Эвис: Неоднозначный выбор
Шрифт:
Дамы покраснели еще сильнее, хотя мне казалось, что это невозможно. А Хаути, собравшись с духом, заговорила. Но начала очень уж издалека. Видимо, из-за волнения:
— Арр Нейл, я переговорила с доброй половиной ваших вассалов и слуг. А еще очень внимательно смотрела в окно кареты, пока мы ехали по городу и стояли на Лобном месте, слушала вашего верховного сюзерена, глашатая, народ, разглядывала лица благородных, видела трупы Ушедших и даже выходила со двора, чтобы проверить, не бросятся ли меня ловить. В общем, я до сих пор под впечатлением: вас по-настоящему уважают король, королева и наследный принц, вам завидуют практически все благородные, вас любят горожане, а вассалы и домочадцы просто боготворят. И хотя меня
— Недоброжелателей у нас действительно много… — подтвердила Алька. — А врагов практически нет: они заканчиваются сразу после того, как появляются. Что касается одежды… мы, Эвисы, живем по своим законам, и нам нет дела до мнения тех, кто не умеет видеть красоту во всех ее проявлениях. Впрочем, вы можете одеваться так, как вам привычнее — в нашем роду людей оценивают не по внешнему виду, а по поступкам и… намерениям.
Хейзеррки ощутимо расслабились, и я, чтобы ускорить процесс, попросил Стешу сходить в кабинет и синтезировать родовые кольца. Естественно, не вслух, а написав в личный канал. Меньшица кивнула, встала и пошла к двери. А я прикипел взглядом к лицу Ауренеи — ее эмоции полыхали то глухим отчаянием, то жгучей ненавистью. И когда эта девушка оторвала взгляд от столешницы и посмотрела мне в глаза мертвым взглядом, у меня оборвалось сердце:
— Я говорила только с вашим привратником, арр, зато несколько страж подряд. Он рассказал о Первом Весеннем Ненастье, о вашем отношении к домочадцам, ворам, грабителям и убийцам, объяснил, почему род Эвисов называют Странным, и ответил на все вопросы, не солгав ни единого раза. И теперь я ЗНАЮ, что вы не насилуете своих служанок и супруг своих вассалов, не подкладываете их под тех, кому хотите понравиться, и не способны резать своих женщин на глазах у их дочерей для того, чтобы проверить, не появился ли у них Дар. Знаю и о том, что вы цените своих людей, вкладываете в них душу и страшно мстите их обидчикам, поэтому была бы счастлива войти в ваш род, с радостью выполняла бы самую грязную работу, лечила бы вас и ваших супруг, ходила бы по дому хоть голышом, но, увы, не могу…
— Почему? — спросил я.
Хейзеррка насквозь прокусила нижнюю губу, несколько секунд невидящим взглядом смотрела сквозь меня, затем одним махом допила все вино, остававшееся в кубке, и криво усмехнулась:
— Когда отец обнаружил у меня Дар, он был счастлив до умопомрачения. Однако вскоре выяснилось, что толку от него немного — я могла залечить царапины, избавить от простуды и убрать усталость, но не более. Когда после падения с необъезженного жеребца у отца начала сохнуть рука, он меня возненавидел, ибо я не смогла ему помочь. И быстренько подложил под главу рода ар Илуан, надеясь, что Дар проявится у моих дочерей. Я понесла, родила девочку, но чуть не умерла от огневицы и потеряла способность иметь детей. Отец взбесился, избил меня до полусмерти и начал пить. Когда Янине исполнилось три года, он пришел ее проверять. Пьяным. И рассек кожу на моем животе засапожником. Я вскрикнула от боли, а дочка испугалась и завизжала. У отца раскалывалась голова, и он захотел ее заткнуть. Отмахнулся открытой ладонью и выбил ей перстнем правый глаз. Четыре следующих года он наведывался в мои покои чуть ли не раз в десятину. А в конце прошлого месяца, проверив Янину последний раз, заявил, что кривая девка без Дара не стоит и гнутого щита, свернул ей шею, приказал слугам выбросить тело на помойку и забыл о моем существовании…
Тут девушка опустила голову, заметила, что ее левая грудь вся в крови, и расплылась в безумной улыбке:
— Когда меня похищали, отец был в нашем родовом замке, а значит, жив и здоров. Ушедшие разнесли наше городское поместье в пыль, поэтому он еще не знает, что меня похитили. Но когда я доберусь до замка
и сообщу стражникам, что была похищена, но сбежала, отец обязательно захочет со мной поговорить. И тогда я его убью! Или хотя бы постараюсь это сделать. Поэтому подарите мне, пожалуйста, хороший нож и отвезите в Ялви, поближе к родовому замку…Это заявление понравилось и мне, и моим девочкам. Равно как и эмоции, которыми оно сопровождалось. Поэтому я не задумался ни на мгновение:
— Ауренея, а вы примете в подарок не нож, а своего отца? Связанного и где-нибудь под этим вашим Ялви?
