяться. Я знала, как выгляжу в разгар смеха: однажды летом, незадолго до смерти моих родителей, бабуля сфотографировала нас с Джаз. Я даже не помню, над чем мы смеялись, но помню, что мои ноздри раздувались, а щёки были покрыты красными пятнами. Мне всегда казалось, что на той фотографии я напоминала лошадь. Вытерев глаза, я постаралась взять себя в руки.— Удивительно, — сказал Джек, глядя прямо на меня, и покачал головой.
— Что удивительно?
— Удивительно, — повторил он. — Ты, судя по всему, даже понятия не имеешь, как чертовски красива.
Внезапно очухавшись от приступа смеха, я замерла и в упор поглядела на Джека.
А он просто смотрел на меня, скрестив руки на груди, будто бросал вызов.
Я потеряла дар речи. Чёрт, этот парень невероятно хорош.
— Уже поздно. Мне нужно идти, — наконец сказал он.
Я молча кивнула.
— Ты завтра работаешь?
Я покачала головой.
Оттолкнувшись от стены, Джек шагнул ко мне. Если это вообще было возможно, то он стал выглядеть как-то по-хищному.
При его приближении я сильнее вжалась спиной в холодную стену, а когда он упёрся ладонями по обе стороны от меня, то вообще забыла, как дышать. Его тело находилось всего в паре сантиметров от меня, а голова наклонилась к моей шее.
— Я рад, что мы озвучили все наши причины, Кэри-Энн, — тихо сказал Джек, выдыхая слова прямо мне в ухо. — Но это не означает, что ничего не произойдёт.
Мой желудок передёрнуло, а дыхание стало глубоким, больше напоминая неловкое пыхтение. Упёршись ладонями в твёрдую грудь парня, я оттолкнула его на расстояние вытянутой руки.
— Ух ты, тебе никто не говорил, какой ты высокомерный тип?
— Не высокомерный. Уверенный. Это разные вещи.
— Что ж, можешь перестать быть таким уверенным по поводу поцелуев со мной. — Мой взгляд ожесточился.
Я чувствовала себя игрушкой «йо-йо», которую он крутил туда-сюда. Каждый раз, когда я думала, что передо мной настоящий Джек, он проявлял себя с такой стороны, что я начинала задаваться вопросом: а не напридумывала ли я себе всё это.
— Это не кино! Ты только что сказал мне, что скоро вернёшься к своей девушке, и признал, что целовать меня не лучшая идея, а теперь ведешь себя совершенно по-другому. — Я была зла и унижена. — Забудь об этом, Джек. Возможно, я неопытна, возможно, я считаю тебя великолепным, но я не какая-то там дура, которая позволит тебе использовать себя как маленькое развлечение, чтобы ты скрасил свои скучные три недели в Бухте Батлера.
Если бы глаза могли воспламеняться, то его глаза сейчас пылали бы ярким пламенем. Чёрт, а злой Джек выглядел даже более привлекательно. Он снова наклонился вперёд, ещё ближе.
— Я так о тебе не думаю, — прорычал он.
Я вызывающе вскинула подбородок.
Джек снова перевёл взгляд на мои губы, мы оба тяжело дышали от разочарования. Он собирался сказать что-то ещё, но остановился и придвинулся ко мне ближе.
— Просто... просто уходи, Джек. — Часть меня не могла поверить, что я его отшивала. Если быть честной, это убивало меня, независимо от того, поцеловались бы мы или нет. Меня необъяснимо влекло к этому парню, к чему-то такому в нём, что практически невозможно было заметить. К чему-то уязвимому. К чему-то, что так напоминало меня саму.