Эволюционер из трущоб. Том 2

— Эта, я пойду что ль. Курей гляну. А то там пятух наседок топчить, того и гляди растопчить. Хы-хы, — нелепо засмеялась старуха, кивнула каким-то своим мыслям и скрылась за домом.

Тем временем я подбежал к маме и обнял её.

— Опять в Ирбит? — спросила Елизавета Максимовна.

— Когда приедем, узнаете, — Гаврилов осмотрел двор в поисках того, кто может подслушивать. — Собирайте вещи.

— А мне особо и собирать нечего. Все мои вещи уже на мне, — иронично улыбнулась мама. — Сейчас, руки помою, и можем отправляться.

Она бросила нож в таз с рыбой, свернула за дом, послышался плеск воды. А через пару мгновений она вернулась и крикнула на последок:

— Федоровна! За эту неделю можешь не платить! — вытерла руки о платье и спросила. — Едем?

Судя по лицу мамы, она была рада тому, что снова я рядом, и плевать, куда нас везут. Главное, что до новой встречи не придётся ждать целый месяц. Мы вышли за калитку и сели в машину. Гавр, не теряя времени, завёл автомобиль и тронулся с места.

— Значит так, ввожу в курс дела. Грядёт большая война, и Архаров не хочет, чтобы вы пострадали.

— Пффф. Что за чушь? Война может и грядёт, зная нрав Архарова, но чтобы он о нас заботился? — со скепсисом сказала мама.

— Елизавета Максимовна, приказ звучал однозначно «сохранить жизни Михаила и его матери любой ценой».

— Ну понятно. Он даже имени моего не называет. Мать Михаила, — обиженно фыркнула мама и сложила руки на груди. — Видать, он просто боится потерять перспективного наследника.

— А это имеет какое-то значение? — спросил Гаврилов и посмотрел в зеркало заднего вида.

— Нет, — коротко бросила она. — А почему вы одеты по-граждански? Где броневик и куча солдат? Не так я себе представляла обеспечение безопасности.

— Всё это лишнее. Мы едем в Михайловск. Да, малой, в честь тебя город назвали, — усмехнулся спецназовец.

— Ага. Назвали ещё до моего лождения, — улыбнулся я и покачал головой.

— Типа того. Будем жить в моём старом доме. Никому не говорите о том, что вы родственники Архарова, это может быть опасно в случае, если у Черчесова или Малышева есть люди на наших землях.

— О-о-о. Теперь я не только изгнанная жена, а ещё и шпионка, — хмыкнула мама, но на её лице появилась улыбка. А ещё я заметил, что она с интересом посматривает на Гаврилова.

— Именно так, Елизавета Максимовна. Шпионка. По легенде вы — моя жена, а Михаил — мой сын. — Гав обернулся и подмигнул мне. — Здорова, сынуля.

— Папаша, смотли на дологу, — сказал я, так как машину повело в сторону кювета.

— И что мы будем делать в этом Михайловске?

Гаврилов пожал плечами и ответил:

— Жить.

После этих слов в салоне автомобиля наступила тишина. Мама прижала меня к себе и смотрела то в окно, то на Гаврилова. Гаврилов же сосредоточился на дороге, которая петляла через лес. Наконец Серовский тракт закончился, и мы свернули направо к городу Первоуральск.

Как только мы попали на его улицы, Гав снова вспотел. Вцепился в руль и старался ни в кого не врезаться. Оно и понятно, на пустынной трассе ехать куда проще, чем в оживлённом городе. С горем пополам мы выбрались из Первоуральска и двинули дальше.

Пока ехали, я отсидел пятую точку и лёг маме на колени, потом отлежал бок и перевернулся на другой. А мы всё ехали и ехали. Дорога казалась бесконечной, но наконец-то мимо окна мелькнула вывеска «Михайловск». Я подскочил и прижался лицом к стеклу в надежде увидеть что-то прекрасное. Наивный…

Визуально город делился на две части рекой Серга. Первую часть я лицезрел когда мы въехали в город. Сотни покосившихся от старости домов, все как один одноэтажные. Глазу зацепиться было не за что, кроме как за клубы дыма, поднимающегося в воздух с противоположной стороны реки.

Проехав через мост, мы оказались в промышленной части города. Можно сказать, что это был центр! Частные дома перемежались пятиэтажными зданиями, которые выступали в роли общежитий для трудящихся на заводах. А заводов тут было море! На вскидку я насчитал не менее шести, и это при условии, что население города вряд ли превышает даже десять тысяч человек.

Как вы понимаете, дышалось здесь «полной грудью». Если так пахнет воздух свободы, то он мне определённо не нравится. Верните меня в пансионат. Хе-хе. Шучу, не настолько уж тут было плохо. Жил я в трущобах и похуже. Попетляв по городу, мы проехали его насквозь и остановились на улице Зелёная.

— Вылезайте. Приехали, — сказал Гав, с какой-то тоской посмотрев на место нашего назначения.

— Ты тут ланьше жил? — спросил я.

— Жил, — коротко бросил Гаврилов и вылез из машины.

Я последовал его примеру и тут же наткнулся на завалившийся забор. Он зарос травой так, что его едва можно было различить. Да и весь двор Гавриловского дома превратился в непроходимые джунгли из бурьяна. Гав, словно ледокол, направился вглубь двора, топча сорняки массивными ботинками. Мама взяла меня на руки и пошла следом за ним.

Владения Гава состояли из сарая с прохудившейся крышей, дома с разбитыми окнами и колодца. А, нет! Был же ещё туалет! Если так можно назвать дырку в земле. Ну, что я могу сказать? Пока по комфорту однозначно выигрывает пансионат. Хотя-я-я… Я заметил за сараем ещё одно строение, судя по всему, это баня. Вот от баньки я бы не отказался. Ещё и с веничками. Ух!

— Идите в дом, обживайтесь. Я пока бурьян скошу, — сказал Гав и почесал затылок.

— Да, лаботы тут вагон, — присвистнул я. — Помочь?

— Ха-ха. Помочь, блин. Поможешь, если не будешь мешаться под ногами, — усмехнулся Гаврилов.

— Тогда удачно тебе потлудиться, — зевнул я и пошел в дом.

Из-за соседского забора послышался скрежещущий крик старика.

— Стасик, эт ты шоль?

— Я, дядь Коль. Вернулся с заработков, — отозвался Гав.

— Давно тебя не было. И шо, таксисты сильно шикуют в ЕКБ? — послышался стук, после чего над забором показалась голова лысого старика.

— Как видишь, не сильно-то и шикуют, раз обратно приехал.