Эйлин
Шрифт:
Наконец, Тома удовлетворила способность Эйлин призвать вещь, зажечь и погасить свет, а также закрыть и открыть замок.
— На сегодня достаточно. Изучай, что я тебе принес. В магии будем продвигаться от простого к сложному. Пока только самое необходимое - не стоит вызывать подозрения у того же Малфоя. А он обязательно тебя заподозрит, если будешь вскакивать каждый раз, чтобы что-то взять. Я не представляю себе ситуацию, когда тебе придется превращать крысу в подушечку для иголок, поэтому трансфигурацию оставим на потом. Сейчас только чары и, возможно, чуть попозже - зелья. Завтра я приду не один, предупреди
Глава 15.
Эйлин не стала ждать следующего дня, чтобы начать что-то делать. Бегло просмотрев принесенные Реддлом газеты, она не нашла в них никакой информации о политической жизни магического сообщества. Создавалось впечатление, что маги понятия не имеют ни о каких партиях и блоках и слыхом не слыхивали об оппозиции существующему режиму.
Сама Эйлин про проведение пиар-кампаний знала удручающе мало - все, что она помнила, было связано с занятиями по экономике и политологии из обязательного курса университетской программы. В голове всплыли такие фамилии как Катлип, Сентер и Брум, но опубликовывали ли они что-нибудь в это время, она понятия не имела.
Кое-как уложив Северуса для дневного сна, она сбегала в университет, где узнала, что эта наука только-только начала свое развитие, и еще даже не получили дипломы первые бакалавры, специализирующиеся на связях с общественностью. Однако и без них политические технологии для формирования благоприятного социального мнения уже использовались вовсю. Поблагодарив магов за их консерватизм, Эйлин принялась усилено вспоминать все то, что преподавалось ей в университете.
Ничего конкретного не вспоминалось, и Эйлин решила, что обрисует Реддлу и его людям только общие понятия, все равно о деталях пока говорить рано.
Как ни странно, но умственная работа на время приглушила бушующие гормоны, и этой ночью Эйлин спала крепко и без сновидений.
Том Реддл прибыл на следующий день - как и обещал, не один. Рассыпавшись в извинениях и комплиментах перед миссис Хадсон, он доказал, что может быть очень обаятельным, если ему это нужно. Том испросил разрешения использовать такой чудесный сад для «дружеских посиделок» и вместе со своей компанией прошествовал к тому самому столику, где накануне заставлял Эйлин изучать биографию ее семьи.
Кроме Малфоя, с ним прибыли еще двое мужчин. Один из них, массивный блондин, представился как Томас Эйвери и вытолкнул вперед маленького светловолосого мальчика лет пяти.
— Ник Эйвери, — мальчик поклонился и стрельнул глазами на своего старшего товарища Люциуса, который уже бывал в этом доме и чувствовал себя здесь достаточно комфортно.
В присутствии стольких незнакомых людей с Северусом вновь случился приступ застенчивости, и он вначале наотрез отказывался выйти из-за спины матери, но его быстро раскрепостил, как ни странно, Реддл.
— Эй, мелкий, если ты сейчас займешь чем-нибудь этих паршивцев, то я как-нибудь разрешу тебе подлить что-нибудь в чай, вон, Долохову.
Третий мужчина недоуменно посмотрел на своего предводителя, затем оценивающе - на Северуса, который улыбнулся Реддлу, вышел из-за
спины матери и позволил мальчишкам увлечь себя в сад. Эйлин понятия не имела, какое внушение сделал Том «друзьям» и как они влияли на своих потомков, но негативного отношения со стороны детей к Северусу не наблюдалось.— Его зовут Северус, а не "мелкий", — Эйлин направилась к скамье и первой села за стол.
Это словно послужило сигналом для остальных мужчин, которые стали рассаживаться рядом с ней. Недостаток места решили очень просто: тот, кого Реддл назвал Долоховым, притащил вторую скамью, на которую сел он сам и Эйвери. Малфой уместился рядом с Эйлин, а Том остался стоять, заняв вчерашнюю позицию за спиной женщины.
— Мистер Долохов, у вас необычная фамилия, вы русский? – Эйлин обратилась к темноволосой потенциальной жертве отравления.
— Антонин Долохов, миссис Снейп, — мужчина приподнялся и отвесил полупоклон. – Я сын русских эмигрантов, Россию практически не помню, учился здесь, в Хогвартсе.
— Ваши родители эмигрировали в связи с…
— Революцией, — закончил за Эйлин Антонин.
— Но тогда вы как никто другой должны знать, как именно пришли к власти большевики.
— Боюсь, в данном случае их методы могут только навредить, — криво усмехнулся Долохов.
— Да, наверное, вы правы. Вам же не нужно революцию устраивать, вам нужно получить большинство голосов на выборах, — Эйлин задумалась. – А когда они, кстати?
— В следующем году, — подал голос Эйвери.
— Времени немного… Вот что, кто ваши основные политические противники? – Эйлин внезапно осенило.
— Дамблдор и Визенгамот - там почти все под его влиянием, — голос Реддла за спиной заставил Эйлин поежиться.
— В некоторых статьях говорится об убийствах, в которых обвиняют Пожирателей смерти, — Эйлин нахмурилась, ей претило, что она вынуждена стоять на стороне экстремистской организации.
— Это не мы, — снова ответил Том. – Я в последнее время был слегка не в форме, чтобы отдавать подобные распоряжения. Просто стало модно во всем обвинять именно нас.
— И вы никак это не опротестуете?
— А смысл? – поморщился Малфой. – Нас никто не трогает, не пытается вычислить членов нашей организации - и на этом спасибо.
— Тогда первое, что вам нужно сделать – это начать обвинять ваших противников. Только не общие фразы, а конкретные небольшие грешки, которые есть абсолютно у всех, ненавязчиво так. Тут статейка, там слушок - в общем, сделать так, чтобы на очередное обвинение люди просто пожали плечами и не поверили. Это возможно? – Эйлин старательно вспоминала, как политики в ее мире вели борьбу. – И только потом можно начать постепенно отбеливать имя вашей организации, а еще лучше - вообще от нее откреститься, все равно вас не знают, как Пожирателей. И придумайте уже другое название, что ли.