Европа XXI века. Новые вызовы и риски

Развитие социальной сферы – здравоохранения, образования, культуры, соцзащиты – смягчает это неравенство лишь частично, причем глобализация мировой экономики способствует выравниванию этих систем скорее по низшему, чем по высшему уровню.

Столь же асимметрично, противоречиво выглядит баланс в области прав человека, где бесспорные достижения не компенсируют серьезные откаты вспять.

Тем не менее можно констатировать, что гуманитарный прогресс сохраняет в целом позитивный тренд, который, как следует надеяться, продолжится в обозримом будущем.

Глава 5. Религии в современном мире: европейская демократия на пороге религиозной трансформации

Изменения религиозной ситуации в Европе происходят в рамках большого процесса трансформации религии и ее роли в обществе во всем мире. По существу, продолжается эволюция религиозных традиций, начавшаяся в XIX в., с последующим их упадком в послевоенное время. Именно тогда глобализация, развитие информационного общества, науки и потребительской культуры, казалось, отодвинули религию и потребность людей во что-либо верить на второй план – перевели ее из публичной сферы в частную. В ходе секуляризации общественно-политической сферы приватизация религии, то есть ее ограничение личной жизнью человека, стала восприниматься как норма для процветающего потребительского общества [83] .

83

Инглхарт Р. Ф., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. Последовательность человеческого развития. М.: Новое издательство, 2011. (Библиотека Фонда «Либеральная миссия»).

Однако уже 1990–2000-е гг. показали, что религиозные институты не отмирают, а развиваются как в мировоззренческом, так и в социальном и политическом смысле. Религиозная тематика популярна в СМИ и в обществе в целом, так как помогает обсуждению темы противодействия экстремизму, разрешения социальных нужд граждан, миграционного кризиса. Ренессанс религии происходит в обществах, формально считающих себя светскими и исповедующих секулярные ценности. Но религия не меняет светского характера европейских государств и, критикуя либеральные ценности, не становится противником демократии и символом противодействия прогрессу.

В противовес множеству стереотипов, которые были связаны с образом религии и исторических европейских церквей (в первую очередь это Католическая церковь, национальные православные и протестантские церкви) со времен эпохи Просвещения, религия выжила и стала частью институционального механизма европейской демократии, изменив ее секулярный характер изнутри. На современном этапе к католицизму, православию, англиканству и историческим течениям протестантизма (лютеранство, реформатство, баптизм, методизм) добавились различные направления евангельского протестантизма (пятидесятничество, адвентизм, новые евангельские движения, возникшие на базе баптизма и методизма). Эти течения существовали в Европе с середины XIX в., но под влиянием бурно развивавшегося в XX в. и миссионерски активного американского евангелизма, а затем и африканского и латиноамериканского, они стали значимым явлением в религиозной жизни европейских государств, включая Россию. В значительной степени приспособление церквей к новым условиям существования в обществе было неизбежным, так как только гражданская активность и в целом внедрение в демократическую систему позволяли церквям выйти из культурного гетто и из сферы, ограниченной личными чувствами верующих. Религиозные институты предложили свой вариант разрешения социально-экономических проблем общества, представив свой образ «демократической религии».

Секулярные тенденции помогли демократизации религиозных институтов. Это равнодушие к вере (к организованной религиозной жизни в рамках общины), стремление вытеснить религию из общественной сферы, закрепив это вытеснение на уровне законодательства и этических норм политкорректности, исчезновение монополии исторических религий на массовое сознание, формирование и активное продвижение различных конфессиональных проектов глобализации за пределами их исторических территорий (католицизма, протестантизма, ислама, буддизма, индуизма), смещение вектора роста религиозности в Южное полушарие. При этом все очевиднее становится рост глобального фундаментализма: сплоченных радикальных движений.

Однако именно отделение от государственной власти, признание верховенства прав человека и повсеместное укоренение религиозного многообразия в разных странах мира помогли церквям быть динамичными и стать частью гражданского общества, а не остаться частью культуры прошлых столетий. В XX в. христианским церквям пришлось пройти через внутренние кризисы и принудительную секуляризацию, репрессии, как, например, в Советском Союзе. Ситуация в Европе долгое время оценивалась лишь с точки зрения упадка, снижения числа прихожан и влияния церквей (конечно, речь шла, прежде всего, о христианстве). Однако в действительности европейское христианство сохранило значительную часть своих позиций. Традиционная развитость низовых общественных институтов в Европе, укорененность религиозных мотивов и ценностей в культуре и в быту позволили им найти свой путь десекуляризации – создание околоцерковных институтов и новое социальное возрождение внутри самих церквей.

