Фактор страха

— Что нужно?

— Воду привезли, хозяин.

— Оставьте у дверей, — бросил он. И хотел закрыть дверь.

— А кто платить будет?

Очеретин чертыхнулся, полез в карман.

— Сколько я должен?

— Много, — сказал первый, — очень много.

И внезапно выхватил пистолет с надетым глушителем. Такой же появился в руке у второго. Очеретин не успел закрыть дверь. Несколько щелчков, и он буквально впечатался в противоположную стену. К нему подошел убийца, вставил пистолет в рот и выстрелил.

— Он заплатил, — сказал убийца, обращаясь к напарнику.

Стараясь не шуметь, они направились в спальню. Рыжеусый, почуяв неладное, сделал знак телохранителю, все еще терзавшему несчастную женщину, и прислушался. Ему почудился какой-то шорох, и он посмотрел на пистолет, лежавший на тумбочке, но взять его не успел. Убийцы уже были в спальне. Выстрелами рыжеволосого отбросило к кровати. Всадив несколько пуль ему в череп, убийцы добили его. Телохранитель оглянулся и, дрожа от страха, слез с женщины.

— Продолжай, — сказал первый, — нам даже интересно. И женщина красивая.

— Не нужно, — заплакал негодяй, — не нужно меня убивать.

— А он парень хоть куда, — сказал второй. — Он будет плохо смотреться в земле.

— И в морге тоже, — безжалостно добавил первый. — Ему повезло. Хоть перед смертью переспал с красивой женщиной.

— Не надо, — упал на колени насильник, — я никому ничего не скажу. Не убивайте меня!

— Странный какой, — заметил первый убийца, — переспал с такой женщиной и еще недоволен. Очень странный.

Он приставил пистолет к виску телохранителя, все еще стоявшего на коленях. Тот плакал, как ребенок, забыв, как только что демонстрировал свою мужскую силу. Ведь по сути своей он был ничтожным и жалким. Убийцы переглянулись, и первый нажал на спуск. Выстрелом пробило череп, и мозги брызнули во все стороны, но женщина даже не вздрогнула. Телохранитель дернулся несколько раз и затих. Добивать его не имело смысла. Он был мертв.

— Что с ней делать будем? — спросил второй. — Уберем?

— Насчет нее приказа не было, — заметил первый, — пусть живет. После того, что с ней сделали, сама будет призывать смерть.

— Тогда давай и ее, — предложил второй, — может, она нас слышит?

Первый ткнул Мару пистолетом в грудь. Но она даже не шевельнулась.

— Не слышит, — уверенно сказал убийца, — в отключке. Мы, можно сказать, спасли ее.

Он повернулся и следом за своим напарником вышел из квартиры. Прямо с лестничной площадки позвонил Павлику.

— Все в порядке, — сообщил он.

— Быка завалили?

— Сдали на мясокомбинат, — подтвердил убийца.

Павлик засмеялся, положил трубку и набрал нужный номер.

Когда через полчаса водитель поднялся в квартиру, там стояла тишина. Мару он не любил за вздорный нрав и теперь даже радовался ее несчастью. Неожиданно зазвонил мобильный. Видимо, никто не снял трубки, потому что телефон продолжал звонить. Водитель удивился, достал ключи, открыл дверь и вошел. Его едва не стошнило, когда он увидел мертвого Матвея Очеретина.

Тот сидел на полу, рядом валялся мобильный телефон.

Москва. 11 мая

Шпицын все-таки поехал к Шахматисту. Правда, взял с собой три автомобиля с охранниками, как на боевую операцию, а не на встречу с другом своего патрона. Галкин обычно обедал в ресторане «Националь», назначал там встречи нужным людям, чтобы продолжить разговор уже в своей машине.

Подъехав к ресторану, Шпицын приказал боевикам окружить здание и по его сигналу открыть огонь. Опасаясь засады, он вошел в зал в сопровождении трех вооруженных боевиков. В самой глубине сидел Шахматист. Неподалеку его телохранитель, смотревший в окно. Шпицын никогда не мог понять, почему такие известные авторитеты часто имеют всего одного телохранителя или вообще обходятся без охраны. А дело было в том, что на авторитета никто не мог напасть без согласия других авторитетов.

Шпицын подошел к Шахматисту, его телохранители уселись в углу.

— Здравствуйте, — поздоровался Шпицын, но не садился, ждал разрешения.

— Здравствуй, — сказал Галкин, — садись.

Шпицын сел на краешек стула, все еще ожидая подвоха. Шахматист, очевидно, это почувствовал.

— Чего боишься? — спросил, глотнув кофе. — Думаешь, на тебя нападут? Вон какую охрану привез.

— Ничего не боюсь, — вздохнул Шпицын, — вы позвонили, я и приехал.

— Правильно сделал. — Галкин допил свой кофе и как бы между прочим спросил:

— Из Берлина не звонили?

— Нет, — соврал Шпицын, — там все в порядке.

Про Мару и Фанилина ничего не сказал. Хотел выяснить, как Шахматист мог так быстро узнать о смерти Матвея.

— Зачем столько ребят привез? — снова спросил Галкин. — Не доверяешь мне?

— На всякий случай, — уклончиво ответил Шпицын.

Галкин поднялся, кивнул своему телохранителю и пошел к выходу. Телохранитель бросил на стол пятидесятидолларовую бумажку и поспешил за шефом. Боевики Шпицына пропустили их и тоже направились к выходу. На улице Галкин показал на свой «мерс».

— Садись. Покатаемся.

Шпицын кивнул и сел в автомобиль, рядом с Шахматистом. Его машины тронулись следом. Тот оглянулся, заметил их.

— Значит, не доверяешь мне, — Шахматист усмехнулся, — ладно, дело твое. Если нравится, устраивай этот парад хоть каждый день. Только не спасут они тебя. Охрана для виду. Защитить может собственный авторитет и сила. Или смерть Матвея тебя так напугала?

— Не напугала, — глухо ответил Шпицын, — его убили прямо у дверей.

— Откуда ты знаешь? — удивился Галкин. — Этого даже я не знаю.

— Водитель поднялся наверх, открыл своими ключами дверь и увидел убитого Очеретина. После этого позвонил мне. — Тут Шпицын чуток погрешил против истины, не сказал, что это он сам позвонил.

— Хороший у тебя водитель. А вот мне новость сообщили совсем другие люди. У Павлика-Чертежника есть мой человек, он и сказал мне об убийстве Очеретина и двух его боевиков. Тогда решил позвонить тебе. Но ты молодец, все уже знал.

— Зачем они его убили?

— Предупреждение, — вздохнул Галкин, — последнее предупреждение твоему шефу. Он должен заплатить деньги. Много денег, Толик. А их у него сейчас нет. До пятнадцатого нужно перевести крупную сумму на счет казино «Мажестик». Иначе его могут закрыть. Но сделать это никто не позволит. На казино завязаны интересы очень известных людей. К тому же очень опасных.