Фабрика мертвецов

– Видишь, твоего отца все же ценят в конторе! Не иначе как сообразили, что на перекладных мы нескоро доберемся. – путеец забросил саквояж в коляску. – Гриша, зови наших попутчиков и поедем.

– Не говорили-то, что еще ездоки будут! – неожиданно вмешался кучер.

– Не волнуйтесь, любезный, как-нибудь поместимся. – холодно оборвал его путеец. – Поторопись, Гриша!

Тот нога за ногу поплелся к вокзалу – совсем как только что сам Митя. Хотя нет, вовсе непохоже – ни осанки, ни умения держать себя. Но в одном они с Гришей сходятся – ехать вместе не хотелось. Трястись по степи, ловя на себе Гришины мрачные взгляды? Увольте.

Не слишком задумываясь, как они станут выбираться с полустанка – придумается что-нибудь! – Митя отступил еще глубже в тень. Гриша прошаркал совсем рядом, его не заметив. Сквозь небольшое окно станции было видно, как он оглядел помещение, выглянул на перрон, сунулся с вопросом к спящей у самовара девахе – та сонно пробормотала в ответ и снова ткнулась носом в стойку. Гриша почти бегом кинулся обратно.

– Говорят, уехали! –Гриша снова пронесся мимо прячущегося Мити, звонко стуча подошвами сбежал по ступенькам.

– Как же так! –растерялся путеец. – Я ж им обещал!

– Так они сами справились! Может, удачная оказия подвернулась.

– Ваш-высокоблаародие, лошадка уж застоялась, с утра вас дожидаемся. – вмешался враз повеселевший кучер. – Еще кого взять – тяжеленько ей будет, не молоденькая она у меня!

– Ну коли так… А, поехали! – путеец заскочил в коляску, следом полез Гриша.

Кучер щелкнул кнутом, лошадь дернула – и описав круг по площади, коляска скрылась в одном из проулков.

Глава 8. Железный паро-конь

– Митя, где ты? – позвал встревоженный голос, и отец выскочил на ступеньки.

– Здесь! – Митя выступил из тьмы.

– Зачем ты тут… А, неважно! Нам бы Александра Васильевича с сыном найти…

– Они уехали. – радостно сообщил Митя, на всякий случай прислушиваясь, не доносится ли еще из проулка цокот копыт.
– Я видел… из окна видел: сели в коляску и укатили. Даже не оглянулись!

– Обещались помочь… - неприязненно пробормотал отец. – Впрочем, Бог с ними. Все едино взять с собой мы бы их не смогли. Идем со мной, Митя, скорее!

Заинтригованный Митя невольно сделал шаг следом за отцом, а когда опомнился, изображать гордую неприступность было уже поздно, приходилось спешить за стремительно мелькающей во мраке отцовской спиной. Они снова выскочили на перрон, торопливо проследовали мимо состава к багажному вагону, у которого нынче было светло и людно – изнутри при свете фонарей выгружали ящики.

– Вот эти два! – скомандовал отец, указывая на два совершенно одинаковых ящика. – Остальное, как договаривались, поместить на хранение. Под вашу ответственность! – бросил он переминающемуся рядом жандарму. Звякнули деньги.

– Не хвылюйтесь, ваше высокоблаародие, все будет навить краще, ниж треба! – крепкий мужичок поддел ломиком упаковочные доски.

А отца могли бы и высокородием звать, до этого титулования всего один чин остался! Или отец ему мало заплатил?

– Отсюда напрямик к имению проехать можно.
– отец сунул Мите под нос сложенную втрое карту. –К утру будем…

– И чем же мы напрямик да еще с такой скоростью… - старательно маскируя насмешку под почтительность начал Митя…

Упаковка обоих ящиков кракнула, отлетела одна доска, вторая, на перрон посыпались опилки… и блеснул металл. При свете фонаря враз смолкший Митя увидал торчащую из опилок стальную подкову.

