Еврейский мир. Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии

Даже когда выросли их собственные банковские империи, братья остались очень близки друг другу. Их взаимная кооперация превратила их в величайшую банковскую силу Европы. Главы правительств обычно обращались к Ротшильдам за финансовой помощью, а те нередко использовали их власть для создания лучших условий для евреев. На Венском конгрессе 1814–1815 гг. Ротшильды вели активную закулисную деятельность в пользу эмансипации евреев.

В начале своего пути Ротшильды были ортодоксальными евреями. Со временем религиозность семьи пришла в упадок, хотя многие ветви сохраняли глубокую преданность еврейскому народу. В конце XIX в. барон Эдмон де Ротшильд из Парижа лично поддерживал многие еврейские поселения в Эрец-Исраэль. Он делал это анонимно, однако секрет был известен всем. Спустя несколько десятилетий в Англии, когда многие евреи из высших слоев выступали против сионизма, другой Ротшильд возглавил Сионистскую федерацию. Именно этому «лорду Ротшильду» адресовано самое важное письмо в европейской истории евреев XX в. – «Декларация Бальфура» (2 ноября 1917 г.).

За несколько десятилетий до этого Лайонел Ротшильд, внук Меира-Аншеля из Франкфурта, сыграл ведущую роль в борьбе британских евреев за равные права. В 1847 г. он стал первым евреем, избранным в палату общин. Но Лайонелу Ротшильду не разрешили занять свое место, потому что он отказался присягать «как добрый христианин». Одни выборы за другими его вновь избирали в парламент, и каждый раз ему запрещалось занять место. Наконец в 1858 г., после продолжительной и острой полемики, закон был изменен, и Ротшильду разрешили присягать на еврейской Библии и не как христианину. Курьезно, что как только Лайонел Ротшильд занял место в палате общин, он ни разу не выступил там ни по одному вопросу.

Уже в XIX в. Ротшильды часто упоминаются в еврейском фольклоре. Например, если главы еврейских благотворительных организаций в Англии говорят: «Г-сподь поможет», то имеют в виду лорда Ротшильда (по-английски «лорд» означает и «Г-сподь»). В другой истории рассказывается, что Ротшильд однажды остановился в гостинице в небольшом украинском местечке, где на завтрак подали два яйца, а потом подали счет на 24 рубля (огромную сумму по тем временам).

«Да вы с ума сошли! – разгневался Ротшильд. – Неужели яйца здесь такая редкость?!»

«Нет, – ответил хозяин, – яйца у нас не редкость. У нас редкость Ротшильды».

Европейские евреи гордились Ротшильдами. Во времена, когда евреи еще не были эмансипированы, эта семья была на равных с королями и главами государств. Хотя многие нувориши из евреев перешли в христианство, ни один Ротшильд не сделал этого. До сего дня Ротшильды остаются аристократами еврейской жизни.

125. Мартин Бубер (1878–1965). Я и Ты

Поскольку рассказывание всяких притч было для Бубера главным методом обучения своей «философии жизни», уместно начать эту главу со случая, происшедшего с самим Бубером, – случая, который, по его словам, определил всю его жизнь. Молодой Бубер сидел дома, готовя школьное сочинение, когда в дверь позвонили. Посетитель выглядел расстроенным и явно хотел поговорить, но, поскольку Буберу не терпелось вернуться к своей работе, он принял гостя вежливо, но, по собственному признанию, так и «не ответил на те вопросы, которые остались незаданными». А через несколько дней узнал, что тот гость совершил самоубийство. И тогда Бубер решил, что встречи с людьми важнее, чем учеба и мистическое созерцание.

Страстный интерес Бубера к разнообразным формам человеческого общения лег в основу его самой известной работы, «Я и Ты», где он различает два типа отношений людей друг с другом и с миром: «Я – Ты» и «Я – Это».

«Я – Ты» – это отношение, на которое человек реагирует всем своим существом. Например, при изучении Библии такой подход открывает читателю очень глубокие и личностные значения текста. Так, после грехопадения Адаму и Хаве стало стыдно, и они попытались спрятаться от Б-га. Б-г позвал Адама: «Айека — где ты?» (Брейшит, 3:9). На чисто рациональном уровне вопрос Б-га бессмыслен, ведь, будучи Б-гом, Он заранее знает, где именно Адам. Но Бубер разрешает эту загадку, цитируя раби Шнеура-Залмана из Ляд, основателя Любавичского движения: «“Айека – где ты?” – учил Шнеур-Залман, – это вопрос, который Б-г адресует любому человеку во всех поколениях, который пытается спрятаться от Него. Где ты?»

С точки зрения Бубера, отношения «Я – Ты» всегда применимы к отношениям человека и Б-га и всегда потенциально возможны при диалоге с другим человеком.

Распространено ошибочное мнение, будто Бубер вкладывает негативный смысл в отношения «Я – Это», явно вызванное «низкими» оттенками значения слова «это». На самом деле Бубер считает отношения «Я – Это» очень важными. Термин же попросту описывает отношения, которые не имеют сильного эмоционального наполнения. Когда человек садится в такси, он хочет, чтобы шофер доставил его до места, и не ожидает от того глубокой эмоциональной вовлеченности. А при хирургической операции, например, хирург и пациент не должны вступать в отношения «Я – Ты», это нежелательно и даже опасно.

