Эволюционер из трущоб

— Лыбу нужно делжать в холоде, — прохрипел я и потянулся к мане.

Белёсая полоса инея метнулась от лапы существа к его плечу, а от плеча сразу к голове, так как шеи там просто не было. Пасть приблизилась к моей шее, обдав смрадным дыханием. Зубы остановились в сантиметре от моей шеи. Рыбьи глаза, как заведённые, бегали туда-сюда, не понимая, почему она всё ещё не чувствует вкуса крови.

Размахнувшись, я нанёс один удар в предплечье твари, потом ещё и ещё. Рука существа хрустнула, и я полетел на землю. Падая, я заметил, как лёд полностью сковал череп твари, лишив её жизни.

— А-а-а! Сдохни, мразота! — заорал парень с топором и, подбежав, начал кромсать чудовище.

Куски замороженного мяса летели во все стороны, а я лежал и чувствовал, как меня начинает подташнивать. Увы, дыхание такой пакостью на голодный желудок переносилось очень плохо. Хотя, будь желудок полным, я бы уже оставил завтрак на песке. Послышался щелчок, дверь клетки открылась и внутрь вошел Трифонович. Он перехватил мельтешащий топор и заглянул парню в глаза.

— Всё, она уже подох. Тебе ниче неугража. Успако, — глотая окончания, сказал он и, приобняв за плечи, вывел паренька из клетки.

Пока я наблюдал за этой картиной, надо мной навис друг Прохорова, держа в руке копьё. Но вместо удара, он… протянул мне руку.

— Спасибо. Если бы не ты, то мы бы подохли тут.

— Вляд ли Углов позволил бы вам умелеть, — ухмыльнулся я, принял помощь и поднялся на ноги. — Если кто сплосит, скажу что мы вместе убили тваль.

— Зачем? — нахмурился парень.

— А ты сам подумай, как с тобой будут обласяться длугие лебята, если узнают, что ты плятался за моей спиной?

— Ничего я не прятался! Я вообще-то этой паскуде глаз выбил! — возмутился парень, а потом тише добавил. — Но ты прав. Ещё раз спасибо.

— Лад помочь, — улыбнулся я и уже сам протянул ему руку. — Михаэль.

— А я Остап.

Он пожал мою руку, и я удивился силе парня. Чертовски крепкое рукопожатие для пятилетки. Как будто тисками сдавил мою кисть.

— Остап, а почему ты длужишь с Плохоловым? Он же идиот, — честно спросил я.

Парень осмотрелся по сторонам, убедился, что никто не слушает, и прошептал.

— Лучше дружить с ним, чем терпеть унижения. Если бы был другой вариант, я бы им с радостью воспользовался.

Парень сказал это так, будто возлагал на меня определённые надежды. Проклятье. Я слышал что существуют два типа людей. Охотники и жертвы. Первые ломают через колено вторых, заставляя их подчиняться. Вторые лишь беспомощно смотрят на своих угнетателей и молятся, чтобы однажды это всё закончилось.

Но есть и третий тип. Это те, кто ждут спасения. Они замерли посередине и жаждут спокойной жизни. Но если ради спокойной жизни им придётся замарать руки, они не против. Лишь бы результат был гарантирован.

К третьему типу и принадлежал Остап. Эдакий приспособленец. Он приживётся при любой власти, будет творить любые зверства с улыбкой на устах, лишь бы остаться частью власть имущей элиты. Но глубоко в душе он будет ненавидеть тех, кто заставил его играть в эту игру. Будет хотеть мира. Мира, который порой нужно защищать ценой своей жизни. Но эту цену он не готов заплатить.

Что ж, не могу его винить. Быть частью массовки — это легко, порой даже безопасно. А самое главное, для этого практически ничего не нужно делать. Но если решишь подняться на вершину мира, придётся порвать собственные жилы. Трудиться так много и часто, как не трудится никто. Но в конечном итоге, только тяжкий труд и вознаграждается. Главное — не сдаваться.

Стоп! Что-то меня занесло после разговора с Остапом. Я осмотрелся по сторонам, и заметил, что к нашей клетке направляется Углов. Позабыв про всё, я набросился на тушу твари и начал её кромсать кинжалами, пытаясь добраться до грудины существа.

— Михаил. Михаи-и-ил! — выкрикнул Иван Викторович. — Болотник мёртв. Оставь его в покое.

— Иван Виктолович, дайте палу минут! Я что-то чувствую! — выкрикнул я, продолжая кромсать зверюгу.

Углов с интересом уставился на меня и сложил руки на груди.

— Жажда познания чертовски похвальна. Продолжай, я никуда не спешу.

Скользкая вонючая требуха измазала меня по самые плечи. Зеленовато-коричневая слизь вместе с кишками вывалилась на пол, открыв мне сердце существа. Зеленоватый комок мышечной ткани давно перестал биться, но внутри него я чувствовал сгусток энергии.

Кинжал с лёгкостью вспорол плоть, и мне на ладонь вывалилась сфера, похожая на жемчуг. Она заполнена молочно-белой жижей, по которой пробегают голубоватые всполохи искр. Завораживающее зрелище.

В моём мире внутри существ имелись магические кристаллы. Мы их так и называли макры. Их использовали вместо энергоносителей. Удобно: убил тварь, достал кристалл, и его маны хватит, чтобы обеспечить твой особняк светом на следующие пять лет. А здесь нечто иное. Хотя внутри я тоже ощущаю мощный сгусток маны.

Видимо это и есть Слёзы мироздания, о которых говорила Ирина Парфирьевна. Углов подошел ближе и с интересом уставился на меня.

— Хммм… Занятно. А ты прямо-таки почувствовал, где находится слеза?

— Само собой. А ещё я чувствую, что у вас есть тли таких же в калмане, — ответил я и хотел было вытереть пот со лба, но вовремя опомнился, ведь я по самые плечи в вонючей синеватой кровище.

— Ха-ха. Даже так? Ну, что я могу сказать? Снимаю перед вами шляпу, Михаэль Константинович. — Углов сделал лёгкий поклон и добавил. — Ведь ты так представился Остапу?

— Михаэль лучше звучит, — кивнул я и со всего размаха ударил рукоятью кинжала заледеневшей твари по зубам. Один клык хрустнул и обломился, я тут же подобрал его.

— Эммм… А это тебе зачем? — Углов с опаской посмотрел на клык. Видимо, далеко не каждый день воспитанники потрошили убитых существ и пытались забрать с собой куски их тел.

— Тлофей. С убитых ведь плинято блать тлофеи?

— Верно. Но в пансионате запрещено иметь при себе колюще-режущие предметы.

— Я похвастаюсь лебятам и вечелом отдам вам клык или могу его плямо сейчас затупить, — попробовал я найти лазейку и, судя по всему, это получилось.

Углов взял клык из моей руки, осмотрел его и вернул.