Евгений Онегин

VIII

Татьяна любопытным взоромНа воск потопленный глядит:Он чудно вылитым узоромЕй что-то чудное гласит;Из блюда, полного водою,Выходят кольца чередою;И вынулось колечко ейПод песенку старинных дней:«Там мужички-то всё богаты,Гребут лопатой серебро;Кому поем, тому доброИ слава!» Но сулит утратыСей песни жалостный напев;Милей кошурка сердцу дев [50] .

50

Зовет кот кошуркуВ печурку спать.

Предвещание свадьбы; первая песня предрекает смерть.

IX

Морозна ночь, всё небо ясно;Светил небесных дивный хорТечет так тихо, так согласно…Татьяна на широкий дворВ открытом платьице выходит,На месяц зеркало наводит;Но в темном зеркале однаДрожит печальная луна…Чу… снег хрустит… прохожий; деваК нему на цыпочках летит,И голосок ее звучитНежней свирельного напева:Как ваше имя? [51] Смотрит онИ отвечает: Агафон.

51

Таким образом узнают имя будущего жениха.

X

Татьяна, по совету няниСбираясь ночью ворожить,Тихонько приказала в банеНа два прибора стол накрыть;Но стало страшно вдруг Татьяне…И я – при мысли о СветланеМне стало страшно – так и быть…С Татьяной нам не ворожить.Татьяна поясок шелковыйСняла, разделась и в постельЛегла. Над нею вьется Лель,А под подушкою пуховойДевичье зеркало лежит.Утихло всё. Татьяна спит.

XI

И снится чудный сон Татьяне.Ей снится, будто бы онаИдет по снеговой поляне,Печальной мглой окружена;В сугробах снежных перед неюШумит, клубит волной своеюКипучий, темный и седойПоток, не скованный зимой;Две жердочки, склеены льдиной,Дрожащий, гибельный мосток,Положены через поток:И пред шумящею пучиной,Недоумения полна,Остановилася она.

XII

Как на досадную разлуку,Татьяна ропщет на ручей;Не видит никого, кто рукуС той стороны подал бы ей;Но вдруг сугроб зашевелился,И кто ж из-под него явился?Большой, взъерошенный медведь;Татьяна ах! а он реветь,И лапу с острыми когтямиЕй протянул; она скрепясьДрожащей ручкой оперласьИ боязливыми шагамиПеребралась через ручей;Пошла – и что ж? медведь за ней!

XIII

Она, взглянуть назад не смея,Поспешный ускоряет шаг;Но от косматого лакеяНе может убежать никак;Кряхтя, валит медведь несносный;Пред ними лес; недвижны сосныВ своей нахмуренной красе;Отягчены их ветви всеКлоками снега; сквозь вершиныОсин, берез и лип нагихСияет луч светил ночных;Дороги нет; кусты, стремниныМетелью все занесены,Глубоко в снег погружены.

XIV

Татьяна в лес; медведь за нею;Снег рыхлый по колено ей;То длинный сук ее за шеюЗацепит вдруг, то из ушейЗлатые серьги вырвет силой;То в хрупком снеге с ножки милойУвязнет мокрый башмачок;То выронит она платок;Поднять ей некогда; боится,Медведя слышит за собой,И даже трепетной рукойОдежды край поднять стыдится;Она бежит, он всё вослед,И сил уже бежать ей нет.

XV

Упала в снег; медведь проворноЕе хватает и несет;Она бесчувственно-покорна,Не шевельнется, не дохнет;Он мчит ее лесной дорогой;Вдруг меж дерев шалаш убогой;Кругом всё глушь; отвсюду онПустынным снегом занесен,И ярко светится окошко,И в шалаше и крик, и шум;Медведь промолвил: «Здесь мой кум:Погрейся у него немножко!»И в сени прямо он идет,И на порог ее кладет.

XVI

Опомнилась, глядит Татьяна:Медведя нет; она в сенях;За дверью крик и звон стакана,Как на больших похоронах;Не видя тут ни капли толку,Глядит она тихонько в щелку,И что же видит?.. за столомСидят чудовища кругом:Один в рогах, с собачьей мордой,Другой с петушьей головой,Здесь ведьма с козьей бородой,Тут остов чопорный и гордый,Там карла с хвостиком, а вотПолу-журавль и полу-кот.

XVII

Еще страшней, еще чуднее:Вот рак верхом на пауке,Вот череп на гусиной шееВертится в красном колпаке,Вот мельница вприсядку пляшетИ крыльями трещит и машет;Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,Людская молвь и конский топ! [52] Но что подумала Татьяна,Когда узнала меж гостейТого, кто мил и страшен ей,Героя нашего романа!Онегин за столом сидитИ в дверь украдкою глядит.

52

В журналах осуждали слова: холоп, молвь и топ как неудачное нововведение. Слова сии коренные русские. «Вышел Бова из шатра прохладиться и услышал в чистом поле людскую молвь и конский топ» (Сказка о Бове Королевиче). Хлоп употребляется в просторечии вместо хлопание, как шип вместо шипения:

Он шип пустил по-змеиному.(Древние русские стихотворения)

Не должно мешать свободе нашего богатого и прекрасного языка. 

XVIII

Он знак подаст – и все хлопочут;Он пьет – все пьют и все кричат;Он засмеется – все хохочут;Нахмурит брови – все молчат;Так, он хозяин, это ясно:И Тане уж не так ужасно,И любопытная теперьНемного растворила дверь…Вдруг ветер дунул, загашаяОгонь светильников ночных;Смутилась шайка домовых;Онегин, взорами сверкая,Из-за стола гремя встает;Все встали: он к дверям идет.