Эвмесвиль

Когда Чанг принес завтрак, он нашел меня, обнаженного, лежащим на полу. Китайцы — мастера как в убийстве, так и в возвращении к жизни; с помощью горячих полотенец и крепких эссенций он снова привел меня в чувство. И поклялся, что будет молчать. Не останься у меня на лбу стигма, я решил бы, что все это мне приснилось.

Эпилог

Мой брат, Мартин Венатор, много лет назад пропавший без вести вместе с тираном и его свитой, теперь, как и они, официально объявлен умершим. Наш отец был прав, настоятельно предостерегая его от этого начинания. Которое мы уже тогда расценили как последнюю попытку властителя, проигравшего свою игру, найти какой-то выход.

С той поры в нашем городе многое изменилось; изменилось — как я могу, пожалуй, сказать — к лучшему. Касба пришла в запустение; пастухи пасут стада своих коз внутри крепостных стен. Бывшие изгнанники воротились с чужбины, а заключенные — с островов; палачи, обслуживавшие тиранию, поменялись с ними местами.

Как наследник своего брата, я стал распорядителем его рукописного наследия. Сюда относятся исследования, которые он хранил в Историческом институте, директором которого являюсь теперь я. Он — вероятно, из ложной скромности — назвал их фрагментами; я распоряжусь, чтобы их привели в порядок.

Сюрпризом для всех оказались бумаги, только недавно обнаруженные в дикой местности по верхнему течению Суса. Охотники, преследовавшие буйвола, нашли их в старом бункере, вместе с оружием и запасами провианта. Не окажись среди них один ученый, они бы, без сомнения, сожгли эти рукописи. Как бы то ни было, бумаги попали ко мне.

Мы с сожалением и неудовольствием относились к тому, что мой брат исполняет на касбе обязанности мелкого служащего. То, что он с большими стараниями соорудил для себя вышеупомянутое убежище, свидетельствует о его скептическом настрое и о духовном сопротивлении тирану. Он наверняка проявил бы все это и в действиях. Жаль, что он не доверился нам и нашим друзьям.

Эти бумаги по большей части представляют собой множество разрозненных — датированных и недатированных — листков: расчеты и заметки о его ночной деятельности, перемежающиеся краткими высказываниями в иероглифическом стиле. Бруно, на которого он ссылается, эмигрировал и, должно быть, теперь трудится на важном посту в катакомбах.

И потом еще эти записки, к которым я пишу эпилог. Они читаются легче, хотя почерк местами очень небрежен. Однако он привычен мне почти как мой собственный. Бывают такие черты сходства, которые бессмысленно отрицать.

Чтение этих бумаг спровоцировало у меня конфликт совести — — — конфликт между чувствами частного человека и долгом историка. Мой брат не любил свою семью. Таков уж он был. Но мы любили его. Его записки пронизаны такими суждениями — на мой взгляд, ошибочными, — которые мне, как частному человеку, дают право уничтожить рукопись; и я в самом деле размышлял, не сделать ли это. После каждого вступления в права наследования устраивается сожжение бумаг — — — либо для того, чтобы очистить в памяти образ покойного, либо из семейных соображений.

Я, однако, историк и происхожу из семьи историков. Мой любимый брат — — — среди титулов, которые он любил, ему был особенно дорог титул «историка по крови».

Есть совесть архивариуса: ради нее историк обязан принести в жертву себя самого. Я подчиняюсь ее требованию, опечатываю эти листы и отныне буду хранить их в институте.

Татьяна Баскакова Кондор охотится на охотника: «Эвмесвиль» Эрнста Юнгера

Как ведет себя человек перед лицом Катастрофы и внутри нее? Такова тема, все более безотлагательно встающая перед нами.

Эрнст Юнгер, «Лесной путь»

ВРЕМЕНА ВТОРОГО ВАРВАРСТВА проясняются при помощи того, что мы знаем о древнем Варварстве.

