Эволюция Генри 3

— Получается, «чистых» нет?

— Ну, они могут себя таковыми считать… Знаете, на юге есть секты, которые принципиально не касаются обелиска. Ведь если не поддаться искушению, то сохранишь душу — так говорят их проповедники… Что-то вроде этого, — неопределенно повел профессор рукой. — Только они дышат той же «взвесью». В них даже есть начальная форма изменений — я бы дал прочитать вам отчеты, но поверьте мне на слово. Перемены, не подстегнутые обелиском и раствором, весьма медленные — но вот, прошли пять лет, и они видны визуально при вскрытии. Их беда — беда тех, кто решил игнорировать перемены — в другом.

Я вопросительно смотрел на китайца, предлагая продолжать.

— Вся эта «взвесь», что внутри них — она дает другим возвышенным возможность делать с ними, что те захотят. А их нулевой уровень — не даст этому противиться.

— То есть талант Амелии…

— «Взвесь» везде, в руках, мозгах, глазах. — Кивнул Чанг. — Поразительная технология! Когда Амелия приказывает что-то забыть, «взвесь» подавляет участки воспоминаний. Потом, впрочем, организм восстанавливается, и влияние воздействия проходит.

— Когда Эрика умерла, солдаты схватились за голову и заорали. Прошу прощения, если вам это неприятно обсуждать…

— Что вы, — пожал китаец плечами. — Я с уважением относился к сотруднице, мне будет ее не хватать как специалиста. Но она слишком увлекалась, право… В этот раз тоже — работала весьма неосмотрительно, на открытой местности… А что до вашего описания — так бывает при смерти «оператора взвеси», как мы начали называть возвышенных. Потеря управляющего сигнала, резкая отмена… Шок… — Погрустнел Чанг.

— Я полагаю, на Эрику было завязано слишком многое?.. — Заметил я его расстройство.

— Нам бы точно не пришлось сидеть в подвале, — проворчал тот. — Но да, один менталист высокого уровня заменит армию — когда заставит верить, что он их генерал…

— А ваша нечувствительность к талантам? — Перевел я тему. — Вы нашли способ блокировать эту… «взвесь»?

— Когда знаешь, с чем нужно бороться — легче. Генри, мы не видим эти микрочастицы в воздухе, не можем их поймать. Но мы стали понимать логику поведения этого вещества и добились определенных успехов.

— То есть у вас получилось?

— И да, и нет. Я не хочу обманывать. Я редко обманываю. В конце концов, если бы не Беда, и военным не понадобились настоящие ученые, а не карьеристы с красивыми графиками…

— Амелия без таланта. — Прервал я экскурс в прошлое. — Я не вижу вас талантом. Вы, кажется, вообще не боитесь возвышенных, а в кузове машины железка, способная повредить Реликту.

— Но мы все еще никак не можем отфильтровать «взвесь». — Кивнул профессор. — Ведь вопрос был в этом? А значит — в средстве возвращения старого мира, каким мы его помним?

— Ну да, — расстроился я.

— Странно… Мне казалось, что в вашем возрасте вы уж точно захотели бы сохранения талантов.

— Навидался тут всякого… — Криво улыбнулся. — И то, думаю, по краю прошел. Не в самую грязь залез… Но лучше вообще без талантов, чем дать их хотя бы паре мерзавцев.

«Вроде твоей подчинённой».

— Мы работаем над этим. — Чанг отреагировал мягкой улыбкой. — Если хотите, после всего можем отправиться к нам. Продолжим исследования вместе — я вижу в вас большой потенциал.

«И подопытного», — немедленно отозвалось.

Ибо кому я нужен без образования?..

— Спасибо, но нет.

— Подумайте обязательно. А что касается таланта Амелии и моей защиты, — тяжко вздохнул Чанг. — Мы основывались на том, что «взвесь» — это технология. А раз технология, то действовать она должна в рамках настроенных алгоритмов. Попросту говоря — мы верили, что «взвесь» «туповата». И вышло так, что ее действительно удалось обхитрить. Например, мы подселили Амелии одну особо агрессивную форму рака…

Позади испуганно ойкнули.

— Спокойно, милая барышня, — поднял Чанг руку. — Это не ваш рак, он герметично упакован и никак вам не навредит. Но «взвесь» накинулась на него внутри тела и исчерпалась вся, пытаясь исцелить столь серьезную пробоину. А дальше — я имплантировал ей приборчик, который имитирует ритмы и частоты при возвышении. Не стану вдаваться в подробности, как это настроено, но внешняя «взвесь» перестает контактировать с телом, а внутренняя занята борьбой с болезнью. Итого: девочка не может передать сигнал во вне. Опять же, ваш пример, Генри. Вы смотрите на меня зрением — и фотоны отраженного света попадают на сетчатку ваших глаз. Вы смотрите талантом — но взвеси во мне нет, а значит, я для нее не существую.

— Но я вижу Амелию талантом…

— У меня прибор настроен на другой режим, — уклончиво отозвался Чанг.

— И свой талант вы не давите, я понимаю. — Кивнул в ответ. — А какой режим эмулирует ваш прибор?

— Просто еще один режим, подобранный наугад.

И ведь врет — но какой смысл настаивать? Все равно не проверить.

— А как же ваше предложение ударить по вам талантом? — Задумался я. — Понимаю, если весь талант — это «взвесь», «частицы» или «наноботы» — в вас их нет. Но чистая сила мышц…

— Сколько в этих «мышцах» той самой «взвеси»? — Иронично улыбнулся Чанг. — На определенных уровнях из нее начинает формироваться само тело. Ударь вы меня талантом — травмировались бы сами.

Забавно… У меня ведь само тело теперь — талант, а руку мы пожали спокойно. Подсознательное ощущение, что профессор может слегка заблуждаться.

— Интересный способ защиты. А если кинуть в вас столом?

— Или въехать машиной, — кивнул он. — Ну, это риск. Тогда бы пришлось отпускать кнопку.

— И что тогда?..

— Зависит от ваших религиозных предпочтений, — развел он руками. — Но лучше пусть устройство дождется Реликта.

— Вы ведь проводили натурные испытания? — Настаивал я.

— Разумеется!

— На возвышенных какого уровня?

— Достаточного… Генри, не надо смотреть столь скептически. Вас устроит, что это устройство уничтожило монстра двадцатого уровня?

Если честно — ни разу не устроит. Если у людей «металлизация» — по моему примеру — закончилась на одиннадцатом, то возле лабиринта у Ридервилла валялись железные остовы тварей шестнадцатого уровня и выше. Повозиться с ними пришлось изрядно — там-то я растерял последнюю брезгливость, вынимая отчего-то целые органы из слишком далеко отошедших от лабиринта существ. Зато потом — два уровня к эволюции за месяц вместо долгих лет.