Факел Новороссии
Шрифт:
Ты с ума сходишь по индустриальной романтике? Вот тебе огромная «страна» промышленности от Бреста до Владивостока, от Мурманска до Кушки. Выдвигайся в директора, в начальники главка, в министры! А если вспомнить Российскую империю, то предприимчивый купец (бизнесмен) мог создавать успешные предприятия на одной шестой части мировой суши, влезая еще в Маньчжурию, Корею, Персию!
Утонченные деятели искусства получали болезненно-утонченный мир аристократического Петербурга. Там плодились всяческие кубисты, дадаисты и футуристы. В роскошных салонах читали свои стихи поэты Серебряного века. Рисовали свои картины декаденты. Творили билибины, бурлюки, маяковские, блоки…
Стремящиеся делать свою жизнь трудяги при царе могли уехать поднимать крестьянское хозяйство в Сибирь, получая даже подъемные
Москва сначала предлагала тебе традиционно-русскую степенность и сытость. Потом — мир имперской бюрократии, политических интриг, борьбу за власть, карьеру в науке и культуре.
В развивающейся во всех смыслах Империи, Белой и Красной, бурлила самая разнообразная жизнь — промышленная, деловая, научная, военная, спортивная. Вплоть до космической. Тебе были открыты тысячи возможностей для роста, гудели моторы миллионов «социальных лифтов». Каждый мог выйти в люди. Открывались пути на капитанские мостики, на университетские кафедры, на вершины власти. Даже к услугам артистов были огромные пространства и миллионы почитателей. Если ты не пил, а учился и усердно трудился, то поднимался все выше и выше. И хлопчик из степного села мог стать адмиралом, а горец — командиром эскадры стратегических воздушных кораблей. Пареньки с рабочих окраин летали в космос, становились академиками и капитанами промышленности.
Империя — это огромный рынок, такой благотворный для развития национальных промышленности и сельского хозяйства. Это возможность торговать на огромном пространстве с его ненасытными потребностями, где действуют одни и те же законы.
А теперь сравните все это с унылыми мирками украинского, прибалтийского и прочих «хуторов»! Как хлопцу «с пид Полтавы», бредящему подводным флотом, сделать себе жизнь и карьеру, коли у несчастной Украины — всего одна подводная лодка, да и та недействующая, и на нее — уже три адмирала? А весь флот грозных атомоходов остался в РФ, и в Европу Украину не берут. А если и возьмут, то какому-нибудь Олексе Шмалюку никогда в ней не стать капитаном гордой субмарины флота Ее Величества. Ему могут предложить только карьеру подавальщика гамбургеров в закусочной «быстропита».
Какая на Украине наука? Нищая, старая, умирающая. Где вы найдете великие научно-промышленные проекты в каких-нибудь Молдавии, Украине, Литве, Эстонии или Латвии? Это в Империи ученый из Донецка был обеспеченным человеком (Империя ценила мозги!), плоды его работы находили применение на огромном пространстве от берегов Двины до сопок Приморья. Он ездил на симпозиумы по всей огромной стране, встречался с коллегами, затевая захватывающие совместные работы. А кто такой ученый на «национальной» Украине? Нуждающийся старик в унылом, умирающем институте, работа которого не находит применения.
Вы хотите стать космонавтом? Можете забыть о своей мечте: на маленьких национальных «хуторах» нет космонавтики. Это полтавский паренек Георгий Береговой, учившийся в Енакиево, мог потом стать дважды Героем Советского Союза. Сначала — как летчик-штурмовик, затем — как космонавт. А какой космос, к бесу, на «национальной» Украине, свободной от Империи? Вот уже на «Южмаше» сворачивают производство ракет «Зенит», и полоумные «майдауны» твердят: «Украина не может содержать ни космическую отрасль, ни авиастроение. Давайте пока свернем все это и нагуляем жирок на сельском хозяйстве!» Для миллионов молодых ребят закрыты те сто дорог в жизни, что имелись у их имперских сверстников. «Украинский космонавт» сегодня звучит так же анекдотично, как «монгольский звездолет». Впрочем, это касается множества профессий. Хоть астронома, хоть океанолога, хоть полярника. Что может предложить взамен «национальная самостийность»? Блестящую карьеру официанта? Мелкого торговца? Бандита, проститутки или охранника? Не могут быть все в обществе бизнесменами. А остальным приходится попадать в социальное гетто, в серое беспросветье. В мир несбывшихся надежд.
В Империи ты мог пойти работать на шахту — а завершить свою карьеру бригадиром-орденоносцем, уважаемым и обеспеченным человеком. Или вообще министром. А «в Украине» ты будешь до конца жизни за гроши корячиться на местечкового олигарха. А начальниками
над тобою будут его дети и кумовья.В Империи обычный человек, коль жизнь у него не заладилась в Херсоне или Рязани, мог махнуть осваивать Камчатку — и там получить новую, куда более удачную судьбу. Огромная страна давала множество новых мест и возможностей в жизни. А кому ты нужен в убогой, выморочной «самостийности»? И в Сибирь ты можешь отправиться лишь как бесправный гастарбайтер.
Посмотрите на ту же Одессу. Больше нет огромного торгового флота, что был в Империи. Флота, который давал людям путевки в большую жизнь, позволял выдвинуться и стать большим человеком. Теперь ты должен батрачить на каких-нибудь либерийских или камбоджийских судах, рискуя попасть к пиратам. Потому что имперский ВМФ тебя больше не защищает. Нынешняя Одесса хиреет под властью самостийников. Нет больше того промышленного и научного центра, которым она была в Империи. Точно так же угасают некогда славные верфи Николаева и машиностроительные центры Запорожья.
Душная теснота национальных хуторов не дает развернуться деловым людям: рынки-то — маленькие. И если сырье еще можно продавать богатому Западу, то как быть строителям самолетов, кораблей, всяческих машин? Они-то мировому рынку не нужны. Их там не ждут. Там места давно заняты крупными западными корпорациями или имперским, сильным Китаем. А своего имперского рынка уже нет.
На провинциальных задворках «новых самостийностей» тесно всем: и писателям, и артистам. Господи, это в Великой Державе в Донецке и Одессе могли увидеть гастролирующий театр имени Маяковского из Москвы, а москвичи — познакомиться с постановкой веселой «Энеиды» Котляревского в исполнении театра из Донбасса. А на «хуторах» нет простора. Здесь нет великого кино. Великой музыки. Великих художественных выставок. И если раньше твоя книга, твой фильм могли прогреметь славой в целом мире миров с населением почти в триста миллионов душ, то теперь ты — как в закутке. Если раньше, добиваясь успеха в Киеве, ты мог быть замечен и приглашен в Москву, то теперь — нет. Люди попали в фатальную замкнутость, стали рабами обстоятельств.
Хорошо в провинциальных «скотных дворах» только политиканам и бюрократам. Да еще компрадорам-торговцам сырьем и «живым товаром».
Нет уж, господа! Довольно с нас ваших выморочных, захудалых «самостийностей». Нам нужна наша, русская Империя, где Новороссия — ее органическая часть. Вам по сердцу хуторская ограниченность? Ну, так вы — куры с птичьего двора. А мы — орлы, и хотим летать свободно над огромными просторами Империи. Над ее нивами и лесами, горами и морями, реками и тундрами. Она наша — от субтропиков Сочи и до льдов Земли Франца-Иосифа. Мы хотим везде быть дома, господа, — и не смейте втискивать нас в конуры ваших местечковых обывательских «незалежностей». Мы, новороссы, — люди империи. Это — один из наших главных идеалов. Новороссия была создана Империей, в Империи же Новороссия и будет жить.
А не прозябать!
Русская идеократия
Если вы внимательнее вглядитесь в русскую национальную душу, то увидите еще одну нашу родовую черту: преданность Большой Идее. Общему Делу.
Русскому неинтересно просто работать и просто «заниматься бизнесом». Нет, вся наша жизнь должна иметь смысл. То есть мы и наши дела должны выступать частью чего-то большого, великого. Русский жаждет быть причастным к грандиозному, небывалому. В гротескной форме это можно увидеть в бессмертном фильме «Джентльмены удачи». Дети не хотят просто есть кашу. Нет, они готовятся к полету на Марс, и перед ним надо основательно подкрепиться. Смешно? И это дети? Но русский в душе остатся навечно ребенком. Нас, русских, нужно увлечь воплощением Великой Идеи.
Если этого условия нет, мы впадаем в депрессию. Мы работаем спустя рукава, мы превращаемся в циничных барыг, набивающих личный карман. Впадаем в депрессию и принимаемся глушить водку. Перестаем рожать детей. Вспомните, что случилось с Советским Союзом, как только народ в нем утратил веру в построение коммунизма! Хватило всего двадцати лет, чтобы мощная держава выгнила изнутри и пала. Русские — и это много раз отмечали враги наши — легко переходят от величайшего воодушевления к величайшему унынию.