Евро

— Ничего, скоро узнают.—

А они красотки, как на подбор:

… Светленькая голубоглазая Оля, будущий медик с гордостью несущая себя, и второй размер тоже, по жизни. Она просто сводит меня с ума.

…Сероглазка и шатенка Лена, с волной волос падающих на плечи, улыбкой кинозвезды и неординарными гимнастическими способностями. И я даже не пойму, что из этого мне больше по душе.

… Темненькая кареглазая Наташка, истинная хулиганка и просто невероятная девчонка. То ласковая, а то учудит чего, но весело с ней и просто хорошо. Мечта, мечта детства.

И вот они идут уже ко мне с улыбками на лицах, джинсами на прелестных ножках и курточками на хрупких плечиках.

— Очень трогательные девчонки, — думаю я, глядя на эту красоту, неминуемо приближающуюся ко мне, и тут же понимаю:

— Так бы и трогал, и трогал… но это еще предстоит.—

А они уже дошли и встали. Улыбки, слова, радость:

— Привет, девчонки, я соскучился. — Говорю я им и распахиваю дверь «Гелика» со словами:

— Вы лучшие и это Вам, любимые.—

И их становится просто не видно под огромными букетами из красных роз. Я смеюсь и произношу:

— Перестарался, как теперь Вас целовать то? Вы же под защитой цветов и шипов.—

Они смеются в ответ и Олька говорит:

— Ничем, мы снимем.—

А Наташка, в своем стиле, добавляет:

— И цветы тоже.—

Ленка кивает головой со словами:

— Вот, вот.—

Потом оглядывает себя и подруг, и замечает:

— Снимать не много, быстро справимся.—

И на нас нападает смех, но мы ему не сопротивляемся, нам хорошо, потому что мы вместе. Потрясения в прошлом и выбор уже сделан.

Я обнимаю их и по очереди целую прямо через розы. Потом усаживаю девчонок в машину, подхватываю еще пару букетов и срываюсь со словами:

— Я сейчас, только поздравлю Олину маму и сестренку.—

И мгновенный марш рывок до подъезда, потом по лестнице. Звонок в дверь, вручение букетов, положенные слова и удивление, сменяющееся удовольствием в глазах почти что родственников. И обратный путь.

Все, сел и слышу от Оли:

— Спасибо тебе, Даня, что не забыл про моих…—

Я киваю и отвечаю:

— Они уже и мои.—

Она благодарно кивает в ответ, а в глазах слезы. Я улыбаюсь и задаю маршрут:

— Сейчас на Разина, поздравим Ленкиных. Твоим, Наташа, я уже позвонил и поздравил, доехать не успеем, извини. —

Наташка тут же отвечает:

— Я понимаю, Даня, не извиняйся. И спасибо тебе.—

Я просто отмахиваюсь от благодарности, показывая, что в этом нет ничего не обычного и продолжаю озвучивать планы на вечер:

— Ну а потом, у нас дворец. Правда пока не бракосочетаний, да и не поженят меня сразу на всех. Вот беда, придется оставаться холостяком. — Смеюсь я и меня тут же поддерживают девчонки.

Отсмеялись и я продолжаю свое сольное выступление:

— Хотя кто его знает, намекну «бурильщикам», что «холостяцкий» статус мешает играть, а выбрать не могу. Глядишь, для Дана поправку в закон внесут о многоженстве. — Снова смеюсь я, а что поделать настроение такое.

Оглядываюсь на девчонок, а у них в глазах застыла влажная мысль:

— А вдруг получится и окольцуем.—

Я смотрю на них, потом на свою правую руку, а Ленка замечает мои взгляды и спрашивает с улыбкой:

— Что, пытаешься понять, как будет смотреться пятерка колец на пальцах?—

— Мысль интересная, но можно обойтись браслетом, наверно. Хотя кольца, конечно, это символ. — Отвечаю я, потом обнимаю ее, а она сегодня рядом, за штурмана и целую.

И тут же мысль перескакивает на новое направление:

— Про кольца потом, кстати посмотрите в букетиках, может чего интересного найдете? — Смеюсь я, а они начинают искать и находят.

И немедленно надевают найденное на руки, любуясь, красуясь и улыбаясь.

Я улыбаюсь от восторженных визгов и писков моих девчонок и продолжаю свою мысль:

— Но мы пока просто во дворец, просто на концерт, просто на Витю Цоя. — Говорю я, а они замирают в неверии.

— Да, да. Цой в Баку, билеты в кармане, а мы идем на концерт. Точнее едем. — Говорю я им и тут же добавляю. — Вот такой я ненормальный, на восьмое марта любимых девчонок веду на рок.—

И слышу в ответ дружное:

— Ты лучший.—

И новая порция поцелуев, а мешающие ей цветы улетают в багажник.

— Цветы, конечно, это красиво, но что они значат в сравнении с губами любимых? — Думаю я, обнимая и целуя все то, что дорого и тут же сама себе и отвечаю: — Ничего, чуть меньше чем ничего.—

И мы стартуем. Сперва на «Разина», там я повторяю свой забег с очередными букетами, поздравляю Ленкиных родных, выслушиваю очередные благодарности и обратно, поближе к любви, ожидающей меня в машине.

А дальше в центр, еще один рывок и вот мы уже у знаменитого Дворца. Выходим, предъявляем заветные билетики, проходим на свои места и рассаживаемся.

И почти сразу начинается. Концерт, конечно, но и девчонки рядом, совсем рядом, да еще и жмутся ко мне поближе. Я сижу в натуральном цветнике, слева белая роза, справа рыжеватая, а чуть подальше за ней, невероятный черный цветок, дарящий столько наслаждения.

А Цой уже на сцене и он завел свое:

* * *

Но если есть в кармане пачка сигарет

То значит все не так уж плохо на сегодняшний день

И билет на самолет с серебристым крылом

Что взлетая оставляет земле лишь тень

* * *

И я понимаю:

— Это почти «белый стих», но это просто гениальные слова, описывающие то самое состояние, когда понимаешь, что все еще может, изменится к лучшему.—

Я оглядываюсь на девчонок, замерших у моих рук, на зал, напряженно слушающий этого довольно высокого парнишку с корейской внешностью и русской душой, уже при жизни ставшего легендой.

И я припоминаю:

— 15 августа 1990 года, Латвия. Автокатастрофа. —

И тут же решение:

— Надо будет что-то с этим делать. Так же как с другой датой и смертью. 6 октября 1991 года, Санкт-Петербург. Это уже Тальков, они оба должны жить, время еще есть и этот вопрос я решу.—

Я улыбаюсь девчонкам и спрашиваю: