Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма

Хорошим примером может служить вуду, господствующая религия на Гаити. Это самая бедная, самая неграмотная и хуже всего управляемая страна в западном полушарии. Вуду – это магическая религия, в которой судьбу человека контролируют сотни духов, очень капризных и похожих на людей. Единственный способ оказать влияние на то, что происходит в собственной жизни, – умилостивить духов посредством вмешательства жрецов и жриц вуду. Эта религия лишена этического содержания и как следствие является главным фактором той высокой степени недоверия, паранойи, чувства беспомощности и отчаяния, которая отмечается в антропологической литературе, посвященной Гаити. Наблюдение, сделанное в 1959 г. Пласидом Давидом, гаитянским эмигрантом, звучит особенно горько: «Наши души подобны мертвым листьям. Мы живем в атмосфере безразличия и молчаливого недовольства… самые вопиющие нарушения наших прав и самые возмутительные злоупотребления властью вызывают в нас лишь чувство покорности» [10] .

10

Placide David, L’Heritage Colonial en Haiti (Madrid: publisher unknown, 1959).

Корни вуду восходят к региону Дагомея в Западной Африке – сегодня это страна Бенин. Показатели доходов, уровня детского недоедания, детской смертности, ожидаемой продолжительности жизни и грамотности для Гаити и Бенина практически идентичны.

Б'oльшая часть жителей Барбадоса также ведет свое происхождение из Дагомеи. Однако в отличие от Гаити, которая завоевала свою независимость от Франции в 1804 г. в результате восстания рабов, Барбадос получил независимость от Великобритании в 1966 г., когда потомки рабов, впервые привезенных на остров в первой половине XVII в., уже доминировали в политике и большей части экономики. За три столетия они настолько усвоили британские ценности и институты, что их иногда называют афросаксами (Afro-Saxons) или чернокожими англичанами (Black Englishmen). Господствующая религия в этой стране – англиканство.

Сегодня Барбадос – процветающая демократия, занявшая в 2010 г. 42-е место по Индексу развития человеческого потенциала ООН (UN Human Development Index), что как раз означает переход его в категорию стран с «очень высоким индексом развития человеческого потенциала». Гаити занимает 145-е место (из 169 стран). Культура имеет значение. А раса не имеет.

«Релятивизм» экономистов

Культурный и религиозный релятивизм составляет основной интеллектуальный фундамент мультикультурализма. Но экономическая наука предоставляет ему дополнительную подпорку. Многие экономисты предпочли бы игнорировать культуру. Как написал бывший экономист Всемирного банка Уильям Истерли, автор книги «Бремя белого человека», рецензируя мою книгу «Кто процветает?»: «Вероятно, можно привести много аргументов в пользу старомодного представления экономистов, что все люди одинаковы, где бы они ни находились, и будут одинаково реагировать на правильные экономические стимулы и возможности» [11] .

11

William Easterly, The White Man’s Burden: Why the West’s Efforts to Aid the Rest Have Done So Much Ill and So Little Good (New York: Penguin, 2006); the World Bank and the International Monetary Fund, Finance and Development, March 1994, p. 51.

Это было в 1994 г. Сегодня Истерли смотрит на мир совсем по-другому: «Я намного больше готов признать важность социальных норм, индивидуальных ценностей… короче говоря, культуры» [12] . Он, как и я, отмечает, что в мультикультурных странах, где экономические возможности и стимулы открыты для всех, некоторые этнические и религиозные меньшинства нередко достигают гораздо лучших результатов, чем большинство населения, как это имеет место в случае китайских иммигрантов в Индонезии, Малайзии, Коста-Рике и США, а также в других местах.

12

Из письма, полученного мной по электронной почте 28 января 2009 г.

Почему рецепты свободной рыночной экономики, предусмотренные «Вашингтонским консенсусом» (такие как дисциплина в бюджетной политике; упор на образование, здравоохранение и инфраструктуру; налоговая реформа; либерализация внешней торговли; открытость для иностранных инвестиций; приватизация), хорошо сработали в Индии и плохо в Латинской Америке, где социализм – или даже, как в случае Венесуэлы при Уго Чавесе, авторитарный социализм – по-видимому, жив и отлично себя чувствует и где лишь Чили оказалась способной достичь темпов экономического роста, трансформирующих общество? Культурные факторы объясняют не всё, но они, несомненно, имеют отношение к делу. (Ключевой фактор чилийской исключительности – непропорционально большая доля населения баскского происхождения.)

Алан Гринспен точно уловил суть дела, когда в 1997 г. сказал: «Многое из того, что мы в нашей свободной рыночной системе принимали как данность и полагали свойственным человеческой природе, было вовсе не природой, а культурой» [13] .

