Факел сатаны

– Где он остановился?– спросила Гранская, когда разговор был окончен.

– В «Космосе». Оттуда звонил.

Попрощавшись, Инга Казимировна поспешила в интуристовскую гостиницу. И застала бывшего соотечественника выходящим из своего номера. Гранская представилась и попросила уделить ей немного времени.

– Не больше двадцати мшгут,– согласился гражданин ФРГ, несколько обескураженный вниманием к нему следователя по особо важным делам.– Чем могу быть полезен?– пригласил он Гранскую в номер и усадил в кресло.

– У меня есть вопросы по поводу приобретенных вами в Южноморске картин Молоткова,– ответила Инга Казимировна.

– Я купил их законным путем,– спокойно сказал Потапов, усаживаясь во второе кресло и складывая руки палец к пальцу.

– Не сомневаюсь, господин Потапов,– кивнула следователь.

– Давайте по-нашему, по-русски, зовите меня Гелием Федоровичем,– улыбнулся он, и сквозь эту улыбку действительно проглянул милый, обходительный русак.– Скажите честно, я вляпался в какую-то историю?

– Лично вы, Гелий Федорович, можете спать спокойно,– тоже с улыбкой ответила Инга Казимировна.– Мне хотелось бы услышать, как вам достались работы Молоткова. И почему именно его?

– Простите, может, лимонадика? – поднялся Потапов, открыл холодильник. И это слово «лимонадик» снова выдало его бывшую принадлежность стране.

Он откупорил бутылку «Лесной воды», разлил но стаканам.

– Благодарю,– взяла Гранская предложенный лимонад.

– Честно сказать, надоели мне там всякие «пепси», «кока»… С удовольствием пью родную фруктовую,– опустился в кресло со своим стаканом Потапов.– Ну а насчет картин… Услугами центра «Люкс-панорама» пользуюсь второй раз. Весной отдыхал в Южноморске, зашел туда на презентацию местных авангардистов и не удержался, купил две работы Молоткова. Очень даже по сходной цене…

– Простите,– перебила его следователь,– вы с ним самим знакомы?

– Не пришлось… Покупка была оформлена через дирекцию «Люкс-панорамы», которая выступает в роли посредника. Скажу вам, генеральный директор Бабухин по-настоящему деловой человек.

– Давно его знаете?

– Я ж говорю, познакомился на презентации… Договорились, когда буду в Союзе, дам ему знать,– рассказывал Гелий Федорович.– Прилетел я неделю тому назад. Наклевывается СП… Совместное предприятие. Позвонил Руслану Яковлевичу. Отметился, так сказать. А позавчера получаю от него телеграмму.– Потапов, не вставая, достал из тумбочки телеграмму, протянул Гранской.– Вот…

Телеграмма гласила: «Есть возможность приобрести две работы полюбившегося вам художника тчк срочно прилетайте зпт иначе уведут тчк искренне ваш Бабухин».

– Я, не долго думая, махнул в Южноморск. А там ждет приятный сюрприз: не две работы Молоткова, а три. Причем последняя, «Парящая голова», удалась ему, по-моему, лучше всего. Чем-то напоминает Сальвадора Дали… Я, не торгуясь, приобрел все три картины и вылетел в Москву. С удовольствием понежился бы на солнышке, но время, как говорится, деньги. Да и билет «Люфтганзы» в кармане.

– Сколько вы заплатили?

– Сорок пять тысяч марок. Право же, здесь такую цену Молоткову никто не дал бы. Тем более в валюте.

– Простите, Гелий Федорович, но мне придется наш разговор оформить протоколом.

– Ради бога.

– И если телеграмма вам не нужна…

– Берите, берите,– охотно согласился Потапов.

Пока Инга Казимировна писала протокол, Гелий Федорович смотрел телевизор, не включая звук. Показывали какой-то митинг. Над толпой были вознесены плакаты и лозунги. Бывший наш соотечественник глядел на экран не отрываясь.

– Пожалуйста, ознакомьтесь и распишитесь,– попросила Гранская.

Гелий Федорович с сожалением оторвался от телевизора, прочел протокол допроса и изъятия телеграммы, после чего поставил на каждом листе свою подпись.

– Кто бы мог подумать!…– сказал он, отдавая документы Гранской.

– Вы о чем? – не поняла следователь.

Потапов повернул регулятор громкости. Оратор на трибуне в пух и прах разносил руководство страны.

– Наконец-то мы очухались,– проговорил Гелий Федорович, который, видимо, все еще причислял себя к советскому народу.– А моего отца за это же самое…– Он тяжело вздохнул и замолчал.

– Да, чего-чего, а митинговать научились,– откликнулась Гранская, охотно поддерживая разговор.

Ей был любопытен этот человек. Какие ветры, какие обиды или выгоды заставили его покинуть свою страну? Однако прямо спросить об этом она посчитала нетактичным.

– Как жаль, что батя не дожил до нынешних времен,– с горечью произнес Потапов.– Наверное, ходил бы нынче в героях.– А возможно, и в Кремле бы выступал как депутат… Историю «Сторожевого» небось знаете? Ну противолодочного корабля?

– Нет,– призналась следователь.

– Как же,– не столько удивился, как огорчился Потапов,– у вас же писали…

– К сожалению, пропустила.

– В семьдесят пятом году, во время военного ноябрьского парада в Риге, «Сторожевой» покинул строй кораблей и ушел в открытое море…

– Зачем?

– Чтобы подойти к Ленинграду и по радио призвать людей покончить с деформированным социализмом, возродить демократию и гуманные принципы жизни… Задумал и осуществил все это замполит корабля Валерий Михайлович Саблии. Он арестовал командира, запер в одной из кают, собрал офицеров и призвал, поддержать свой план. С ним пошли двенадцать человек, в том числе и мой отец… Между прочим, они мыслили куда менее радикально, чем этот вот товарищ,– показал на экран телевизора Потапов.

– И чем все кончилось?

– Чем… Один из мичманов незаметно прыгнул за борт, добрался до подводной лодки и настучал. Корабль перехватили военные самолеты, обстреляли. Ктото освободил командира, тот ранил Саблина… Вся затея провалилась. Саблина и его сподвижников судил трибунал. Какой был вынесен приговор, думаю, вы догадываетесь…

– Догадываюсь…– кивнула Гранская.– И поэтому вы?…

– Да,– глухо ответил Потапов.– Не мог простить смерть отца. При первом же удобном случае отчалил к другим берегам.– Он резко выключил телевизор, посмотрел на часы.– Извините, Инга Казимировна, больше временем не располагаю.

– Благодарю вас за помощь следствию,– поднялась с кресла Гранская.

– Мне нечего было скрывать… И прошу оказать мне услугу…

– Какую?– удивилась следователь.

– Как бизнесмен я дорожу своей репутацией. Скажите откровенно, могу я без ущерба для своего реноме иметь дело с Бабухиным? Ведь я не мальчик, все понимаю…

– Хорошо, отвечу честно: не знаю. Напраслину возводить не буду.

Из гостиницы они вышли вместе. Гелий Федорович взял такси, а Гранская поехала на Петровку, 38.