Fallen

Демьен настоял на том, чтобы я осталась на ночь у него. Это тоже было нормальным для нас. В его квартире была небольшая комната, где я порой ночевала после вечеринок или подобных пьянок. Я согласилась, думая, что парень не хочет оставаться один сегодня. Сварив кофе, я уселась у телевизора, думая, что Демьен после душа уснет крепким пьяным сном. Однако он и не думал ложиться спать. Парень присоединился ко мне через полчаса, чуть не убив своим видом: он появился в одном полотенце.

Я, конечно, его друг, но нервы у меня не железные. Алкоголь в моей крови позволил мне задержаться взглядом на обнаженном торсе чуть дольше, чем положено. Услышав сдавленное восклицание Демьена по поводу откровенных взглядов, грозящих откровенными приставаниями с его стороны, я густо покраснела. Для вида посидев с ним еще минут пять, я быстро ретировалась в комнату. Мне не хотелось сдавать себя окончательно, а в тот вечер я утратила контроль над чувствами.

Забравшись под одеяло и прикрыв голову подушкой, я всеми силами старалась рассердиться на себя за образ обнаженного друга, дорисованный фантазией. Когда Демьен коснулся меня, я вздрогнула. Он никогда не входил без стука. Я постаралась взять себя в руки и спросила, что ему нужно. Ответ меня удивил: парень предложил дать мне то, что нужно обоим. Не спасла даже насмешливая фраза: «Ты не можешь знать, что мне нужно».

Парень уже целовал меня.

Утром я молилась, чтобы все произошедшее было очередным сном, но тихое посапывание любимого и рука на моем обнаженном бедре говорили обратное. Я с ужасом поняла, что могу потерять его совсем, поэтому поспешила выбраться из объятий и сбежать на кухню. Демьен проснулся через час. Улыбка, с которой он приветствовал меня, была убита одним грозным взглядом. Я молча поставила перед ним омлет и кофе. Молчание затягивалось, и парень не придумал ничего лучшего, чем сказать самую идиотскую фразу из всех возможных:

– Я думал, что ты специализируешься по девочкам...

Вот уж не знаю, как бы я отреагировала, если бы кто-нибудь другой сказал нечто подобное. Но из уст любимого это прозвучало до ужаса комично — я искренне рассмеялась. Напряжение в комнате спало, когда он поделился, откуда у него такие выводы, — я постоянно распугивала всех его дамочек. Он думал, что я ревную девушек к нему, а не его к девушкам. Я поблагодарила за то, что ни одной из них он не предлагал меня в качестве альтернативы самого себя. Если бы парень сосватал меня какой-нибудь из своих пассий, все закончилось бы плачевно: и для него, и для идиотки, рискнувшей проверить предположение о моей ориентации.

Дальше Демьен сказал нечто совсем уж пугающее: он удивился тому, что я уже делила постель с мужчиной. Нет, я, конечно, понимаю, что он не воспринимал меня как девушку... до предыдущего вечера, но не до такой же степени!

Как вышло, что вместо завтрака мы занялись сексом, я не знаю. С тех пор, не говоря ни единого слова о любви, мы стали жить вместе. В принципе, ничего кардинально не изменилось: мы проводили все вечера вместе, я плакала ночами из-за безответной любви, а он продолжал стрелять глазами в разные стороны. Только вот ночами мы теперь не расставались, да и публично появляться со своими девицами он перестал. Наши родители довольно выдохнули, когда узнали, что я живу у Демьена. Они еще и попеняли на то, что нам давно пора заводить детей, а не жить в разных квартирах.

Сегодня ровно год с того самого вечера. Тоненькое колечко с маленьким бриллиантом - явное доказательство того, что наше случайный ужин при свечах совсем не такой случайный, как хочет показать это Демьен.

– Ты уверен, что хочешь этого?
– спросила я в очередной раз, до сих пор не веря своему счастью.

Парень лишь приподнял бровь, ухмыляясь. Я захлопнула крышку коробочки и чуть подалась вперед, стараясь не выдать ни свое волнение, ни сожаление, прошептала:

– Демьен, я, конечно, понимаю, что моя бабушка со своими полунамеками, да и твоя мама с откровенным требованием внуков тебе надоели, но я не хочу выходить замуж из-за этого. Через год, неделю или три дня ты наконец поймешь, что я не та, кто тебе нужен. Что ты предлагаешь делать мне после этого? Остаться твоим другом, будучи бывшей невестой? Я не смогу. Хотя... я, наверное, не смогу вообще больше быть твоим другом.

– Жени, что случилось?
– непонимающе смотрел на меня парень.

Вся веселость Демьена пропала, будто ее и не было. Любовь, с которой он так долго играл, поглотила меня. Слезы, так тщательно скрываемые от друга, покатились по щекам:

– Я больше не могу, Демьен. Просто не могу. Я не собираюсь всю жизнь шутить над своими чувствами, понимая, что тебе не нужна.

Схватив сумочку со стула, я попыталась уйти, но парень удержал меня:

– Ты хочешь сказать, что любишь меня?

– Только ты не мог этого заметить! Люблю и любила всегда! И когда ты отправлял меня к Саше с извинениями, и когда ты просил ключи от моей квартиры, чтобы встретится с Эллин, и когда ты жаловался мне на Сюзанну. Всегда, идиот ты чертов!

Я скинула руку парня со своего запястья и, больше не сдерживая рыданий, выбежала на улицу. Я практически перебежала дорогу, когда мне послышался его голос. Я обернулась, чтобы проверить предположение. Последнее, что я видела, это лицо Демьена, перекошенное от ужаса, и две желтые фары, ослепившие меня. Последнее, что я слышала, - отчаянный визг тормозов и его надрывный шепот:

– Жени, не уходи от меня! Я тоже тебя люблю! Ты мне нужна! Пожалуйста...

Париж, Франция

Апрель, 2010

Я отказалась покинуть Демьена, как ни настаивал пришедший за мной ангел. Я не могла оставить любимого. Теперь, когда заветные три слова были произнесены, я просто не имела права бросить Демьена одного. Нахмурившись, посланник небес ушел, сказав, что у меня теперь нет выбора. Я-человек не очнусь, пока не заслужу жизнь. Я-душа не попаду в рай и навсегда останусь на Земле, если мое тело умрет. Звучало как приговор. Да и как заслужить жизнь, мне не подсказали.