Факультет славянской магии

– Что ты задумал, бешенный?
– шептала и хихикала она, приговаривая, – чем тебя татами не устраивает?

И лишь на чердаке я раскрыл «все свои карты»:

– Всё меня не устраивает. От вопросов голова просто пухнет и разрывается. Вот ответь, как во время боя попал на крышу маг-мертвец?

– Залез, - пожала плечами разочарованная подруга.

– А если нет? – упёрся я, осматривая пыльный захламлённый всякими старыми шкафами, стульями, столами и какими-то коробками чердак. – А если он спрятался здесь ещё до боя? Не верю я, что он незамеченным поднялся по гладкой стене.

– Подожди, подожди, а как же он сюда прошёл? Хотя постой! – взвизгнула Даша. – Помнишь, мы приехали с боевого выезда, привезли раненную Марьяну и тут начался какой-то нездоровый кипиш, крик и суета. Так вот я обратила внимание, что около ворот студгородка стояла фермерская повозка, которая доставила свежие продукты на кухню. Наши фермеры почти каждый день что-то привозят и что-то увозят. Им всё равно, война идёт или нет, их это не касается. Этот маг-мертвец мог вполне загипнотизировать фермеров, накинуть на себя их плащ, широкополую шляпу и пробраться сюда.

– Значит, ищем плащ и шляпу, и, наверное, ещё кусок какой-то материи. Я думаю, что он забился в угол и накрылся какой-нибудь мешковиной. Давай, я пойду в одну строну …

– Не надо никуда идти, - сказала Дарья и подняла с пола кусок огромной мешковины, на котором не было характерной пыли. – А кто тебя послал охранять чердак?

– Ректор Погребинский, - пролепетал я. – Да, но почему тогда маг-мертвец не спустился сразу же в спортзал, чтобы перебить студентов младших курсов, зачем он полез на крышу к нам?

– Потому что ты - хаосник, именно ты представляешь для властелина Нар-Анкара самую большую угрозу, - ответила моя волшебная подруга.

Глава 10

Вечером того же дня в столовой, переделанной под ресторан, бар и дискотеку гремела музыка и алкогольная продукция выставлялась на барную стойку в безразмерном количестве. Так как многие студенты после налёта нежити, осознав всю бренность бытия, на водку, коньяк, текилу и виски гульденов решили не жалеть. Тем более преподаватели факультета на такой разгул учеников смотрели сквозь пальцы, и на то были свои причины.

Мир Беловодья, который внешне ни чем не отличался от земного, по своим внутренним физическим законам был совершенно иным. К примеру алкоголь не вызывал у студентов зависимости, а хмель вообще выветривался через три часа. А вот наркотики и никотин, вызывая сильнейшие галлюцинации, максимум через месяц доводили человека до самоубийства.

Ещё более необычно вели себя электроприборы - аккумуляторы, завезённые с Земли, при работе медленно разряжались и восстанавливали свой заряд сами собой, подпитываясь из необычной наполненной магией атмосферы. Возможно поэтому простые портативные рации, в земных условиях передающие сигнал на три километра, в этом мире спокойно охватывали три сотни км. А вот бензин и прочее горючее теряли физические свойства за пару дней. Создавалось такое ощущение, что этот мир безжалостно отрицает и отторгает всё, способное нанести вред экологии.

– Ты, знаешь, если бы мне сказали, что мир Беловодья создал усилием воли некий могущественный маг, то я бы не удивился, - шепнул я Даше, когда мы, держась за руки, появились на вечеринке, где веселье было в самом разгаре.

– Кстати, есть и такая версия, - усмехнулась моя подруга, потянув к барной стойке в обход танцующих студентов. – Волхвы, первооткрыватели этого мира, проведя некий обряд, создали Беловодье с нуля.

– Создали на мою голову, - тяжело вздохнул я.

