Эволюционер из трущоб. Том 9

— Му-у-у!!! — заревел бык, взрывая копытами землю.

— Вам бы лучше выбраться из загона, если не желаете на рогах покататься, — спокойно проговорил Андрей.

Весьма дельный совет. Конечно же, я мог бы с помощью магии осадить этого бычару, но какой в этом смысл? Я выпрыгнул из загона за секунду до того, как бык на всём ходу врезался в забор, заставив его ходить ходуном.

— Тихо, тихо. Твоей красавице ничего не угрожает. Сейчас придёт в себя, — попытался я успокоить быка, но тот лишь дёрнул рогами так, что едва не вышиб мне глаз. — Какой строптивый, — усмехнулся я и направился в сторону птичника.

Первым делом я нейтрализовал петуха. Яркие перья, грозные шпоры, здоровенный, падла. Схватил его за шею и передал ему доминанту плодовитости. Извините, курочки, но теперь вас будут топтать днём и ночью. А что поделать? Я люблю поутру кушать омлет. Следом я передал доминанты курицам. Увы, после этого образцы закончились.

— Михал Константиныч, со стороны кажется, что вы каким-то шаманизмом занимаетесь. Схватили птичку, заглянули ей в глаза, а потом она в конвульсиях забилась. О! Петух ожил, — воскликнул Андрей, указав пальцем в сторону ожившего зомби.

Петух распушил крылья, злобно зыркнул на меня, а после, закукарекав, набросился на кур-несушек.

— Извращенец. Дождался бы, пока я выйду из загона, — хмыкнул я, оставляя куриное семейство в покое.

Закрыв за собой загон, я подошел к Андрей и попытался погладить медвежонка, но тот тут же спрятался в расстёгнутую куртку хозяина.

— Какой стеснительный, — улыбнулся я. — Ладно, попозже снова зайду, — сказал я и направился на выход, но остановился на полпути. — Кстати. Теперь куры и петух будут вести себя весьма… — я замялся, подбирая слово. — Похотливо. Уверен, это положительно скажется на количестве снесёных яиц. И да, Бурёнка, возможно, в ближайшее время родит. Если повезёт, то сразу нескольких телят.

— Как — нескольких? Она ж сдохнет при родах! — встрепенулся Андрей.

— Не переживайте. Природа всё предусмотрела за нас, — бросил я, выходя со двора и тише добавил. — По крайней мере, я на это надеюсь.

Действительно было бы глупо убить всю живность в попытке ускорить её размножение. Но что поделать? Придётся как-то вертеться…

— Михаил Константинович, я таки вас везде ищу, — послышался голос Шульмана, и через мгновение со мной поравнялся торговец, закутавшийся в чёрный тулуп.

— Измаил Вениаминович. Рад, что и вы перебрались в Кунгур, — поприветствовал я Шульмана.

— А как иначе? Ведь я инвестировал в ваш род, тем самым купив для себя монопольное право на скупку тварей. Кстати, я выкупил у вас пятьсот двадцать четыре туши. Качество оставляет желать лучшего, но даже так, я весьма доволен. Записал на ваш счёт шестьсот тысяч вечно деревянных, как вы там говорили? Ряпчиков? — на лице торговца заиграла улыбка.

— Как-то маловато за такое количество, — нахмурился я.

— Таки это более чем щедрая оплата, учитывая то, что практически все твари нещадно изуродованы и более того, ваши люди забрали все Слёзы Мироздания. Хотите больше рублей? Принесите мне все Слёзы, — в глазах Шульмана загорелся алчный огонёк.

— Если хотите, я прямо сейчас вам полные ладони слёз нарыдаю, — усмехнулся я. — А вот жемчужинки, увы, отдать не смогу. Они мне весьма скоро пригодятся.

— Вот как? Позвольте полюбопытствовать, для чего они вам нужны? — заинтересовался Шульман и поправил очки.

— Всё довольно просто. Слёзы потребуются для создания артефактов. На первых порах это будут оборонительные артефакты, а позже, возможно, дойдём и до создания наступательных.

— Знаете что? Я весьма заинтересован. Если вы сможете продать мне немного…

— Измаил Вениаминович, не стоит бежать впереди паровоза. Сперва мы отстроим и укрепим город, а уже после поговорим с вами о возможной продаже излишков.

— С нетерпением буду ждать этого момента, — поклонился Шульман и добавил. — Кстати, строительные материалы уже доставлены.

— Да, я видел. Благодарю вас. Надеюсь, что в ближайшие месяцы мы отстроим город и сможем заняться расширением территорий.

— Таки вы решили отбросить аномальную зону назад? — изумился Шульман.

— Измаил Вениаминович, у меня далеко идущие планы, и они отнюдь не ограничиваются одним Кунгуром.

— Ха-ха-ха! Как говорится, мы мирные люди и хотим только мир. Желательно, весь, — рассмеялся торговец.

— Именно так, — улыбнувшись, кивнул я.

— Что ж, в таком случае, мне повезло встретить столь амбициозного молодого человека. Надеюсь, у вас всё получится.

— Если мне поможет один ушлый торговец, то обязательно получится, — я подмигнул Шульману, и тот снова расхохотался.

— Вы переоцениваете мои скромные способности, но я таки буду рад вам помочь. Разумеется, помощь не будет безвозмездной.

— Любой труд должен быть оплачен, — кивнул я.

— В таком случае, пойду трудиться на благо рода Архаровых? Или Багратионовых? — Шульман пожал плечами и добавил. — Впрочем, какая разница? Главное, что впереди нас ждёт благосостояние и безоблачное будущее.

Торговец попрощался и ушел, я же задумался. Такое ли безоблачное будущее нас ждёт? Не о том думаю. Лучше поспешить обратно на десятый этаж и заняться делом. Это всяко лучше пустых переживаний.

Вернувшись в свою комнату, я переместил в хранилище все образцы ДНК, имеющих доминанты мышечной гипертрофии, а также плодовитости. А после отправился на скотный двор. Михалыч пил чай, пока медвежонок сражался с гусями. Гуси то и дело пытались его ущипнуть, но ловкий карапуз, рыча, размахивал лапами, то и дело уворачиваясь от шипящих птиц.

Потом Топтыжке наскучило играться с превосходящим по силе противником, и он бросился бороться с курицами. Разумеется, у несушек не было ни единого шанса против этого пушистого колобка. Хорошо хоть Топтыжка знал меру и просто игрался, а то бы с лёгкостью мог передушить всю живность. Правда игра длилась не долго. Прилетел петух и задал косолапому такую трёпку, что тот пулей вылетел из загона.

— Быстро же вы воротились. Облепиховый чаёчек будете? — спросил Андрей, не сводя взгляда с Бурёнки, которая, как мне кажется, увеличилась в размерах. Нет, не сама корова стала больше, а её живот весьма заметно раздулся. — Она же не лопнет? Не хочется, чтобы моя коровка меня же забросала своей требухой, — проговорил Михалыч и почесал бороду.