Ёжик

В этот раз, похоже, совпали.

Когда я, наконец, выговорился, она лишь вздохнула и покачала головой. Согнала муху. В сотый раз заправила отросшую челку за ухо. Я вдруг вспомнил, что у нее день рожденья через два дня, а подарка все еще нет.

Наконец она выдала:

— И все-таки тебе повезло.

Я не понял и получил в награду снисходительную ухмылку.

— Тебе повезло, что у тебя есть друг, хоть ты, тормоз, и понял это, только когда вы расстались. И до сих пор не понимаешь, что он есть у тебя и сейчас! У меня вот не было друзей. Ну, почти. Хотя иногда, конечно, я встречала прикольных людей, в основном почему-то мальчишек. Видимо нормальных девочек в мире мало или они мне не попадались.

Я подумал про тех девчонок, с которыми имел счастье общаться в школьные годы. Они были разные. Иногда попадались вполне ничего. Я так и сказал Аньке.

Она только плечами пожала:

— Я же говорю, тебе повезло.

Сама она про свои школьные годы особо не откровенничала.

Сентябрь

Как-то раз она пришла ко мне во время дождя. Вечером. Было холодно. Как всегда, когда осень уже наступила, а отопление еще не дали. С утра я хотел навести порядок дома, но потом представил, как придется возиться с водой и руки совсем замерзнут… Идея отпала. Весь день я провалялся с книжкой и горячим кофе. И совсем ее не ждал. Только вчера Ежик заявила мне, что все ее достало и я в том числе. И пошел ты нафиг и все такое. Ушла, разобиженная на какую-то мелочь. Я уже и не помню, что ее зацепило. По большому счету, это не имело значения. Я знал, что она все равно вернется. Не сразу, но позвонит мне и, как обычно, скажет, что я полная скотина, что она меня ненавидит, и что если я сейчас же не попрошу прощения, то могу уже больше не рассчитывать на какие-либо отношения. Конечно же, я всегда извинялся, уверял ее, что не смогу и дня прожить без любимого Ежика и шел в кондитерскую за ее любимыми пирожными. Потому что знал — скоро мой обиженный дружочек нарисуется собственной персоной.

Бывало, я и сам звонил ей, извинялся и каялся. Мне это было нетрудно.

А тут она объявилась уже на следующий день, без предварительного звонка и вымогания извинений. Странно.

Я открыл дверь и увидел на пороге это мокрое взъерошенное существо.

— Привет… — она шмыгнула носом и посмотрела на меня своими печальными бездонными глазищами, — я тут мимо проходила… замерзла совсем и вот…

Больше я ничего не дал ей сказать, втащил в комнату и стал вытирать полотенцем холодные сосульки волос. Ежик благодарно сопела и стоически терпела эту экзекуцию. Потом я дал ей свою сухую одежду и налил горячего чая.

— Пирожных вот нет, извини.

Она хмыкнула, вяло махнула ладошкой и снова уткнулась в кружку.

Странно мне было смотреть на нее, осознавать, что под этой моей футболкой и старыми шортами ничего нет… Она рядом, но как будто за гранью невидимых времен… Как будто я вижу лишь отражение любимой девушки. И его нельзя ни потрогать, ни поцеловать… Оно растает, превратится в дымку…

Ежик точно услышала мои мысли, поставила кружку на стол и, подперев голову руками, уставилась на меня пронзительным взглядом.

— Пашка, ты какой-то странный. Ты что, не рад, что я пришла?

— Не пори ерунды…

— Ну, я же вижу! Ты сегодня даже не отравляешь мне жизнь своими дурацкими шуточками. Может, ты подхватил неизлечимую болезнь? Ты ни с кем не трахался без гандонов?

Мне стало смешно. Ну, правда, смешно! Ежик умела вернуть меня в здоровое состояние духа.

— Просто сегодня холодно. И еще я не выспался.

— Целый день сидел дома и не выспался! Ни фига ж себе!

— А тебя чего понесло на улицу в такую погоду? — я осторожненько перевел тему.

— Да… не знаю… достало все. Как обычно. Родители опять нудели про универ. Типа поступай деточка уже, сколько можно дома сидеть… ходи на все занятия, учись усердно и будешь тогда умная-умная. Фу! Ненавижу эти педагогические внушения!