– Что ты сказал?! – взвизгнула Дарья так, что кое-кто услышал высокий голос девушки даже сквозь гремящую из динамиков ритмичную музыку. – Да ты просто мерзавец! Сволочь! Чтоб больше ко мне не подходил и на пушечный выстрел! Сука!

Затем маленькая ладонь Русаковой просвистела от бедра и смачно опустилась на мою щёку. Шлепок вышел такой силы, что в голове чуть-чуть зашумело. Потом девушка резко развернулась и, бросив меня около барной стойки, беспардонно расталкивая танцующие парочки, ринулась на выход. Я потёр, пылающую щёку и с грустью посмотрел на бармена Тараса.

– Ого, - присвистнул здоровенный парень, с простоватым добродушным лицом и смешным толстым носом, похожим на картошку. – Нехило она тебе, Звонарь, врезала. Рысь – она вообще крутая. Поговаривают, что мага-мертвеца завалила, не врут ли?

– С одного удара голову отсекла, - буркнул я. – Вот что этим женщинам от нас мужиков надо, а?

– Да, кто их разберёт? – грустно усмехнулся бармен.

– Взбесилась просто на ровном месте, дура, идиотка, – я от обиды стукнул кулаком по столешнице.
– А знаешь что? Наклей-ка мне сто грамм водки и чего-нибудь закусить.

– Есть солёные боровики с родной фермы привЕзены, - подмигнул мне Тарас.

– Тогда, под боровики, налей двести, – кивнул я и щедро отсчитал пять гульденов. – Сдачи не надо.

– Вот это аттракцион, ха-ха, - подскочила ко мне Марьяна, которая танцевала в трёх метрах от нас и была уже немного навеселе. – И что, Вадик, ты в ней нашёл? Дашка же чокнутая.

«А кто здесь нормальный?» – подумал я, окинув взглядом сексапильную девушку. Платье, которое практически не скрывало для всеобщего обозрения длинных красивых ног и обнажало прелестную спину Марьяны Соломиной, притягивало внимание многих студентов и профессора Богодара Пожарского в том числе. Местный Ален Делон в данный момент за преподавательским столиком распивал коньяк в обществе профессора Василия Угрюмого и нашей целительницы Яролики Буниной. Ректор Борис Погребинский и преподавательница прорицания Умила Серебрякова как всегда вечеринку проигнорировали.

– Обидно, Марьян, ничего такого не сказал, ничем не обидел, а она как с цепи сорвалась, - пожаловался я и залпом опрокинул стопарик с водкой, которую, честно говоря, никогда не любил. – Выпьешь со мной?

– Выпью, но с одним условием, что ты со мной потанцуешь, - хитро улыбнулась сероглазая, похожая на одну известную голливудскую киноактрису, девушка.

***

Спустя примерно час, только ленивый не судачил о том, что боевой маг Звонарь разорвал отношения с Рысью и закрутил новый роман с Марсианкой, то есть с боевой магиней Марьяной Соломиной. Тем более пока мы под светом луны и уличных фонарей, пошатываясь, медленно топали по тротуару от бара-ресторана к общежитию, то на виду у всех студентов поцеловались раз пятнадцать или двадцать. Добавил новых слухов и пересудов и Богодар Пожарский. Профессор нагнал нас на улице и, дёрнув меня за плечо, заплетающимся языком произнёс:

– Слышь ты, Звонарь, а хочешь, я тебе сейчас рыло начищу?

– Я тебе начищу! – выпалила Марьяна и, влепив преподавателю пощёчину, отправила того полежать на наш аккуратненький газон.

– Профессор, вы как? – спросил я, еле проговаривая буквы и слова. – Хотите, я вызову по ноль три доктора Яролику Бунину, она вас быстро заштопает. То есть зашьёт рот от алкоголизма.

– Иди к чёрту, Звонарь, - пробормотал Пожарский.

– Я сделал всё, что мог, - пролепетал я Марьяне и вновь поцеловал её мягкие, горячие и влажные губы.