Признание демократических ценностей в качестве оптимальных и наиболее близких по духу христианству стало общим местом в мировоззрении абсолютного большинства европейских церквей. В 1960–1970-е гг. пересмотрела свое место во всем комплексе религиозных институций и идеологию корпоративизма Католическая церковь. Лютеранские церкви Севера Европы и Англиканская церковь в Великобритании оказались под влиянием либерального богословия. Православные церкви Восточной и Южной Европы, пройдя непростой для них советский период атеизации, не только сохранили, но и упрочили свое влияние и признают нормы демократии. В том же направлении движется и Русская православная церковь, несмотря на антидемократическую позицию ее руководства. В данной главе будут рассмотрены ключевые характеристики тех вариантов «религиозной демократии», которые предлагают различные церкви и религиозные движения. Это позволит увидеть факторы, определяющие настоящее и ближайшее будущее религии в Европе, степень влияния церквей на секулярное общество и демократизации самих церковных институтов.

Церкви и общество: присутствие религии и ее институтов

Многоукладность Европы, многообразие форм общественной жизни сыграли важную роль в процессе секуляризации, а затем и десекуляризации. Антиклерикальный лаицизм, свойственный Франции, соседствует на европейском пространстве с внутрицерковными разногласиями между епископами-консерваторами и «прогрессистами» в Италии и с доминированием православного корпоративизма в России. В определенном смысле религия была секуляризована, а секулярная демократия христианизирована, а также проходит период исламизации. Плюрализм и «новые знания», которые ранее вели к секуляризации, провоцируют и поддерживают религиозное многообразие. Это стало общей идеей целого ряда социологов (Д. Мартин, Х. Казанова, П. Бергер и др.), которые отмечают, что плюрализм ведет к расцвету, а не упадку религиозности в целом.

В социологии религии возникали различные теории, объясняющие феномен «евросекулярности», «евроисключительности». Дело в том, что в 1990-е гг. стало очевидным, что религиозный бум в Латинской Америке, Африке или Азии и сохраняющийся высокий уровень религиозности в США контрастируют с «безрелигиозной» или даже агрессивно секуляристской Европой. В деле обращения к институтам веры мир шел вперед, а европейцы отставали (а с точки зрения светскости и толерантности продолжали вырываться вперед). В 2000-е и 2010-е гг. ситуация в Европе стала меняться быстрее, чем раньше, – это объяснялось тем, что под воздействием вызовов глобализации, нового информационного сознания и исламизации стали трансформироваться исторические церковные институты. Но если раньше церкви шли по пути либерализации, то теперь наступило время их консервативной модернизации.

К этому времени сложились две основные школы, объясняющие «евросекулярность». Первая, известная как «новая парадигма» (С. Уорнер, Р. Старк, С. Бэйнбридж, Р. Финке, Л. Яннакконе), предложила теорию рационального выбора. По мнению последователей этой школы, религия всегда была и остается частью общества. Основным фактором успешного развития религиозности выступают условия религиозной конкуренции. Изначально условия такого рода складывались только в одной стране – в США, где церкви образовывались в форме добровольных объединений. Это и обусловило американоцентричность взглядов сторонников этой школы. Особенно очевидно она проявилась в процессе переосмысления сути секуляризации, предпринятого Р. Старком и Л. Яннакконе. По их мнению, Европа никогда не была особенно религиозной, а средневековая набожность (или «золотой век веры») – это миф. Следовательно, никакого упадка религиозности в современной Европе не происходит. Можно ли говорить о «дехристианизации» Европы, если христианской Европы никогда не существовало? Так называемая христианская набожность была характерна в основном для аристократов, а уровень религиозного участия крестьянских масс был очень низким [84] (этот вывод можно применить и по отношению к России).

84

Руткевич Е. Д. «Религиозная исключительность» Италии: социологический ракурс // Теория и практика общественного развития. 2013. Вып. 3. С. 50–63; Stark R., Iannaccone L. A Supply-Side Reinterpretation of the «Secularization» of Europe // Journal for the Scientific Study of Religion. 1994.

Вторая, более распространенная школа – «старой парадигмы» секуляризации (Т. Парсонс, С. Брюс, Р. Белл, П. Бергер, Т. Лукман, Н. Луман, Б. Вильсон, Д. Мартин, Р. Фенн и др.). Она исходит из того, что религия в современном мире переживает упадок на разных уровнях: индивидуальном, организационном и институциональном. Ее авторитет и значение в обществе падают, что во многом определяется модернизацией, урбанизацией и дифференциацией как в обществе, так и в религиозной сфере, ростом образовательного индекса, плюрализацией и рядом других факторов. По словам Питера Бергера, секуляризация – это «процесс, посредством которого различные сектора общества и культуры освобождаются от влияния религиозных институтов и символов» [85] . Как отмечает Бергер, секуляризация явилась следствием не модернизации и современности, а плюрализации и некоторых других социально-политических и культурных факторов, специфических для каждой страны. Однако уже в 1990-е гг. тот же Бергер, отражая свои позиции как социолога-христианина, писал о десекуляризации [86] .

85

Berger P. The Sacred Canopy: Elements of Sociological Theory of Religion. Garden City, N.Y., 1967.

86

The Desecularization of the World. Resurgent Religion and World Politics. 1999 / Ed. by Berger P. Wash.: D.C., Ethics and Public Policy Center; Berger P., Davie G., Focas E. Religious America, Secular Europe? USA: Ashgate Publishing Company, 2008.