Эволюция Генри 3
Шрифт:
Про эти ваши медали даже мысли не было — уже, помню, в рыцари обещали посвятить. Чуть не сдох от той щедрости… Тут, чую, медальку если и решат крепить, то дюймовым гвоздем в череп — потому что «А вы точно случайно были на месте происшествия?.. Отвечайте правдиво — зачем вы и „погонщик людей“ заворожили бедную Эрику, честнейшего офицера и патриота?..»
Валить из города надо, если не на восток, то хоть на север или юг — если дороги не перекрыли наглухо после гибели посольства… А они перекроют, смысл-то себе врать?.. Нам хватит и блокпоста, где пара бойцов, сидя с биноклем на вышке, будут читать по губам то, что будет говорить
На крайний случай — подождать, пока эти их переговоры не закончатся, сидя тихо в гостях у расистов… Тут, вон, даже кормят — учуял я запахи картошки и мяса с кухни.
И понял, что съесть не смогу ни кусочка — придавило меня новостями.
Вот, снова — о пользе хороших дел…
— Прогуляюсь, — заглянул я на кухню к Гвенет.
— Про работу босс сказал? — повернувшись, обтерла та руки о полотенце.
Тоже — тату от запястья до плеч. Но если прикрыть их длинными рукавами — симпатичная брюнетка, хоть и широковата в плечах, как бывает у пловчих.
— Вернусь — поговорим, — кивнул ей.
— Времени мало. — Давила она взглядом.
Вряд ли с хозяевами этого дома когда-то кто-то спорил. Но закладка на «гостей» пока что удерживала обоих в рамках приличий.
— Дай машину — вернусь быстрее. — Предложил я.
Взяв с комода, мне кинули в руки брелок от «Форда».
— У гаража на улице.
Эка их припекло… Надо бы попросить у Амелии — пусть та спросит, как бугор нас оценивает, кого в нас видит, до чего его преступные мозги додумались под воздействием таланта — раз уже не просто предлагают, но уже торопят с исполнением…
«Форд Бронко» — красно-белый, с лифтованной подвеской — рыкнул стареньким мотором, и я аккуратно выкатил на дорогу.
Машину в квартале, разумеется, знали — на блокпосту принялись заранее раздвигать цепями стальные «ежи», опутанные колючей проволокой. Только покривились, заметив, что внутри гость — но хватило слов, что Гвенет в курсе, и звонка по проводному телефону охранников хозяйке. Верить на слово идиотов нет…
В дороге я постарался успокоиться — все равно происшествие у кафетерия стали бы расследовать. Да и не стал бы я ничего менять, зная, что уничтожено посольство. Наоборот… Спасать мир — это вообще обычное дело, в словаре напротив этого термина давно пора вклеить мое фото… Я зло хлопнул ладонью по рулю, выдавив резкий гудок — вышедшая на дорогу мелочь в рваной одежде рыскнула обратно от испуга.
Просто политика — мерзкая штука. Нет в ней правых, но есть крайние, на которых сваливают все свои ошибки — это тоже уроки Сан-Франциско. А герой должен быть всегда мертв — потому что чужой подвиг это, как правило, собственная ошибка…
Так что будем сидеть тихо. Благо, что от изменения памяти местным «арийцам» меня не корежит нисколько…
Окончательно я пришел в себя уже на территории храма — наверное, вид основательного сооружения с белоснежной стеллой на фоне гор и должен так действовать. Каких-либо символов классической церкви не увидел — но в Юте вроде своя собственная. Не сильно разбирался в их вере, да и шел, в общем-то, не в храм — за зданием, в стороне гор, располагался черный обелиск посреди заметной прогалины — следа от удара, уже заросшего травой.
Ничем он не отличался
от обелиска в Вингстоне — то же свойство стоять абсолютно прямо, несмотря на способ доставки, тот же размер, габариты и след для руки на поверхности… Я шагал по траве сосредоточенно, выкинув сомнения из головы. И без того хватит сегодня мыслей…— Молодой человек?.. — Окликнули со стороны храма.
Остановившись, обернулся в ту сторону. Ко мне торопился мужчина лет сорока — крепкий на вид, двигающийся энергичным шагом, высокий, одетый в местный вариант монашеского одеяния. Наверное, из здешних хозяев — а я ему газон топчу…
Откуплюсь — в машине был револьвер и патроны — это было первое, что увидел, открыв бардачок. Он же, заряженный, был засунут под пояс джинс сзади и прикрыт футболкой. Отдам пару патронов — пожертвования вроде как любят все церкви.
— Добрый день, святой отец. — Улыбнулся я, демонстрируя пустые ладони.
— Носитель священства, — в шутку погрозил он пальцем, тоже улыбаясь. — У нас говорят так. Но зовите меня просто Томас.
— Генри, — оставался я на месте. — У вас принято пожимать руки?
— Между мужчинами — разумеется, — протянул он ладонь и пожал мою.
— Я, надеюсь, ничего не нарушаю? — Кивнул на обелиск.
— Возвышенным разрешено быть здесь. — Пожал он плечами. — Не удивляйтесь, эта лужайка переложена амулетами, отпугивающими простых людей.
— Не против, если я быстро завершу дело? Мы могли бы поговорить позже.
— Впервые вижу, чтобы у кого-то было «быстрое дело» к обелиску. — Рассмеялся Томас. — Но, прошу, — повел он рукой.
Я глянул на черный камень. Если бы не он, я бы уже окончил Массачусетский, устроился в солидную контору тысяч в двести долларов годового дохода. Дом в ипотеку, машина…
— Святой человек, а вы у себя не решили, как вот с этим всем бороться?..
— Зачем?
— Чтобы все завершить… — Растерялся я даже от такого ответа.
— На памяти нашей церкви, с неба два раза падали скрижали.
— Да, но какие же это скрижали — тут и текста-то нет.
— Все верно, — спокойно кивнул носитель священства. — Нет законов и заветов. Но их не осталось и на земле — отчего бы скрижалям быть заполненными?
— И что, получается… — Замялся я. — Правил больше нет?
— Нет правил, нет грехов за их неисполнение, нет праведников, что им бы следовали. После смерти нас ожидает тьма и забвение.
— Оптимистично, — хмыкнул я. — И что, никаких вариантов?
— Если люди станут следовать изначальным законам, отчего бы надписям не вернуться? А камню — не побелеть?
— То есть, если вести себя хорошо…
— Упрощенно, но разве от этого будет хуже? — Пожал тот плечами.
— А если… Если кто-то другой ведет себя рядом настолько мерзко, что не дает этого делать другим? — Отчего-то вспомнились недавние мысли.
— Скрижали — не заполнены, молодой человек. Греха убийства на них пока нет. — Смотрел тот серьезно.
«А вы принимаете рыцарей других конфессий?..»
— Ясненько, — вымученно улыбнулся я. — И, Томас, не надо действовать на меня талантом…
«Внимание! Ментальное воздействие, уровень два: „Спокойствие и умиротворение на территории храма“. Степень эволюции таланта ниже на два и более уровня! Заблокировано».
— Всего лишь желание помочь. — Отступил он на шаг. — Талант не способен нанести вред, а вы выглядите уставшим.