Фактор Черчилля. Как один человек изменил историю
Шрифт:
Капитан А. Г. Тальбот отвечал за борьбу с немецкими подводными лодками. Когда ему хватило нахальства поставить под сомнение статистику Черчилля о потопленных субмаринах, он получил следующий ответ: «В этой войне, Тальбот, два человека топят подводные лодки. Вы их топите в Атлантике, а я – в парламенте. Беда в том, что вы топите их в два раза реже, чем я». Но в целом люди понимали, что он честен с ними и, разумеется, искренне говорит о вызове, стоящем перед страной.
Им нравились его шутки, ведь смех избавлял от жизненных тревог. Парламентарий-консерватор Чипс Ченнон был среди тех, кто считал, что «несерьезность» неуместна, – но большинство получало удовольствие, когда он называл нацистов «нарциссами», Гитлера – «герром Шикльгрубером», а Петэна – «Питейном». Главное, он говорил на языке, который был моментально понятен. Гарольд Никольсон
Черчилль возвращается к одному из ключевых предписаний своего эссе 1897 г. «Строительные леса риторики» – использованию коротких слов. Мы слышим, как юный Черчилль подсказывает старому лидеру военного времени, шепчет на ухо своему шестидесятипятилетнему аватару: «Публика предпочитает короткие родные слова общего употребления. Более короткие слова в языке, как правило, более древние. Их значение глубже проникло в национальный характер, и они более притягательны для неискушенного разума, чем слова, позднее заимствованные из латинского и греческого».
Этот урок вдохновляет великие речи военного времени. Если вы присмотритесь к рукописи речи «Их звездный час» [27] , то обнаружите, что он вычеркнул liberated и поставил взамен freed [28] .
Чтобы увидеть совершенный пример комбинации, упомянутой Никольсоном, – снижения от горнего к дольнему, – взгляните на бессмертную строчку о Битве за Британию. На календаре 20 августа 1940 г., и война за небеса достигла зенита. Действительно, настал тот час, когда у Британии нет резервов, практически все воздушные суда в небе – они пытаются отразить атаку немцев.
27
«Их звездный час» (Their finest hour) – речь Черчилля, произнесенная в палате общин 18 июня 1940 г.
28
Оба слова в переводе с англ. означают «освобождены». Первое из них образовано от лат. libertas – «свобода».
Генерал Гастингс «Паг» Исмей, секретарь Черчилля по военным вопросам, описал, как он провел с ним послеполуденные часы, наблюдая за сражением из бункера Королевских ВВС в Аксбридже: «Страх был тошнотворен. Когда наступил вечер, бой стих, и мы поехали на машине в Чекерс [29] . Первыми словами Черчилля были: “Не говорите со мной. Я никогда не был так взволнован”. Приблизительно через пять минут он наклонился вперед и сказал: “Никогда еще в истории человеческих конфликтов не были столь многие так сильно обязаны столь немногим”».
29
Чекерс – загородная резиденция британских премьер-министров.
Черчилль просил о тишине не для того, чтобы просто предаться эмоциям. Как и любой другой хороший журналист в таких обстоятельствах, он хотел облечь свои чувства в слова и тем самым четко выразить их.
Начнем с возвышенного сочетания «человеческие конфликты» – это помпезное и типично черчиллевское иносказание обозначает войну. Затем мы переходим к коротким англосаксонским созвучиям. Давайте разберемся, какую смысловую нагрузку несут эти шесть слов.
«Столь многие». Кто эти многие? Имеется в виду страна в целом и те вне ее пределов, чье выживание зависит от Англии: покоренные французы, американцы и все, кто надеется, что Гитлер не победит.
«Так сильно». Какова мера нашего долга и чем он может быть отплачен? Черчилль подразумевает, что благодарностью – за защиту Англии, за пригороды, сельский крикет, теплое пиво, демократию, общественные библиотеки: все то, что делает страну особенной и чему угрожало гибелью люфтваффе.
