Евсения. Лесными тропками

И мы пошли - двинули обратно в сторону родной, Ладменской стороны. Стах, идущий сейчас впереди, явно спешил и дорога до нужного нам места, лично мне показалась в несколько раз короче вчерашней. Даже, если взять в расчет, что она, действительно, меньше оной наполовину. И тогда все равно. А потом нам пришлось свернуть в примерно такую же комнату с каменным выступом у противоположной стены. Только здесь за ним скрывался не ларь с одеялами, а узкий проход:

– Всё, мы - в соседнем хвосте, - дождался меня с той стороны Стах.
– Ты как?

– Нормально.

– Еще немного, любимая и мы будем под солнцем.

– Которое везде одинаково, - улыбнулсь я в ответ.

– Хран, вы идите. Мы вас сейчас догоним.

– Что ты хотела?
– притянул меня Стах свободной от факела рукой.

– Да. Вот именно так я и хотела. Пророчица сказала, что между мной и тобой... вечное притяжение, - обхватив мужскую шею руками, шепнула я ему на ухо. А потом осторожно поцеловала в мочку. Он вздрогнул от неожиданности и также тихо спросил:

– Любимая, что же ты делаешь?
– и нашел своими губами мои, вмиг превратив темный каменный закуток в рай на земле... или под землей... или где мы вообще сейчас... И что там сейчас...

– Погоди, - отстранилась я, вдруг от мужчины.
– Погоди...

– Ты чего?
– выдохнул он мне в шею.
– Я слишком увлекся, да?

– Нет. Мне показалось, будто крикнул кто-то, - выбравшись из мужских объятий, постаралась я снова прислушаться. Стах, подобрав с пола факел и сумку, вышел следом за мной в коридор и тоже напряженно застыл:

– Евсения... А ведь ты права, - распахнув глаза, через долечку пробормотал он и, ухватив меня за руку, ринулся вслед за мелькающим вдали Храновым огнем.
– Там кто-то есть, и они идут сюда по этому хвосту. А если учесть, что дальше он - почти прямой, то...

– Нас очень скоро заметят, - еще быстрее припустили мы вдогонку своим компаньонам.

Мы их уже догнали. Когда услышали сзади себя пронзительный свист, вмиг отозвавшийся в душе порванной струной. Хран все сразу же понял. Да и Любоня тоже. Сколько дней прошло с той памятной ночи в заброшенной деревне? И один лишь Тишок сусликом замер в самом центре коридора:

– Мужики, это... чего?

– А-а, - зарычал в ответ Стах.
– Как же он мне на-до-ел, - и рванул меня за руку к себе.
– Послушай, только не спорь. Уходите. Все уходите. Здесь уже не далеко - Хран вас выведет, он знает, что делать. А я...

– А ты рехнулся, любимый!
– дернулась я от него, разжимая в своей ладони вложенный туда медальон.
– Я никуда не уйду. Пусть, сил у меня в этом каменном гробу совсем нет, но... Я никуда от тебя не уйду. А вы...
– и обернулась к остальным.

– Дочка, уйди хотя бы в сторонку, - задвинул меня к себе за спину Хран.
– Тишок, если понадобится, спрячет Омегу так, что ее никто не найдет. Кроме него самого. Вот на том и порешим.

– Любоня?

– А чёй-то сразу я? Я сама с вами напросилась. И лишь об одном сейчас жалею.

– Что нет здесь твоей сковороды?
– обхватила я свою подружку... Так мы и встретили наших подоспевших "дорогих гостей".

Их было много. Слишком много для двоих, пусть вооруженных мужчин, двух упрямых женщин и одного маленького беса, нервно сидящего на горе сваленных за нашими спинами сумок. Но, сразу кидаться в бой наймиты не стали. А вскоре и вовсе отпрянули к стенам, пропуская вперед запыхавшегося по стариковски Ольбега и идущего рядом с ним... Жизнь моя, пожухлый лист...

– Русан...
– осела в моих руках Любоня. Да он и сам ее заметил. И, потрясенно расширив глаза, качнулся вперед.

– А вот это уже совсем нехорошо, - глядя на нее же, сквозь зубы процедил Ольбег.
– Это уже совсем... плохо.

– Ты мне говорил...

– Молчать!.. Молчать, - качнув головой, уже тише повторил бывший Любонин жених.
– Да, я говорил. Но, что это сейчас меняет?
– и многострадально закатил к потолку глаза.
– Ты видишь, она все равно все сделала так, как сама... хотела.

– Ты мне говорил, что она у тебя безвылазно в опочивальне сидит!
– набычившись, рявкнул главный грид.
– А не вместе с ними по стране от тебя бегает!

– Да откуда я сам-то это знал?! И вообще, ты - мой слуга! И сейчас не место ворошить прошлое! Ты здесь зачем?!

– Я тебе - не слуга. Я никому не слуга.

– Послушайте, - хмыкнул на это дело Стах.
– Может, начнем? У нас нет времени вникать в ваши внутрисемейные разборки.

– А ты вообще заткнись, сопляк! Тебя здесь тоже быть не должно! По тебе придорожная канава в Букоши скучает! Русан, приступайте!

– Пошел ты к хобьей матери!
– зло хмыкнув, сделал тот несколько шагов вперед и, оказавшись лицом к лицу со Стахом, вдруг, резко развернулся, а потом вскинул в сторону своего бывшего хозяина меч.
– А вот теперь можно и приступать.

– Русан... любимый, - громко выдохнула Любоня, чуть не захлебнувшись слезами не то счастья, не то горя. А я лишь изумленно открыла рот, потому что, уже через долечку...

– Всем стоять на своих местах, Прокурат!
– эхом пронеслось над нашими пригнувшимися головами. А еще через долечку между нами и преследователями, прямо из ниоткуда (ну, мне так показалось), вынырнули трое мужчин в совершенно черных доспехах. И одним из них оказался... мой Медянский знакомец.

– Танас?
– получилось у меня, правда, не так проникновенно, как у подруги, но, Стах, все ж, оглянулся.
– Так я...

– А мы, кажется, вовремя?
– по мальчишески, расплылся мне рыцарь, но, встретившись взглядом со Стахом, вдруг как-то сразу "повзрослел".
– Все ходы из пещер перекрыты и за вашими спинами мои бойцы. Так что... Господин Ольбег Бус, вы подлежите немедленному взятию под стражу и препровождению в столичный департамент Прокурата за незаконное хранение исторически ценных и запрещенных предметов, кои были изъяты из вашего дома и полностью описаны. И я так думаю, этим вы свой "культурный досуг" не ограничили? Коллектив себе собрали "ценителей - единомышленников"? Значит, они вам и дальше компанию составят. Правда, уже по другой статье закона, - и, кивнув одному из рыцарей, развернулся к нам, найдя глазами опять же, исключительно Стаха.
– Это...

– Да, это всё мои люди.

– Ясно...
– вдруг, растерянно замолчал Танас, а потом, будто решившись, проговорил.
– Уходите так, как и планировали. Но, знайте, что этот проход отныне будет перекрыт. Больше ничего сделать для вас не могу. Но, и препятствовать вам полномочий тоже не имею, - и, усмехнувшись, глянул на меня.
– У вас к Прокурату претензии есть?

– Не-ет, - расплывшись, покачала я головой.
– Спасибо.

– Пожалуйста.