Тем не менее отношения «Я – Ты» для Бубера – вершина человеческого существования. Многие его труды посвящены выявлению роли отношений «Я – Ты» в становлении хасидизма. Особенно ему нравятся хасидские народные истории, которые, как он считал, могут осветить человеческое существование точнее любой философской системы. Например, можно долго рассуждать о том, должны ли люди искать смысл и вдохновение для своей жизни или же полагаться в этом вопросе на ребе или учителя. Бубер передает свое понимание этой проблемы через историю о раби Ицхаке, сыне Юкеля из Кракова, которую часто рассказывал раби Буним: после долгих лет нищеты, не подорвавших его веру в Б-га, раби Ицхаку приснилось, что кто-то надоумил его искать клад, спрятанный в Праге под мостом, ведущим ко дворцу короля. Когда сон приснился в третий раз, раби Ицхак поехал в Прагу. Мост охранялся день и ночь, и он не осмеливался там копать. Но он приходил к мосту каждый день и ждал с утра до вечера. Наконец начальник стражи, следивший за ним, вежливо поинтересовался, чего он ищет или ждет; раби Ицхак рассказал про сон, приведший его сюда из дальних краев. Начальник засмеялся: «И только из-за сна ты, бедняга, стоптал свои башмаки, чтобы добраться сюда! Если бы я верил своим снам, я пошел бы, как мне снилось, в Краков, и стал бы искать клад в комнате еврея – Ицхака, сына Юкеля, так его зовут! Такто Ицхак, сын Юкеля… Могу себе представить, как бы я искал его дом там, где половина мужчин-евреев – Ицхаки, а другая – Юкели!» И снова засмеялся. Раби Ицхак поклонился, вернулся домой и достал сокровище из-под пола собственного дома.

Упование Бубера на спонтанную реакцию человеческой души на различные жизненные ситуации столкнуло его с еврейскими ортодоксами. Ортодоксия основывается на правовой системе Ѓалахи, которая предписывает точные модели поведения практически для каждой ситуации, в которой может оказаться человек. Бубер находил в жизни и философии мало места для ответов, которые не были бы спонтанными или сугубо персональными. Существует много путей восхваления Б-га, считал он. Некоторые делают это посредством еды, а другие посредством поста; одни изучением Торы, а другие молитвой. Ортодоксы, конечно, скажут, что нужно идти всеми четырьмя путями: сытно питаясь и произнося благословения в субботу, постясь в Йом-Кипур и в другие дни поста, изучая Тору и молясь трижды в день.

Бубер, однако, считал, что система Ѓалахи подавляет спонтанность и заставляет своих адептов попросту имитировать действия других святых людей. Он любил притчу про хасидского сына, которого ругали за то, что он не подражает в своих поступках отцу. Сын отвечал так: «Я делаю то же, что делал мой отец. Он подчинялся Б-гу своим образом, а я своим». Поскольку каждый может найти свой собственный путь к Б-гу, то незачем, утверждал Бубер, копировать поведение другого человека. Как говорил раби Зуся: «Когда я умру и предстану перед Б-жественным судом, вдруг меня спросят: «Зуся, а почему ты не Авраам?» И я скажу, что у меня нет умственных способностей Авраама. А если спросят: «Почему ты не Моше?» – скажу, что у меня нет таланта вождя. И на каждый такой вопрос у меня будет ответ. Но если спросят: «Зуся, почему ты не был Зусей?» – на это у меня ответа не будет».

Труд Бубера «Я и Ты» и его двухтомные «Хасидские истории» оказали глубокое влияние на многих христианских и еврейских мыслителей. Некоторые даже считают, что Бубер больше повлиял на христианскую мысль, чем на иудейскую. Универсальное влияние его «философии жизни» нашло выражение в том, что Герман Гессе выдвинул Бубера на Нобелевскую премию по литературе за его труды по хасидизму.

Бубер был также активным сионистом. В 1938 г. он эмигрировал из нацистской Германии в Палестину и преподавал в Еврейском университете в Иерусалиме. По политическим взглядам он примыкал к израильским левым и многие годы защищал двунациональный принцип еврейско-арабского государства.

Ирония судьбы в том, что не соблюдающий еврейских обычаев Бубер познакомил западного читателя, и в частности многих евреев, со строго следующими этим ритуалам хасидами.

126. Франц Розенцвайг (1886–1929)

Воздействие Франца Розенцвайга на еврейский мир – следствие его драматической жизни и философских трудов.

Розенцвайг вырос в ассимилировавшейся в Германии еврейской семье. Хотя он и был предрасположен к религии, но поверхностные знания иудаизма и несоблюдение ритуалов в его семье заставили его думать, что в иудаизме искать нечего. Ответ на свои духовные запросы он видел в христианстве, но чувство гордости и верности праотцам привело его к мысли обратиться в стиле первых христиан – побыв сначала хоть немного евреем. В Йом-Кипур, перед намеченным крещением, он зашел в маленькую ортодоксальную синагогу в Берлине. Розенцвайг никогда не доверял бумаге того, что именно произошло в тот день, но, когда праздник кончился, он отбросил все мысли о принятии христианства. Вместо этого он провел оставшуюся жизнь, изучая и обучая иудаизму.