Фактор Z (сборник)

— Что с тобой? — вдруг спросила она меня.

— Ничего, а что?

— Вид у тебя какой-то чужой и… — она замялась, но все же сказала, — злой. Прошло уже два дня, так?

— При чем тут два дня? Намекаешь, что я уже не человек? — вспылил я. — Как будто сама поступаешь человечно. Давай, продолжай веселиться со своим жердяем.

Нина закусила губу, щеки её слегка покраснели. Я же, переполняясь ненавистью к Нине и за это еще больше злясь на себя, развернулся и утопал домой.

Но дома меня поджидал отец. Он остановил меня, не дав улизнуть в свою комнату.

— Постой, я хотел у тебя кое-что спросить, — сказал он.

Я зашел в зал и, скрестив руки на груди, уставился на отца. Все эти ноты неловкости в его голосе говорили, что предстоял не очень-то приятный разговор.

— Юра, — вздохнул тяжело отец, — мы знаем, что ты выпил таблетки.

— Да где бы я их взял? — слишком энергично возмутился я.

— Ты умер позавчера, да? — совсем трагично произнес он. — Да не надо, не отпирайся. Я же вижу, какой ты стал. Такой же, как один мой сослуживец, Кузнецов. Когда он умер, он принял таблетку и стал постепенно превращаться в зомби. Его ловили всем городом. Сначала жена его прятала от соседей и родственников в сарае. Она стала таскать ему живых кур и кроликов. А потом пропала и сама.

— Да причем тут эти байки, — в дверях возникла мать. — На вид ты такой же, как всегда. Просто я нашла пузырек таблеток от доктора Кротова, под твоей кроватью.

Я затравленно дернулся, понимая, что меня разоблачили, но мать сделала ко мне шаг и крепко обняла за плечи.

— Ты правильно поступил, — прошептала она и поцеловала меня в макушку.

Но вид отца говорил о другом, он сомневался и как-то настороженно и внимательно смотрел на меня, словно я опасный сумасшедший и из спокойного состояния могу неожиданно перейти в буйное и напасть на них.

Поэтому я нисколько не удивился, когда случайно увидел, как отец достал из чулана двустволку и, пряча её под махровым халатом, отнес в свою комнату. Когда же я лег спать, то услышал, что в двери родительской спальни щелкнул замок.

На следующий день с утра зарядил дождь. Идти куда-то мне совершенно не хотелось. Все мысли вертелись вокруг Нины, особенно меня мучила одна: пошла ли она гулять сегодня с Митей. Но после обеда в дверь постучали, и вошла Нина. Под мышкой она держала коробку со скраблом. Она вопросительно посмотрела на меня.

— Идеальное занятие для дождливого дня, — улыбнулся я. И не нужно было просить друг у друга прощения, улыбки сделали все за нас.

Посреди игры мать крикнула, чтобы я вынес мусор.

— Рыбьи потроха ждать не любят, — добавила она.

Я нехотя подчинился и, накинув плащ, выскочил на улицу. Делов-то было добежать несколько метров до угла и кинуть мешок в бак.

На обратном пути что-то заставило меня остановиться у нашей калитки. Я повел носом, и то ли почуял, то ли понял, что за высоким кустом ивы стоит человек. Куст был как раз напротив зального окна. Я подумал было про зомби, но запах был человеческий. Даже несмотря на скрадывавший запахи мелкий моросящий дождь я мог сказать, что там был мужчина. Мое вдруг странно обострившееся обоняние испугало меня самого.

— Эй, — крикнул я, — кто там?

Тень отделилась от куста, и я увидел отца Нины.

— Дядя Коля? — я невольно попятился. «Черт побери, неужели он здесь, чтобы следить за мной?»

— Еще жив? — сказал он. Правая рука его пряталась в кармане куртки, где по очертаниям можно было угадать находящийся там револьвер.

Дверь скрипнула, и на крыльце появился отец. Я вздрогнул, мэр дернул головой.

— Николай Романович, — слегка удивленно сказала отец. — Что вы там мокнете? Заходите скорее.

