Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 1

32 Стр. 295. В числе чтецов на этом вечере был и Чернышевский (читал

свои воспоминания о Добролюбове), П. В. Павлов (поплатившийся за это чтение

ссылкой), В. Курочкин. Достоевский читал из "Записок из Мертвого дома", и, по

свидетельству очевидца Л. Ф. Пантелеева, "ему тоже была сделана самая

трогательная овация", так как "в нем чтили недавнего страдальца" (Л. Ф.

Пантелеев, Воспоминания, Гослитиздат, М. 1958, стр. 225). Вместе с Достоевским

на этом вечере выступила, - его восемнадцатилетняя племянница, М. М.

Достоевская, выдающаяся пианистка.

33 Стр. 296. Статья Достоевского "Г.-бов и вопрос об искусстве" отнюдь

не была началом борьбы с "нигилизмом", то есть, по терминологии Страхова, с

передовыми политическими убеждениями "Современника". При всех упреках

Добролюбову за утилитаристский подход к литературе, Достоевский видел в нем

талантливого, умного критика и утверждал, что "основное начало убеждений его

справедливо" (Достоевский, 1926-1930, XIII, 73). В течение всего 1861 года

Достоевский на страницах "Времени" вел острую полемику с реакционно-

охранительной позицией "Русского вестника", защищая прогрессивную

молодежь. "Пусть они иногда не правы, далеко заходят, опрометчивы, неумеренны. Но мысль-то их недурна", - пишет он в статье "Ответ "Русскому

вестнику" (Достоевский, 1926-1930, XIII, 203). "Кому придет в голову, -

обращается Достоевский к Каткову, - смеяться над такими людьми", которые

"ищут формулу" и "не довольствуются одним утешением, из прописей, что она

есть и должна быть, а именно хотят сами найти ее" (Достоевский, 1926-1930, XIII, 230-231).

34 Стр. 297. См. выше прим. 28 к стр. 288.

35 Стр. 297. Страхов явно преувеличивает вражду "Времени" с "почти

всею" петербургской журналистикой.

36 Стр. 297. Статья Страхова "Отцы и дети" И. Тургенева" напечатана в

журнале без подписи. Отталкиваясь от критики Писарева и Антоновича, Страхов

утверждал, что Тургенев "имел притязания и дерзость создать роман, имеющий

всевозможные направления; поклонник вечной истины, вечной красоты, он имел

гордую цель во временном указать на вечное и написал роман не прогрессивный

и не ретроградный, а, так сказать, всегдашний. <...> Одним словом, Тургенев

стоит за вечные начала человеческой жизни. <...> Базаров все-таки побежден; побежден не лицами и не случайностями жизни, но самою идеею этой жизни"

("Время", 1862, N 4, стр. 78, 81).

289

37 Стр. 298. "Зимние заметки о летних впечатлениях" напечатаны в N 2 и

3 "Времени" за 1863 год.

38 Стр. 298. Первая встреча Достоевского с Герценом за границей

произошла 4/16 июля 1862 года в Лондоне. "Вчера был Достоевский, - писал 17

июля 1862 года Герцен Огареву.
– Он наивный, не совсем ясный, но очень милый

человек. Верит с энтузиазмом в русский народ" (Герцен, XXVII, 247).

39 Стр. 298. См. Достоевский, 1926-1930, XI, 6.

40 Стр. 299. В эволюции воззрений Достоевского влияние Герцена не

менее значительно, чем влияние Белинского. Идеология "почвы", сформулированная впервые во "Времени" и проникающая все творчество

Достоевского второго периода, вплоть до Пушкинской речи, тесно, хотя и

своеобразно, связана с воззрениями Герцена (подробнее об этом см. в работе А. С.

Долинина "Достоевский и Герцен" - Достоевский, I, 275-324).

Следы идейной переклички с Герценом заметны уже в 40-х годах в

третьем фельетоне Достоевского в "С.
– Петербургских ведомостях" (май 1847 г.), написанном под влиянием двух статей Герцена: "Москва и Петербург" (1842) и

"Станция Едрово" (1846). В "Зимних заметках о летних впечатлениях" влияние

Герцена сказывается особенно ярко, в том числе и в плане стилистическом. В

целом ряде моментов "Зимние заметки" прямо перекликаются с "Письмами из

Франции и Италии". Из дневника Сусловой и из писем Достоевского к ней (см.

Достоевский, II, 216-217 и 261-265) видно, как Достоевский дорожил дружеским

расположением Герцена и в последующие годы, по крайней мере до заграничного

периода (1867-1871), когда определяется его резкое расхождение со "старыми

людьми" - Белинским, Герценом. В "Дневнике писателя" за 1873 год Герцен уже

назван "продуктом прежнего крепостничества", "выразившим собою в самом

ярком типе" "разрыв с народом огромного большинства образованного нашего

сословия" (Достоевский, 1926-1930, XI, 7). Но даже и в этот период, в период

"Бесов", для Герцена нет у Достоевского тех жестоких и оскорбительных слов, какие он употребляет по адресу Белинского. И когда знакомится с оценкой

Страхова ("Литературная деятельность Герцена".
– "Заря", 1870, N 3), данной, в

общем, все же в тоне глубокого уважения к положительным заслугам Герцена

перед русской мыслью и литературой, то Достоевский вполне соглашается с ней

(Письма, II, 259). Достоевский находит пессимизм во всей деятельности Герцена, видит в нем "тоску" и "потребность поворотить" себя к русскому народу (Письма, II, 259, 357). Последнее упоминание Герцена находим у Достоевского в связи с

самоубийством дочери Герцена, контрастно вызвавшим сюжет "Кроткой" (см.

"Дневник писателя" за 1876 год, октябрь - Достоевский, 1926-1930, XI, 424). Ни в

статьях, ни в письмах последних лет имя Герцена не называется.

41 Стр. 299. В "Зимних заметках о летних впечатлениях" Достоевский

пишет о Чацком, что это "восторженный, страдающий, взывающий и к России и к

почве" тип, но предпочитавший вместо труда у себя на родине "улизнуть" за

границу (Достоевский, 1956-1958, IV, 82-83).

42 Стр. 299. Страхов приводит далее письмо от 26 июня 1862 года

(Письма, I, 309-312). В этом письме Достоевский высказывает ряд опасений о

ходе работы в журнале "Время" и предлагает Страхову приехать в Женеву.