Европейский сезон

Потом они долго раскачивались, задыхаясь и вжимаясь друг в друга. Катрин держала подругу сверху, боясь слишком придавить своим тренированным телом. Больше ничего не боялась. Голову неистово сжимали нежные бедра Фло. Наслаждение катилось как огромный жернов. И умереть сейчас было бы заоблачным счастьем. Катрин не боялась. Но вот сама Фло все же боялась. Не смерти, — иного. Совсем чуть-чуть. И ее раскаяние тлело и трепетало на кончике языка, скользило в ласках маленьких крепких ладошек, просачивалось в алчных пьяных поцелуях. Страх не мешал выгибаться в оргазме, но у блаженства появлялся привкус хвои с берега горного озера. Берега, до которого никогда не доплыть.

Они кое-как умылись, и доплелись обратно до постели. Катрин рухнула первая, Флоранс выпуталась из обрывков черных кружев эффектной ночной рубашки и повалилась в объятия подруги.

— Мне нужно брать пример с тебя и спать голой.

— Ну и спи голой.

— Мне нельзя. Я не такая красивая.

— Фу, детка, — это тебе умываться нельзя, — с водой к тебе предрассудки липнут. Пять минут назад у тебя в голове не было подобных глупостей.

— Пять минут назад у меня и головы не было. Зато сейчас что-то с ногами случилось. Кажется, я не могу их сдвинуть. Кэт, мы утонченные последовательницы Сапфо, или кто? Ощущение, как будто через меня целый полк прошел. И я бы еще хотела.

Катрин засмеялась:

— Это комплемент или претензия? Я могу быть гораздо нежнее и осторожнее.

— Нет! Не надо. В смысле, — будь и нежной тоже, но, очень прошу, — трахай меня иногда еще сильнее чем сейчас. У меня никогда не было таких оргазмов как в последние дни. Даже с тобою раньше не было. Что такое с нами происходит?

— Мы с тобой притираемся друг к другу.

— Вот дьявол, ну и солдатские шуточки у тебя бывают. Мне стоит лупить тебя по понедельникам, сразу после Найни.

— Ты решилась? Сначала воспитывать Мышку, потом меня? Ой, я вся такая согласная. У Мыши есть отличный набор плетей…

— Замолчи, пожалуйста. Ты же знаешь, что я никогда не смогу этого сделать. Я много чего не могу делать. Мы говорили про рисунок, про тот мир, и я должна сказать…

Катрин поцеловала ее:

— Ты ничего не должна. И говорить ничего не нужно. По-крайней мере, сейчас. Уже поздно, у тебя глаза слипаются. А завтра тебя ждет "Сашо"…

Флоранс едва слышно дышала. Катрин лежала на спине, бережно накрыв ладонью маленькие пальцы подруги. Свет луны настойчиво лез сквозь жалюзи. Гроза ушла стороной. Медленно плыли по потолку тени листвы. Вот пусть и у Фло будут такие легкие сны. Устала детка-мамочка. Полк — это очень много. Катрин улыбнулась потолку. Не нужно ничего менять. Разве плохо так лежать? Разве будет Фло счастливее, если ей будут сниться клыкастые пасти вег-дичей и замковые сквозняки? Здесь ее мир, здесь ее работа и ее туфли на высоких каблуках. Собственно, и тебе, сержант, здесь очень неплохо. Не нужно ничего менять.

Глава 6

Гроза лопнула и излилась на рассвете. С пробежки Катрин вернулась заляпанная грязью до середины спины. На Цуцика тоже было смотреть жутковато, — бобр какой-то сосульчатый. Катрин разделась прямо в подвале, в комнатке-прачечной, запихала грязную одежду и кроссовки в таз и принялась отмывать пса, благо делать это в низкой, предназначенной непонятно для каких нужд ванне, было удобно. Цуцик перенес процедуру стоически, и сбежал только когда его обернули в махровое полотенце.

