Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма

В главе 2 представлен анализ результатов, достигнутых 117 странами, сгруппированными на основе господствующей религии; эти результаты оцениваются на основании десяти показателей, характеризующих политические, социальные и экономические достижения. Эта типология и анализ 117 стран в совокупности обосновывают идею «универсальной культуры прогресса», которую разделяют евреи, конфуцианцы и протестанты, а также некоторые другие религиозные и этнические группы.

Глава 3 содержит обзор истории еврейских достижений и прослеживает их связь с истоками еврейских ценностей, начиная с Десяти заповедей.

В главе 4 рассматривается конфуцианство и другие источники восточноазиатских ценностей, верований и установок – а также способов поведения, – такие как даосизм, буддизм и поклонение предкам [25] . Затем в ней дается обзор восточноазиатских экономических «чудес», а также достижений китайских, японских, корейских и вьетнамских иммигрантов в разнообразных географических условиях.

Глава 5 начинается с рассмотрения значимости Реформации – я считаю ее самым важным событием в истории из числа тех, которые поспособствовали прогрессу. Затем она переносит фокус на поразительное различие путей, которыми пошли после Реформации Шотландия и Ирландия – обе первоначально кельтские, – и на лютеранство как общий знаменатель «чемпионов прогресса» – скандинавских стран (Nordic countries), т. е. Дании, Финляндии, Исландии, Норвегии и Швеции.

25

В тексте этой книги я использую термин «конфуцианство» в качестве условного обозначения нескольких течений внутри китайской культуры, из которых собственно конфуцианство является лишь одним, хотя и самым влиятельным.

В главе 6 обсуждаются две группы, обладающие большим культурным капиталом, но при этом составляющие меньшинство населения соответствующей страны или стран: баски, исповедующие католичество, и индийские сикхи.

Глава 7 посвящена обсуждению двух других меньшинств с большим культурным капиталом – мормонов и исмаилитов; последние являются мусульманами. Главу завершает раздел, в котором рассматривается вопрос о реформировании ислама на основе опыта исмаилитов.

В главе 8 анализируются недостатки католических стран, особенно стран Латинской Америки, по сравнению с протестантскими США и Канадой. Ее завершают некоторые комментарии по поводу реформы католической церкви.

Глава 9 содержит обзор условий жизни латиноамериканских иммигрантов в США и достигнутых ими результатов. Фактические данные, свидетельствующие о медленном усвоении культурных ценностей и социальном продвижении иммигрантов, – высокие показатели отсева из образовательных учреждений, низкий уровень самозанятости – вызывают большую тревогу, особенно в свете прогнозов Бюро переписей на 2050 г.

Глава 10 посвящена анализу двух главных объяснений низкого уровня достижений афроамериканцев: расизм/дискриминация и культурные препятствия; кроме того, в ней обсуждаются последствия избрания Барака Обамы президентом страны.

Глава 11 завершает книгу (1) настоятельной рекомендацией отстающим странам стремиться к культурным изменениям, которые приблизят их к универсальной культуре прогресса, посредством следующих действий:

• усовершенствование методов воспитания детей;

• религиозная реформа / религиозное обращение;

• реформа образования;

• повышение ответственности со стороны средств массовой информации;

• внесение изменений в экономическую политику:

• программы развития, учитывающие культуру;

• повышение восприимчивости к культурным факторам в частном секторе;

• руководство, приверженное культурным изменениям.

и (2) обзором опыта Института культурных изменений в течение первых четырех лет его работы.

Глава 1 Определение культурного капитала

Культурный капитал есть совокупность ценностей, верований и установок, ведущих общество к достижению целей Всеобщей декларации прав человека ООН, а именно:

• к демократической форме правления, включающей верховенство права;

• к социальной справедливости, включающей образование, здравоохранение и благоприятные возможности для всех,

и

• к ликвидации бедности.

В «Типологии культур, тяготеющих к прогрессу и противящихся прогрессу» [26] эти ценности, верования и установки были дезагрегированы. По мере рассмотрения этой типологии в данной главе будет становиться все более и более очевидным, насколько сильно культурный капитал влияет на человеческий капитал и социальный капитал.

26

Mariano Grondona, with Irakli Chkonia, Ronald Inglehart, Matteo Marini, and Lawrence Harrison, “Typology of Progress-Prone and Progress-Resistant Cultures,” in Lawrence Harrison, The Central Liberal Truth: How Politics Can Change a Culture and Save It from Itself (New York: Oxford University Press, 2006), Table 2.1, 37–38. [Харрисон Л

. Главная истина либерализма: Как политика может изменить культуру и спасти ее от самой себя. М.: Новое издательство, 2008. С. 50–52.]

В книге «Последствия культуры», написанной Гертом Хофстеде и его коллегами, я обнаружил полезную схему, которая изображает три фундаментальные силы, мотивирующие человеческое поведение, в виде треугольника, разделенного на три горизонтальных слоя: в основании лежит человеческая природа, ближайший к вершине слой соответствует индивидуальной личности, а между ними лежит культура (рис. 1.1) [27] .

Три уровня уникальности в психическом программировании <

27

Geert Hofstede, Gert Jan Hofstede, and Michael Minkov, Culture’s Consequences: International Cooperation and Its Importance for Survival (New York: McGrow-Hill, 2010), p. 6.

image l:href="#"/>

Рис. 1.1. Три фундаментальных фактора, влияющие на человеческое поведение

Пьер Бурдье и культурный капитал

В качестве автора, впервые применившего понятие культурного капитала, часто называют, выдающегося французского философа общественных наук Пьера Бурдье, который использовал его в совместной с Жан-Клодом Пассероном статье «Культурное воспроизводство и социальное воспроизводство» [28] . Однако в фокусе его внимания находился индивид, а не общество в целом. «Культурный капитал [состоит из] форм знания, навыков, образования и преимуществ, которыми обладает личность и которые дают [ему или ей] более высокий статус в обществе. Передавая своим детям установки и знание, необходимые для успеха в существующей в данный момент времени образовательной системе, родители наделяют их культурным капиталом» [29] .

28

Pierre Bourdieu and Jean-Claud Passeron, “Cultural Reproduction and Social Reproduction,” in Richard K. Brown (Ed.), Knowledge, Education and Cultural Change (London: Tavistock, 1973).

29

http://en.wikipedia.org/wiki/Cultural_capital.

В статье «Формы капитала» [30] Бурдье выделяет три подтипа культурного капитала: инкорпорированный (embodied), объективированный (objectified) и институционализированный (institutionalized).

 Инкорпорированный культурный капитал составляют как сознательно приобретенные, так и пассивно «унаследованные» свойства человеческого «я» (где «наследование» понимается не в генетическом смысле, а как приобретение в течение длительного времени и, как правило, от семьи через социализацию, традицию и культурные влияния). Лингвистический капитал – владение языком – есть форма инкорпорированного культурного капитала.

30

P. Bourdieu, “The Forms of Capital,” in J. Richardson, ed., Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education (New York: Greenwood, 1986), pp. 241–258. [Бурдье П. Формы капитала // Западная экономическая социология. М.: РОССПЭН, 2004. С. 519–536.]

 Объективированный культурный капитал состоит из физических объектов, находящихся в собственности, таких как научные приборы и произведения искусства. Эти культурные блага могут передаваться и ради получения экономической прибыли, и с целью «символического» выражения культурного капитала, приобретению которого они способствуют.

 Институционализированный культурный капитал заключается в институциональном признании культурного капитала, которым владеет индивид, чаще всего в форме дипломов и аттестатов о получении образования.