Следствия для внешней политики

Если культура имеет значение, влияя на степень восприимчивости общества к демократическим институтам и на степень, в которой это общество выдвигает из своей среды и поддерживает предпринимателей, то каковы вытекающие из этого следствия для внешней политики, в фундамент которой заложена доктрина «Эти ценности свободы правильны и истинны для каждого человека и в любом обществе» – доктрина, которая проникнута мультикультурализмом и корни которой восходят по меньшей мере к Вудро Вильсону? Администрация Буша сделала ставку на применимость доктрины в Ираке, и эта ставка включает в себя огромные человеческие, финансовые, дипломатические и репутационные ресурсы. Сегодня уже ясно, что она не имеет под собой оснований.

13

Washington D.C., The Federal Reserve Board: Remarks by Chairman Alan Greenspan at the Woodrow Wilson Award Dinner of the Woodrow Wilson International Center for Scholars, New York, June 10, 1997.

Кроме того, становится все более очевидным: иракский опыт релевантен и для случая Афганистана – традиционного общества, в котором, согласно данным Международного чрезвычайного детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), в период 2000–2004 гг. грамотными были 43 % мужского и 13 % женского населения [14] .

Френсис Фукуяма доказывает, что в долгосрочной перспективе все человеческие общества будут сближаться и сойдутся на демократической капиталистической модели, так как она проявила себя в качестве самого успешного способа поставить человеческую природу на службу прогрессу [15] . Я согласен с этим, даже несмотря на серию тяжелых ударов, которые капитализм получил в ходе нынешнего экономического кризиса. Но как насчет краткосрочной перспективы? Каковы шансы на то, что будет установлена демократия в Ираке и Афганистане – не только выборы, которые можно организовать практически в любой стране, хоть в той же Гаити, но и полный набор политических прав и гражданских свобод?

14

United Nations International Children’s Emergency Fund, “Afghanistan: Statistics,” www.unicef.org/infobycountry/afghanistan_statistics.html.

15

Francis Fukuyama, The End of History and the Last Man (New York: Harper Perennial, 1993). [Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: АСТ, 2004.]

Чтобы оценить возможности успешного продвижения демократии в Ираке, мы можем начать с характеристики общей ситуации с демократией в арабских странах. Согласно рейтингу Freedom House за 2006 г., измеряемому по шкале, где показатель 2 наилучший, а 14 – наихудший, средняя величина для 15 арабских стран составила 11. В противоположность этому большинство стран «первого мира» получили оценку 2. По данным, представленным в «Докладе ООН о развитии человеческого потенциала» за 2004 г. (Human Development Report), в тех же самых 15 странах средний показатель грамотности составил 77 % для мужчин и 57 % для женщин. В Ираке, Египте и Марокко более половины женщин были неграмотны. В Йемене грамотными были 70 % мужчин и 29 % женщин.

Хотя, как показывает пример Индии, где женская грамотность составляет около 50 %, стабильная демократия может и не зависеть от высокого уровня этого показателя, грамотные женщины, несомненно, укрепляют ее, в частности потому, что женщины вообще играют ключевую роль в воспитании детей. Данные о грамотности в гендерном разрезе ясно свидетельствуют о подчиненной роли женщин по отношению к мужчинам в современном исламе.

Иракская авантюра свидетельствует по меньшей мере об огромных рисках, сопряженных с внешней политикой, основанной на мультикультурном мировоззрении. Но она также указывает на необходимость понимания той роли, которую играет культура во всех аспектах внешней политики, а также на необходимость компетентности в сфере культуры всех агентств, занимающихся внешней политикой, включая министерство обороны.

Мультикультурализм и помощь развитию

Институты содействия развитию, как многосторонние, так и двусторонние, до настоящего времени так и не смогли заняться вопросами изменения культуры. Главная причина этого в том, что при выработке политики доминируют экономисты, не обращающие внимание на культуру, а также приверженные культурному релятивизму антропологи и специалисты по другим общественным наукам. Идея, что некоторые культуры больше тяготеют к прогрессу, чем другие, несмотря на все фактические доказательства, с трудом завоевывает признание в кругу людей, занимающихся развитием. Эту трудность еще больше усиливает политика международных институтов, где правом голоса обладают и доноры, и реципиенты и где намного более комфортно с точки зрения межличностных отношений (и менее опасно для чувства самоуважения) придерживаться точки зрения, что отстающие страны либо являются жертвами более успешных стран, либо пока что не смогли найти подходящее содержание и сочетание политических мер, стимулов и институтов.

Хорошей иллюстрацией этой интеллектуально-эмоциональной трудности служит неприятие, с которым были восприняты в некоторых арабских кругах четыре нелицеприятных Доклада о развитии человеческого потенциала в арабских странах (2002–2005) (Arab Human Development Reports), представленные в рамках Программы развития ООН при поддержке Программы по Персидскому заливу под эгидой организаций ООН по развитию (Arab Gulf Programme for United Nations Development Organizations) и написанные арабскими экспертами. Во всех четырех докладах главное внимание уделяется необходимости культурных изменений; в частности, доклад 2005 г. поддержал гендерное равенство.