Дж. Вико, «Основания новой науки об общей природе наций»

«Эвмесвиль» — лучший роман Эрнста Юнгера, попытка выразить его историко-философские взгляды в необычной, созданной специально для этого замысла художественной форме: форме романа-эссе [486] .

486

Сразу после публикации «Эвмесвиля» рецензенты восприняли его скорее как эссе, чем как роман. См.: Dietka, Norbert. Ernst J"unger nach 1945. Das J"unger-Bild in der bundesdeutschen Kritik (1945 bis 1985). Frankfurt am Main, Bern, New York, Paris 1987. S. 268.

«Эвмесвиль» — название итальянского общества поклонников творчества Эрнста Юнгера.

«Эвмесвиль» — ныне почти забытый роман, продолжающий, однако, привлекать пристальное внимание отдельных исследователей.

Так, в книге немецкого философа Петера Козловски «Миф о модерне. Поэтическая философия Эрнста Юнгера» (Петер Козловски. Миф о модерне. Поэтическая философия Эрнста Юнгера / Перевод М. Б. Корчагиной. М.: Республика, 2002) «Эвмесвилю» посвящена глава «Историк постистории» в разделе «Малые формы: повести позднего модерна».

Несколькими годами позже литературовед Юрген Крон в книге «Сейсмография модерна. Модернизм и постмодернизм в сочинениях Эрнста Юнгера» [487] (1998) охарактеризовал роман следующим образом (с. 16 и 183):

Юнгер с точки зрения как модернистской, так и постмодернистской эстетики — один из важнейших авторов XX века. Парадигматическая актуальность его работ не позволяет видеть в нем аутсайдера. <…> Юнгер, например, был первым немецким автором, который занялся изучением феномена постистории и изобразил его в художественной форме. <…> В позднем творчестве Юнгера роман «Эвмесвиль» играет центральную роль.

487

Kr"on, J"urgen. Seismographie der Moderne. Modernit"at und Postmodernit"at in Emst J"ungers Schriften von In Stahlgewittern bis Eumeswil. Frankfurt am Main, Berlin, Bern, New York, Paris, Wien 1998.

Альберт фон Ширндинг [488] , еще раньше высказав похожую точку зрения в книге «Встречи с Эрнстом Юнгером» (1990), сделал акцент на художественном новаторстве автора романа (с. 21—22):

…этот роман вновь поднимает все важнейшие темы, которыми Юнгер занимался с самого начала. Но и литературные формы, которые он прежде использовал последовательно или параллельно, здесь мы обнаруживаем уже в синтетическом единстве: эссе, дневниковые записи, афоризмы, (утопическое) повествование. Мы встречаемся здесь с давно знакомыми сильными и слабыми сторонами его словесной магии: особым стилем и стилизацией, маниями и маньеризмом. И перед нами открывается весь спектр типичной для Юнгера оптики.

488

Schirnding, Albert von. Begegnungen mit Emst J"unger. Ebenhausen bei M"unchen (Sch"aftlarn) 1990.

Кристиан Вайлмайер в диссертационной работе «Эвмесвиль. Философия институционального порядка у Эрнста Юнгера» [489] (2004) подробно рассматривает выраженную в романе политическую концепцию в ее взаимоотношении с геополитической теорией Карла Шмитта — известнейшего юриста-политолога консервативного направления, с которым Юнгер дружил и много лет переписывался и чьи труды в последнее время привлекают все большее внимание в России.

Менее благожелательную точку зрения высказывает Хартмут Дитц в статье с характерным (фрейдистским) названием «Фантазии о наслаждении и убийстве. Арно Шмидт и Эрнст Юнгер» [490] (опубликована в Интернете, 1995):

489

Christian Weilmeier. Eumeswil. Emst J"ungers Philosophie der institutioneilen Ordnung. M"unchen 2004.

490

Hartmut Dietz. «Lust- &. Mordgedanken». Arno Schmidt und Ernst J"unger.