— Я мимо проходил, увидел вашего сына, и решил спросить, как его здоровье, — мэр поднялся на крыльцо.

Я увидел, что отец нахмурился от его слов, но потом он заставил себя улыбнуться и сказал:

— Как раз и ваша дочь у нас в гостях. Сейчас поставим чайник и будем пить чай с малиновым вареньем.

За столом, накрытым белой вязаной скатертью, к моему удивлению вдруг воцарилось веселье. Каждый перебивал другого, подтрунивал или рассказывал какую-нибудь забавную историю. А я вдруг к ужасу своему заметил, что мне нужно чуть больше времени, чтобы понять шутку. Как будто мозг сначала считал до трех, а потом уже доводил до меня информацию. Да и веселье словно обтекало меня, не задевая моих нервов. Я подумал, что все это непременно заметят, и постарался смеяться вместе с остальными. Нина кинула на меня какой-то странный взгляд, и я понял, что актер из меня некудышный. И потом вместо нарочитого хохота просто улыбался.

Дядя Коля и Нина ушли, мать убирала со стола. Отец то ли мне, то ли матери стал говорить о мэре, какой он замечательный человек и что их поселок стал меняться к лучшему. Я слушал его в полуха, размышляя, застрелил бы меня мэр на улице, если бы отец не вышел. Наверняка он знает, что я уже давно мертв, и это его злит, тем более, мы с Ниной все время вместе.

— А теперь у нас еще и кинотеатр, — продолжал говорить отец, — как будто старые времена вернулись. Я вижу, что Полухин не из-за денег возродил кинотеатр, он хороший человек, и хочет, чтобы люди были веселей. Он придумал в фойе продавать лимонад. Теперь нигде такого не сыщешь.

— А ты говоришь, дело не в деньгах, — подала голос мама.

— Именно что нет! Лимонад стоит копейки, почти даром. Полухин явно от него в пролете. Он старается ради людей. Постой! Я же забыл, что Полухин для Юры передал бутылку этого лимонада, она в холодильнике, сбоку.

Я лишь пару раз в детстве пил лимонад и теперь с удовольствием принялся пить этот холодный терпкий напиток.

— А ты видел его внуков? — спросил я.

— Нет. Полухин говорит, что ему не повезло. Когда он приехал, только что умер Кирилл. Младшая же внучка, Елена, умерла два года назад.

Я вспомнил их надгробия: Кирилл умер в прошлом месяце, и Елена, как правильно сказал отец, два года назад. Потом я припомнил и их отца и мать, Алену Полухину и Григория Алексеевича Полухина, умерших пять и три года назад.

И тут в памяти всплыли неясные очертания покосившегося деревянного креста. Ни фотографии, ни вычурностей, только имя и дата. Алексей Степанович Полухин. Неужели память меня подводила? А может быть, это однофамилец? Но отчество сына указывало, что нет.

Я помнил почти все надгробия западного кладбища, возле которого находился старый дом Нины, а вот кладбище на восточной стороне города я знал не очень. Я мучился до следующего утра предположениями, и как только рассвело, отправился в другую часть города.

Я нашел этот старый, прогнивший крест. Имя и дата говорили, что Алексей Степанович Полухин умер пятнадцать лет назад. Но кто тогда тот дед, что заправлял сейчас кинотеатром?

Я думал о псевдоП

олухине весь следующий день. Я хотел рассказать о нем Нине, но её не было дома. Я три раза забегал к ней, но на двери их дома по-прежнему висел замок. Куда она могла уйти? К кому?

Стараясь не думать о Нине, я вернулся мыслями к Полухину. Чтобы узнать о нем правду, нужно было пробраться к нему домой. Я знал, что он живет в подсобных комнатах кинотеатра. Оставалось только дождаться, чтобы он оттуда ушел. Сегодня как раз была среда. Дед будет в кинопроектной, и у меня будет достаточно времени, чтобы разнюхать все о нем. Оставалось придумать, как пробраться в здание.