Европейский сезон

Глава 10

Пустынная улица Лиласа тянулась бесконечно. Флоранс сидела, прикрыв глаза. Жан благоразумно хранил молчание. Вот и дом.

"Ягуар" стоял у дома.

"Конечно. Она разумная, хладнокровная. Не будет Кошка разбиваться на пустынной утренней трассе. Побрезгует".

Сама Кошка, ссутулившись, сидела на ступеньках.

— Спасибо, Жан, — сказала Флоранс. — Ты меня невероятно выручил.

— О чем ты говоришь, Фло. Ты знаешь, — ты выглядишь очень бледной. Может быть…

— Спасибо, Жан, — процедила Флоранс. — Езжай, и не оборачивайся.

— Но ты позвонишь?

— Убирайся, и нечего не спрашивай! Мы позвоним. Всем… — Флоранс добавила короткое восточное слово, точный смысл которого так до сих пор не знала.

Жан даже не слишком изменился в лице. Машина укатила, а Флоранс пошла к дому.

Катрин смотрела исподлобья. Глаза у нее сегодня были цвета мутного бутылочного стекла.

— Что это за фокусы? — стараясь не хрипеть, поинтересовалась Флоранс.

— Это не фокусы. Мне просто не хотелось там оставаться.

— Почему так внезапно? Что случилось? Мне не вериться, что Эдвардс допустил какую-то вопиющую бестактность.

— Ты действительно хочешь знать? — Катрин покрутила головой, как будто ей жал воротничок, хотя на открытом платье, отсутствовало даже подобие ворота.

— Войдем в дом. Я сделаю кофе, а ты мне все расскажешь.

Катрин села за стол, и устало подперла голову руками. Флоранс включила кофеварку.

— Мышь, сгинь! — не оборачиваясь, сказала Катрин.

Флоранс оглянулась, но увидела лишь закрывающуюся дверь.

— Фло, перестань возиться, — так же, не оборачиваясь, сказала Катрин. — Не нужен нам кофе.

Флоранс посмотрела на напряженные плечи девушки и обошла стол.

— Хорошо. Расскажи мне спокойно — что случилось?

Катрин молчала. Глаза у нее были совсем тусклыми. Наконец, она внятно сказала:

— Я в дерьме.

— Ты можешь сейчас не ругаться?

— Я не ругаюсь. Это — констатация факта.

— Что конкретно случилось? Я в чем-то виновата?

— Да. Ты ничего не поняла. Вероятно, я бездарно объясняла.

— Что? Что произошло? Тебе было так плохо с ним?

— Нет, — Катрин поморщилась. — Ты не понимаешь. Я свой оргазм отхватила, если тебя именно это интересует.

— Тогда в чем проблема?

Девушка мрачно смотрела на подругу:

— Ты меня бросила. Просто поехала домой, ни сказав ни слова.

— Я должна была сидеть под дверью и ждать, когда вы выспитесь?

— Да!!! — Катрин взметнулась, едва не перевернув стол.

Флоранс отшатнулась.

Катрин рычала и выглядела по-настоящему страшно:

— Зачем мы это делали?! Какого черта?! Это был не секс. Мы просто изнасиловали сами себя. Фло, неужели не понятно? Зачем я трахалась с этим сученком? Кому на х… такое развлечение понадобилось? Что за блевотная игра?!

— Не смей на меня орать! — визгливо выкрикнула Флоранс. — Звереныш!

Катрин с размаху села на стул. Скрежетнув зубами, очевидным усилием стерла с лица гримасу ярости.

— Извини. Я не хотела тебя пугать.

— Ты меня удивила. Если тебе не хотелось секса с Эдвардсом, зачем ты пошла к нему в спальню? Ты ни слова ни сказала. Пошла и развлеклась с ним.

— Да наплевать мне на Эдика и на весь этот секс. Я совсем поглупела от любви. Дурища такая. Всё ждала, когда ты меня остановишь. Когда скажешь, что дольше можно не продолжать. Зачем, Фло? Почему я легла с ним в постель, когда мне не хотелось? Да, я такая сученка, могу завестись и в процессе. Ты это давно знала. Хотела продать меня? Удалось? Ты же меня любишь. Зачем?! Зачем ты так поступила?!!

— Но ты… — Флоранс пыталась прервать, но Катрин орала так, что звякала посуда в шкафах.

— Почему я чувствую себя преданной?! Ты чье счастье устраивала? Свое? Мое? Глупого Эдика?! Дерьмо, просто дерьмо! Всё вокруг одно дерьмо!

— Не смей так говорить! Я заботилась только о тебе.

— В жопу!!! Подойди к зеркалу и протри глаза, — увидишь мое счастье. Что мы натворили?! Зачем? Я чувствую себя грязной, глупой и тупой как геморройная слоновья задница. Можно спать с кем угодно, я не постесняюсь покувыркаться с тремя, с четырьмя, да хоть с ротой одушевленных существ любого пола, возраста и вероисповедания. Но только когда рядом ты! Когда нам вместе этого захочется. Неужели ты не понимаешь!

— Но когда я с Жаном…

— Да наплевать мне на этого недоумка! Буду я обращать внимания на твои шалости. Хотела — развлеклась. Я только рада. Да я могла бы собственноручно подмывать самцов, которых ты захочешь. Разве в этом дело?! Тебе самой вчера было противно! Ты меня бросила как паршивого надоевшего щенка!

— Кэт, прекрати истерику!

— Истерику?! — Катрин, шипя, закружилась по кухне. — Истерика?! Да у меня жизнь кончилась, а я не имею права даже повысить голос?! Из-за каких-то тупых представлений о том, как должны жить люди, — всё наше кончилось?! Мое счастье кончилось?!

— Нет, Кэт, давай посмотрим правде в глаза. Причина не в моих консервативных взглядах, и не в сексе. Я никогда не смогу пойти с тобой Туда.

Катрин кинула дикий взгляд:

— О чем ты говоришь?

— Ты знаешь о чем!!! — теперь Флоранс вопила так, что и у самой закладывало уши. — Я не могу уйти в твою сказку! Я просто не в состоянии на такое решиться. Я — современный человек. Мне, как не прискорбно, нужна ванна, горячая вода, хорошее белье и уверенность в завтрашнем дне. Я — менеджер. Не трактирщица, не прачка, не домохозяйка. Ме-не-джер! Я не выживу там, где выживают кошки и вег-дичи. Я типичная европейская женщина. Мне нельзя в грязную вшивую сказку.

Катрин скрипнула зубами:

— Я тебя никогда не звала туда.

— Но ты же об этом думаешь! Ты всегда на треть остаешься там, — в своей долине. Это сквозит в любом из твоих воспоминаний. Друзья, подруги, враги, даже лошади, — всё тебе дорого. Но я-то навечно приговорена к скучной реальности круассанов и регулярных выпусков теленовостей. И рано или поздно, ты… — Флоранс чувствовала, что ее голос снова срывается на отвратительный сучий визг, но ничего ни могла с собой поделать. — Ты уйдешь Туда.