Еврейские погромы и национализм

Из других поводов, в 1880-1881 гг. в Черниговской губернии, т.е. ещё до состоявшихся там погромов, евреев в судебном порядке обвиняли в распространении фальшивых денег, продаже водки в непозволительные для того христианские праздники и в организации проституции [«Документы по истории и культуре евреев в архивах Санкт-Петербурга. Путеводитель» СПб.: Мiръ, 2011, с.186-187].

Вот на что следует обратить более пристальное внимание, поскольку диктатор тех лет Лорис-Меликов часто выражал сожаление по поводу погромов, как потом вспоминали в еврейской печати. Он осуждал расовый антисемитизм и потому ничего не делал для распространения такового [Б.С. Итенберг, В.А. Твардовская «Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники» М.: Центрполиграф, 2004, с.527-528].

Совершенно последовательно и после его ухода председатель Комитета министров М.Х. Рейтерн весной 1882 г. указывал на революционный, сугубо антимонархический характер еврейских погромов: «сегодня травят и грабят евреев. Завтра перейдут к так называемым кулакам… потом может дойти очередь до купцов и помещиков. Одним словом, при подобном бездействии властей возможно ожидать в недалёком будущем самого ужасного социализма». Комитет министров полностью поддержал Император Александр III: решено было подавлять беспорядки с крайней строгостью. Однако среди либеральной интеллигенции вся монархическая элита, даже министр внутренних дел Н.П. Игнатьев, выступавший с самыми проеврейскими проектами, все считались погромщиками [К. Канева «Рыцарь Балкан. Граф Н.П. Игнатьев» М.: Центрполиграф, 2006, с.389, 410].

Так называли всякого, смеющего иметь неугодное евреям мнение. Во всеподданнейшей записке 22 марта 1882 г. барон Г.О. Гинзбург писал про хождение слухов о подготовке погромов до их начала. Погромы устраивались чаще всего в городах, не местными, а «шайками пришлых оборванцев». Н.П. Игнатьев не соглашался с мнением барона об организации погромов какими-то тёмными силами и не признавал влияния правовых ограничений евреев, не отменяющих, а лишь ограничивающих их экономическое господство: крестьянин не на законы обращает внимание, он «твёрдо знает отношение еврея к нему самому» [«Источник», 1993, №3, с.56].

С тёмными силами всё остаётся не ясно.

О минувших погромах 1881 г. в донесении агента Священной дружины, созданной для противостояния террору слева, проводилась мысль про революционную силу, которая натравливает народ на евреев с целью потом перенаправить удар на Монархию [С.М. Дубнов «Евреи в России и Западной Европе в эпоху антисемитской реакции» М.: Френкель, 1923, с.12].

Версию вины революционной партии Иван Аксаков отклонял: причина в «эксплуатации христианского населения еврейством». Левейший идеолог Глеб Успенский сомкнулся с националистом в оценке: «евреи были избиты именно потому, что наживались чужою нуждой, чужим трудом, а не вырабатывали хлеб своими руками». Однако к этим справедливым мнениям можно добавить и такой показатель работы революционных агитаторов, как распространение слухов о распоряжении Царя произвести погром. Народники использовали этот коронный обманный приём, как самый действенный, десятилетиями, вплоть до 1902-1907 гг.

В одном из номеров «Народной воли» после первого еврейского погрома в 1881 г. было напечатано: «народ громит евреев вовсе не как евреев, а как жидов, эксплуататоров народа». Но Император Александр III, принимая депутацию евреев 11 мая 1881 г., сказал о погроме: «это дело рук анархистов», «евреи служат только предлогом». Е.К. Брешко-Брешковская тогда разносила в народ прокламации против Царя, чиновников, купцов и жидов.

Признавая факт революционной агитации против евреев, Г.Я. Адмони в 1920 г. в советском журнале «Вестник литературы» приводил много примеров в пользу утверждения: «если кого можно обвинить в подстрекательстве к погромам и во всяком случае в благосклонном к ним отношении, то, конечно, революционные партии того времени» (1881 г.).