Она мне поверила. Сразу. Но… ответила не так, как я ожидал:
— Нет, такой подарок я не приму. Но с радостью обменяю жизнь отца на свою.
— Что ж, договорились! — кивнул я после того, как понял, что она ни за что не изменит своего решения, а лишить ее возможности воздать болью за боль мне не позволит совесть. И повернулся к Лауде: — А что решила ты?
— Я тоже хочу к вам в род. Очень-очень… — шмыгнув носом, еле слышно выдохнула она и заревела: — Но я перекину-у-ула-а-ась…
Вэйлька с Найтой оказались рядом с ней буквально через пару секунд, опустились на колени и заворковали. Очень неплохо дополняя друг друга:
— Нейлу важно желание, а не сторона Дара…
— … и если ты действительно хочешь стать одной из нас, то наш муж примет тебя в род…
— … а когда ты научишься верить нам по-настоящему, он поможет тебе перекинуться обратно…
С каждой новой фразой мути в эмоциях девочки становилось все меньше и меньше, а последняя пробудила в ней безумную надежду:
— А это возможно?!
— Для настоящей ар Эвис нет ничего невозможного! — уверенно заявила Тень. И ласково вытерла платком щечки Лауды…
…Тянуть с церемонией принятия в род я не собирался, поэтому выслушал все положенные клятвы, вручил Хаути и Лауде кольца и сообщил, что жить они будут на третьем этаже. Потом передал их в цепкие ручки Майры, пожелал добрых снов и отпустил. А как только эта троица удалилась, услышал в общем канале голос Сарджа:
— Нейл, три псиона — это три потенциальных источника серьезнейших проблем. Стоит хотя бы одной сболтнуть что-то не то — и вашей спокойной жизни придет конец. В общем, я бы перестраховался, прогнав каждую через гипномодулятор и прописав в сознании несколько императивов.
«Веселья» с Дорой я еще не забыл, поэтому согласился:
— Сейчас все желающие тебе помочь переберутся в спальню, вы составите список запретов, и сегодня же ночью пропишете все, что сочтете необходимым. Кстати, можешь сразу ввести и наноботы. На всякий случай.
— Взрослеешь! — довольно хохотнул искин. А через десяток секунд из трапезной сбежали все, кроме Найты и Ауренеи.
— Можешь ее усыплять прямо сейчас! — подал голос Оддар. — Она была в Ялви четыре раза. По дороге частенько смотрела в окно, так что координаты их родового замка я уже определил.
«Очередная бессонная ночь…» — мысленно вздохнул я и обратился к хейзеррке: — Сейчас я вас усыплю. А разбужу через пару страж. Где-нибудь около Ялви. Не испугаетесь?
— Нет! — твердо сказала она и сразу же обмякла.
Я поблагодарил искины за своевременную помощь и подсказки, попросил подогнать МБП-шку к окну нашей спальни, поднял девушку на руки и вынес в коридор. Пока шел к платформе, получил пакет информации по главе рода ар Ялви. В смысле, его портрет, изображение родового замка и так далее. А когда забрался на подоконник и перешел в десантный отсек, аккуратно положил хейзеррку на пол, почему-то оказавшийся покрытым пористой резиной, завалился чуть поодаль и занялся планированием операции.
Пока я занимался делом, Тень сбегала за одеждой и мечами, побросала их в угол, улеглась рядом и обожгла меня таким чистым и незамутненным ощущением счастья, что я свернул рабочие окна и повернулся к ней.