— Родителей надо слушать.

— Да иди ты…

Я испугался, что она снова обидится, и почел за лучшее заткнуться.

Несколько минут мы сидели молча в сгущающихся сумерках, пока не раздался звонок в дверь. Я искренне изумился:

— Кого это там принесло?!

— Не открывай двери незнакомым людям, — донеслось мне в спину. Это видать Ежик так решила отомстить за нотации.

На самом то деле она никогда не спрашивала "кто?", если звонили в дверь. Я тоже. Но в этот раз меня что-то повело на шутовство, и я картонным голосочком требовательно пропищал: "Кто там?"

— А Павла можно? — мужской голос за дверью казался крайне изумленным.

— Можно, — хмыкнул я, включая свет в коридоре и открывая соседу снизу.

Гена Савосин был как всегда небрит и неухожен. Все мы холостяки грешим таким пофигизмом по отношению к своему внешнему виду. Но Гена в этом плане мог бы дать мне большую фору.

— Ты это…чего… детей завел что ли? — похоже, мой сосед был с хорошего бодуна, коль решил, что за те несколько дней, что мы не виделись, я успел жениться, заделать ляльку и вырастить ее до говорящего состояния.

— Нет Гена, это я так шучу.

— А…

Мой сосед всегда был уникальной личностью. В отличие от других мужских особей, живущих со мной в одном доме, он никогда не просил взаймы на водку. Он так же не доставал меня своими жалобами подобно соседке Раиске, которая блюла порядок в нашем подъезде. Гена приходил исключительно по важным делам. Например, попросить немного хлеба или чеснока. Или яиц. Или еще чего-нибудь. Вот уже год как он развелся и теперь вынужден был сам готовить и завтрак, и обед, и ужин. И частенько Генин холодильник не содержал всех необходимых для задуманного блюда ингредиентов. Бережно укладывая в карман халата полученный от меня продукт, сосед никогда не забывал позвать меня на дегустацию своего кулинарного шедевра. Иногда я соглашался. Все же Гена при всей своей рассеянности готовил неплохо.

Вот только он еще ни разу не заявлялся ко мне пьяным. Я сразу понял, что на сей раз не обойдусь парой луковиц.

— У тебя что-то не так? — спросил я.

Гена вздохнул. Сконфуженно посмотрел мне за спину, где ненавязчиво мельтешила Ежик, и поманил меня пальцем.

На площадке он чувствовал себя уверенней. Я тоже. Все-таки здесь пространство позволяло встать на шаг дальше и не задыхаться в ядовитых алкогольных парах, источаемых Геной.

— Тут такое дело… — он опять замялся, — ко мне девушка пришла. Ну, мы выпили, сам понимаешь, потанцевали… и она вот решила на ночь у меня остаться… а этих, я хватился, нету… — он с мольбой глянул на меня.

— Щас, Гош, — я вернулся в квартиру и стал вспоминать куда я «их» засунул. Эти резинки я купил давным-давно, в надежде, что когда-нибудь!.. Эх! Ну, знать, не судьба им познать свое высшее предназначение.

Презервативы нашлись в аптечке. Ну, надо же, как я банален…

Гоша, казалось, не мог поверить в свое счастье.

— Ну, брат! Ну ты меня выручил!!! А то она такая упрямая, говорит без них — даже не надейся. А я, как назло, забыл подкупить! Всегда помнил, все-таки не кетчуп какой-нибудь! А тут… С меня бутылка!

— Не, Гоша. Не надо.

— Да ну как же! Ты же это!.. Ну, блин!.. Пашка, я вовек не забуду! Ведь такая девка! Ты не представляешь!!!

— Ага. Не представляю. Но очень за тебя рад.

Когда счастливый Гена наконец скрылся за дверью, я вздохнул с облегчением. Все-таки тяжко осознавать, что у кого-то оно есть, а ты, как всегда в пролете.

Впрочем, чего об этом. Надоело уже. Даже мне самому.

Ежик сидела в своем любимом кресле и задумчиво расчесывала волосы моей расческой.