Катрин ополоснулась под холодным душем и, поднимаясь наверх, столкнулась на лестнице с Фло.

— Ой! — сказала Флоранс, оглядывая практически обнаженную подругу, — ты стала бегать совсем налегке? Или там так жарко?

— Мы заляпались. Пришлось мыться.

— Где в Лиласе можно найти грязь? — Флоранс увидела высунувшегося из-за двери гостиной Цуцика и захихикала. Полотенце на шее пса наполовину развязалось, и он щеголял, похожий на гурмана в непомерно длинной салфетке.

— Если желаешь повеселиться, можешь мне следующий раз помочь его мыть, — заметила Катрин.

— Обязательно. Кэт, ты меня еще раз проинструктируй насчет тренажеров. Я там повозилась, но не уверенна, что действую правильно.

Флоранс пробежалась, — на взгляд Катрин и судя по показаниям датчика-браслета, — довольно легко. Села на тренажер со штангами отягощений. Здесь дела пошли не столь гладко. Катрин заставляла подругу запоминать упражнения.

— Это все? — с некоторым разочарованием спросила Флоранс через десять минут, когда Катрин заявила что пора переходить к водным процедурам.

— Нет, конечно, — проурчала Катрин, оседлав ноги подруги, — я имела в виду, что спортивная часть тренировки окончена. Переходим к основной…

Они принялись целоваться. Через минуту распростертая на тренажере Фло простонала:

— Кэт, смилуйся. Я опоздаю. Хотелось бы привести себя в порядок и позавтракать.

Катрин ответила неопределенным звуком, потому что пальцы так катастрофически опаздывающей Фло продолжали ласкать соски подруги.

— Кэт, тебе нельзя ходить без одежды, — прошептала Флоранс. — Ты действительно безумно красива. Просто устрашающе. Может быть, ты все-таки подумаешь о карьере модели?

— Иди-ка ты, топ-менеджер, мыться, — скомандовала Катрин, соскакивая с тренажера. — И не нужно меня пугать…

— Что-то Мышь запропала, — заметила Катрин, застегивая джинсы. — Проспала после вчерашних дискуссий?

— Она не может… — начала Флоранс, повернулась и замерла.

Катрин резко оглянулась, думая о ноже, лежащем на комоде. Ничего особенного — в дверях стояла Мышка с феном в руке.

Ах, вот что. Ну, да — Флоранс маленькую слайв в таком виде еще не видела.

Смотреть на лицо Фло было забавно. Катрин сзади обняла подругу за талию и шепнула в ухо:

— Вы вчера случайно не затрагивали тему имиджа приличной прислуги?

— Мы говорили. Но не так же сразу, — пролепетала Фло.

— Ага, это еще очень сдержанный вариант.

Смущенная Мышка застыла в дверях. Смотреть на нее стало намного приятнее. Собственно, — только на нее и стоило смотреть. Синее платьице высоко открывало ножки, туго облитые тонким матовым нейлоном. Узкие рукава с белыми манжетами, узкий вырез, подчеркнутая талия, — ничего вызывающего, — но все вместе производило потрясающее впечатление. Белые туфельки на каблучках. Иссиня-черный парик-каре, макияж. Образ довершали узкие очечки в легкой оправе. Больше всего Мышка походила на прехорошенькую куколку-школьницу из какого-то не слишком нравственного фильма. На причастность к обслуживающему персоналу указывал лишь кокетливый крошечный фартучек.

Флоранс кашлянула:

— В общем, — очень мило. Немного радикальный цвет волос. Но, в общем…

— Может быть, так будет лучше? — Мышка сдернула с головы парик. Голый череп шокировал все той же кукольной изящностью формы, зато серьги в маленьких ушках сразу оказались огромными, — все вместе производило просто убийственное впечатление. Но не то чтобы однозначно неприятное.

— Мышь, что это еще за внезапные приступы юмора? — рыкнула Катрин.

— Я виновата, Госпожа, — Мышка сделала движение, собираясь опуститься на колени.