С апреля 1881 г. – сразу за терактом 1 марта, погромы прошли в Кишинёве, Волынской губернии, Екатеринославской губернии, в Александровске, Киеве, Подольской губернии, в Полтавской, в Переяславле, Одессе, в Таврической, Херсонской, Черниговской губерниях, в различных городах и уездах.

Участник «Чёрного передела», еврей П.Б. Аксельрод в 1882 г. писал: «самое страшное разочарование испытала во многих местах учащаяся еврейская молодёжь, когда увидела, что и социалистически настроенные элементы в средних и высших учебных заведениях относятся не только сочувственно к крестовому походу против еврейской массы, но и в своих отношениях к товарищам-евреям, в деле распространения революционных изданий и поддержки революционной партии, проявляют такое же грубое юдофобство» [«Соблазн социализма. Революция в России и евреи» М.: Русский путь, 1995, с.118, 123, 136, 141, 176].

Как пишет эмигрантский украинский историк, в 1881 г. «многие российские и украинские революционные народники поддались искушению одобрить эти погромы» как проявление народного гнева, надеясь на переход этнических погромов в политическое восстание. На них во многом влияло, что «понятия “эксплуататор” и “жид” сделались на народном языке синонимами» [И. Лысак-Рудницкий «Между историей и политикой» СПб.: Летний сад, 2007, с.225-227].

Один из революционеров в 1881 г. писал: «напомним нашим читателям, что Французская революция началась с убийства евреев. Это печально, но очевидно неизбежно». Только в этом смысле и стоит понимать выражение еврейского историка: «Кишинёв был только прелюдией к событиям 1905 г.» [Цви Гительман «Беспокойный век: евреи России и Советского Союза с 1881 г.» М.: НЛО, 2008, с.30, 42].

Тем не менее, трактовка погромов 1881 г. искусственно закреплялась в интересах революции намеренно антимонархически лживая. Это тем более парадоксально, что именно революционность, а не монархизм, всегда была источником погромов. Одинаково в 1848 г. в Европе или в 1905 г. в России. В статье «1881» еврейский историк Исраэль Барталь поневоле выявил наличие стойкой и нисколько не справедливой антирусской традиции, вместо требуемой в еврейских интересах антиреволюционной: «события 1881 г. стали важным моментом еврейской историографии, в то время как более масштабная волна погромов 1848 г. была замята и забыта» [««Евреи и ХХ век. Аналитический словарь» М.: Текст, Лехаим, 2004, с.949].

Так и движение декабристов почему-то не ассоциируется с еврейским погромом, хотя взбунтовавшийся под руководством декабриста С.И. Муравьёва-Апостола 29 декабря 1825 г. Черниговский полк, перепившись, устроил «страшный еврейский погром», жертвами которого стали носители таких звучных фамилий, как Троцкий, Бродский, Бейлис. В «Русской правде» идеолог декабристов Пестель планировал уничтожение всех национальных особенностей внутри России, следовательно, и еврейства как такового [А.Ю. Сегень «Филарет Московский» М.: Молодая гвардия, 2011, с.126-127].

Масон Пьер-Жозеф Прудон, идеолог и практик революции, в 1847 г. писал в дневнике: евреи отравляют всё, надо «потребовать их изгнания из Франции», «выслать обратно в Азию или уничтожить». Шарль Фурье, ещё один популярный теоретик социализма, называл евреев самой презренной нацией, воплощением зла торговли, «паразитическими, хищными, пагубными» [В.В. Большаков «С талмудом и красным флагом» М.: Алгоритм, 2013, с.90-91].

Евреи заторопились из Самодержавной России в страну конституционных свобод. В результате прилива в Лондон нищих евреев с одной стороны, и «гнёта быстро развивающейся еврейской эксплуатации» англичан со стороны финансово обеспеченных евреев, в 1886 г. в столице Британии недовольство евреями, точно как в Российской Империи, вызвало «целую серию погромов» [А.С. Шмаков «Евреи в истории» М.: ВОГ-Свекрасаф, 2011, с.31-33].