Эволюционер из трущоб. Том 9

— Ты-ы-ы…

Я почувствовал, как Юсупов потянулся к мане, и не дал ему даже шанса ею воспользоваться. Молниеносно рванув вперёд, я ухватил его за руку и прошептал:

— Приятного аппетита.

Одновременно с этим мысленно отдал приказ Ут передать доминанту «Вечный голод». Из кладовой моей пещеры исчез один кристалл и перекочевал к Юсупову, заставив его лицо исказиться от страданий. Я отпустил руку ублюдка, пытавшегося меня убить, и активировал пространственный обмен, вернувшись обратно в Кунгурскую десятиэтажку. Всё-таки доминанта пространственного обмена чертовски полезна.

Следующим пунктом моего плана снова был Мимо. Призвав Мимика, я повесил на него метку пространственного обмена и отправил в виде сокола в сторону Уфы. Сам же направился к Семёнычу. Старый брюзга облюбовал автомастерскую, расположившуюся в промзоне. Вместе с Петровичем они ограбили близлежащие магазины инструментов и полностью оснастили новую оружейную мастерскую.

Подходя к зданию, нынешней оружейки, я услышал ритмичные звуки музыки. Два хриплых голоса вразнобой горланили вроде бы одну песню, но делали это слишком по-разному, из-за чего казалось, что они пытаются друг друга перекричать, навязав сопернику свою собственную мелодию.

— Кружатся в небе ласточки,

А я домой иду .

Тебе , любимой бабочке,

Цветы я принесу!

Ах ты , паскуда старая!

Уже давно с другим?

Заколочу все двери я

И подпалю вас с ним!

Александра-а-а! Алекса-а-андра!

Пылай и ни о чём не сожалей!

Александра-а-а! Алекса-а-андра!

Отправляйся в ад скорей.

Да, да. Песня была мерзейшая. А старики пели её хуже во сто крат, чем был оригинал. Пришлось их остановить. Войдя в мастерскую, я первым делом выключил магнитофон. Семёныч тут же разразился матерной тирадой:

— Твою бога душу мать! Ты чё делаешь, паскудник?! — обернувшись, он увидел меня и расплылся в радушной улыбке. — Михал Константиныч. Здасьте. А мы тут это. Порядок наводим. Вон, гляди, какая красота, — золотые зубы Семёныча блеснули в тусклом свете лампы.

— Ещё какая красота, — кивнул я, осмотрев мастерскую.

Помещение было, мягко говоря, немаленькое. Квадратов двести пятьдесят. Десяток верстаков, пневматические домкраты, куча инструмента, висящего на стенах. На одном из верстаков лежали три новеньких Оторвы. А ещё эти алкоголики не просто подмели пол, а вымыли его до кристальной чистоты. Ни одной пылинки. Сами же мастера ходили по мастерской в галошах из валяной шерсти.

— Значит так. Оделись оба, и за мной на улицу, — приказал я, решив изменить свой первоначальный план.

Сперва я думал выбросить тушу Эттина прямо в мастерской, чтобы Семёныч и Петрович извлекли из тела великана все кости. Эттин — весьма прочная скотинка, залитая магической энергией под завязку. Из-за чего его кости становятся весьма ценным материалом. Думаю, если использовать их в производстве Оторвы, то можно будет избежать ампутации конечностей.

Следом за мной мастера вышли на улицу. Они набросили на плечи фуфайки и, не теряя времени даром, закурили.

— Михал Константиныч, чё случилось-то? — спросил Петрович.

— Сейчас увидите, — ответил я и выбросил из хранилища тушу.

Массивная тварь, разрезанная Юрием пополам, рухнула на снег, окропив его алым. Старики ошалело уставились на Эттина, даже сигареты выронили от удивления.

— Это чё за образина такая? — прошептал Семёныч, дрожащей рукой вытаскивая из пачки новую сигарету.

— Из этого мы с вами будем производить артефакты, оружие, возможно, даже броню. Одним словом, вам предстоит разобраться, на что годятся кости этой твари.

Потянувшись к мане, я возвёл вокруг великана каменный купол наподобие доменной печи. Как только гигант скрылся из виду, в ход пошла магия Огня смешанная с магией Ветра. Ревущий поток пламени ворвался в доменную печь, испепеляя тушу Эттина. Завоняло горелым мясом, так как после смерти Эттин утратил свою огнеупорность. От омерзения Семёныч скорчился, а вот Петрович равнодушно продолжил наблюдать, сложив руки на груди.

Спустя десять минут запах горелого мяса исчез. Я развеял заклинания. Каменный барьер осыпался пылью, которую тут же подхватил ветер и унёс вдаль по улице. На выжженной земле остались лежать гигантские обожженные дочерна кости.

— Забирайте, изучайте, и сделайте мне одну Оторву из костей. Если потребуется помощь, обратитесь к Гаврилову, он выделит людей, — проинструктировал я мастеров.

— Охренеть… — выдал Семёныч, почесав репу. — Не, у меня так-то золотые руки, но вот по кости я ещё не вырезал.

— Справимся, — успокоил его Петрович. — Главное, чтобы оплата была достойной.

— Насчёт оплаты не переживайте. Останетесь довольны, — улыбнулся я. — И да, когда будете перебирать кости, оставьте мне самые мелкие. Попробую из них собрать портальные артефакты. Хотя-я-я, — протянул я и, не спеша ступая между костей, принялся осматривать тушу гиганта.

Спустя минуту я нашел пару «мелких» фрагментов. Они расположились в черепе Эттина. Косточки выглядели как стремя для верховой езды. Если отломить верхнюю петлю, то останется овальная пластинка, на которую весьма удобно наносить руны. Толщина пластинки была около сантиметра, а длина — порядка восьми сантиметров. Весьма компактная.

Таких пластинок у меня оказалось четыре штуки, так как у Эттина две головы, в каждой по паре косточек. Кости сразу отправил в хранилище, займусь изготовлением портальных камней, но позже.

— Всё, можете творить. Я ушел, — сказал я, направившись в сторону десятиэтажки.

— Ага, блин. Творите, твари, — усмехнулся Петрович, выпустив облако дыма.

— Сам ты тварь старая, — обиженно буркнул Семёныч. — Хватай костяшки, пошли ваять.

Поднявшись на десятый этаж, я завалился на кровать и завернулся в тёплый шерстяной плед. Уютно, тихо. Если закрыть глаза, то довольно легко представить, что в мире ничего плохого не происходит. Гармония, умиротворение, покой. Зевнув, я начал погружаться в сон. Я бы так и уснул, если бы Мимо не передал мне мыслеобраз.

Оказалось, что я довольно долго валялся на кровати, ведь мимик успел долететь до Уфы. Кружа над городом, он показывал мне, что там полным-полно военной техники, а улицы просто кишат Имперскими гвардейцами. При этом всё тихо и мирно. Никто не стреляет, кровь не льётся. Судя по всему, я ещё успеваю прийти Титову на выручку.

Мысленно отдал приказ «Мимо, приземлись на крышу усадьбы Титова». А пока мимик выполнял необходимое, я переоделся в гвардейскую форму рода Титовых. Покрасовался перед зеркалом и, удовлетворённо кивнув, произвёл пространственный обмен.