– Это… что? – он облизнул враз пересохшие губы.

– Я подумал… - отец в явном смущении набалдашником трости сдвинул шляпу на затылок. – Возможно, я не совсем справедлив к тебе. Это для меня здесь любимое дело и будущая карьера, а для тебя только потеря хорошего образования, и родня далеко, и с развлечениями негусто. Так что, вот…

– Куды воду лить, пане? – хлюпая полным ведром, от вокзала прибежал еще один мужик.

– А вот сюда и заливай! – указал внутрь полураспакованного ящика отец и сам присев рядом, принялся поворачивать что-то…

Лязгнуло. Громкое бульканье воды сменилось шипением. Над ящиком взвилась отчетливо видимая в темноте струйка пара. Отец отскочил в сторону, мужик с ведром шарахнулся так, что едва не свалился под колеса багажного вагона. Затрещало… доски отходили, выпуская острые зубья гвоздей… и наконец одна доска отлетела с такой силой, что перепуганный мужик упал наземь, пропуская ее над собой. Хрястнуло снова… ящик осыпался, а над перроном восстал ОН!

– Паро-конь! – зачарованно запрокидывая голову, прошептал Митя. – Руссо-Балт!

– Лошадиная сила! – восторженно присвистнул мужик, поднимая фонарь повыше, так что свет заиграл на могучей груди вороненой стали.

Митя не мог даже дышать! Паро-конь стоял перед ним: огромный, могучий! Точеная голова с намеченной художественной ковкой гривой слегка наклонена, обвитые «мышцами» пружин и передач ноги едва слышно пощелкивают, золотом переливается эмблема с двуглавым орлом и надписью по кругу «Русско-Балтийский вагонный заводъ. Отдлъ автоматонов».

– Я подумал, в губернии пригодятся, расстояния-то не маленькие: мне ездить, ну и тебе, чтоб не скучал. – продолжал бормотать отец.

Митя вскинул глаза, увидел позади паро-коня второго, почти такого же, только темно-серого, с высеребренными коваными накладками гривы и копыт – и снова прикипел взглядом к своему вороненому.

– Сможешь теперь смириться с «ссылкой»? – рассмеялся отец. – Не будешь за билет второго класса злиться? Уж прости, расход с этими конями вышел преизрядный.

У Мити перехватило в горле. Сварог, да такого паро-коня даже в конюшнях Кровной Знати нет! Хотя, есть, конечно… но не все ли равно! Он поднес дрожащую ладонь к сплетению рун на металлическом крупе паро-коня. Наследие варяжских предков, вернувшее свое значение в нынешнюю эпоху пара и стали, не подвело – от тепла ладони легкая искра побежала по прорезанным в металле дорожкам… сквозь сложный, и непонятный непосвященным рунескрип слабо блеснула огненная Каньо… и паровой котел под стальным крупом едва слышно запыхтел. Из ноздрей паро-коня ударили две тугие струи пара, а лампы в глазницах замерцали.

Коснувшись сапогом намеченной на боку коня стальной ступеньки, Митя вскочил в седло. Ноги провалились внутрь, под ступнями оказались упрятанные в широкой груди автоматона педали, обтянутое кожей сидение было теплым от греющегося парового котла. Митя схватился за рычаги на паро-конской шее…

– В ящике погляди! – отец, уже по пояс в седле своего автоматона, натянул защитный шлем и круглые очки-гоглы.

Митя сунул руку поглубже в конскую грудь и вытянул такой же шлем и гоглы.

– Что возишься? Догоняй! – со смехом крикнул отец и вдавил педаль. Серый паро-конь согнул одну ногу, вторую, выпуская пар из сочленений суставов. Его глаза завертелись в глазницах, шаря по перрону конусами яркого света. Мужики заорали – то ли испуганно, то ли восторженно – и окутанный облаком горячего пара автоматон соскочил с перрона и ударился в дробный, стремительный галоп.