«Столь немногие». Еще в древние времена возникло представление об исключительности героизма тех, кто малым числом сражается с превосходящим противником. «Мы немногие, мы счастливые немногие» (We few, we happy few), – восклицает шекспировский
Генрих V. И в оперативной памяти Черчилля были также 1200 строк из «Песен Древнего Рима» Маколея, включая речь Горация Коклеса, сдержавшего полчища этрусков. «На том узком пути и трое могут тысячу остановить», – вскричал он.Всем понятно, что в этом случае Черчилль отсылает к пилотам Королевских ВВС – их число было малым по сравнению с миллионами людей, находившихся в то время под ружьем, – к тем, кто поднимался в небо и часто не возвращался, определив тем не менее ход войны.
Это изречение превосходно – едва услышав, вы тут же запоминаете его, оно необыкновенно сжато и ритмически совершенно. Если пояснить, используя риторические термины, оно представляет собой классический нисходящий триколон [30] с анафорой, то есть повторением ключевых слов. Каждый речевой отрезок, или колон, короче предыдущего.
30
Триколон – в риторике: период из трех членов.
(NEVER IN THE FIELD OF HUMAN CONFLICT HAS)
So much been owed by
So many to
So few.
(НИКОГДА ЕЩЕ В ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ
КОНФЛИКТОВ)
Не были столь многие
Так сильно обязаны
Столь немногим.
Если вам интересен классический восходящий триколон, полюбуйтесь на бесподобное черчиллевское высказывание по случаю победы под Эль-Аламейном в 1942 г.:
Now this is not the end.
It is not even the beginning of the end.
But it is, perhaps, the end of the beginning.
Это не конец.
И даже не начало конца,
Но, возможно, конец начала.
Когда он откупорил этот триколон на банкете лорда-мэра, присутствовавшие рассмеялись от удовольствия и удивления. Ведь в этом случае последний колон для разнообразия дополнен хиазмом – он переставил местами «начало» и «конец», – что заставляет задуматься и способствует тому, что высказывание мгновенно становится цитируемым афоризмом. При этом по своей этимологии оно полностью англосаксонское.
Я останавливаюсь на этих риторических приемах, поскольку важно понять, что все великие речи в некоторой степени зависят от них. Но со времен софиста Горгия были те, кто утверждал, что риторические украшения сомнительны, так как они усиливают слабый аргумент и сбивают с толку слушателей.
Если вы послушаете Гитлера на YouTube, то обнаружите, что одна из его речей удручающе походит – по теме и структуре – на выступление Черчилля «Мы будем сражаться с ними на побережье» [31] . «Мы никогда не ослабеем, никогда не устанем, никогда не падем духом» и так далее. Но если сравнить внимательнее, сходство рассеивается.
Чего хочет Гитлер? Завоевания и мести. Какие эмоции пробуждают его речи? Паранойю и ненависть. Чего хочет Черчилль? Что же, это хороший вопрос – ведь, исключая тему выживания Британии в войне, он восхитительно расплывчат в своей телеологии, сколь бы возвышенна она ни была.
31
«Мы будем сражаться с ними на побережье» (Fight them on the beaches) – выступление в палате общин 4 июня 1940 г.
Он хочет «широких пространств и славных дней» или «широких, залитых солнцем высот». Ему нравится идея «определенно больших периодов». Больший период – что это? Все звучит так, будто связано с ожирением. И что он подразумевает под «широкими пространствами»? Норфолк? [32]
Я думаю, что он сам не вполне понимал, чего хочет (эта проблема обострилась политически по окончании войны), кроме общего пожелания доброты, счастья, мира и сохранения того уклада, при котором он вырос. Кто касается эмоций, пробуждаемых его речами, – они были совершенно здоровыми.
32
Автор намекает на the Broads («ширь») – район рек и озер в Норфолке и Суффолке.