Fallin

— Ну, не всех, — указал гибрид, разговаривая с «жертвой» как с маленьким ребенком. — Остался еще ты и твоя сестра-двойняшка, приятель. Научись считать.

В доказательство серьезности своих намерений Клаус сжал шею парня. От недостатка кислорода блондин начал дергаться и жадно хватать воздух.

— Виктор, пожалуйста, — взмолилась блондинка в руках мужа. — Он убьет его!

— А ты думала, я шучу, когда говорю, что я убью всех твоих близких, если встанешь у меня на пути! — резко заорал Клаус. В его глазах горело бешенство и что-то животное. Видит Бог, он не хотел их убивать. И паренька трогать не хочет. Ему было всего двадцать пять. Еще ребенок по сравнению с ним. Но если придется, он сделает это. Он все сделает, чтобы защитить своих близких. — Ты подписала им смертный приговор, когда коснулась Ее. — Все понимали, кого именно он имел в виду. — И теперь на твоих глазах умрет твой брат. Часть тебя, — его лицо неожиданно смягчилось, — если твой муженек, конечно, не скажет мне, что вы с ней сделали и как это исправить.

— Виктор, — взмолилась девушка. — Виктор…

— Ну?! — давил Клаус и сильнее сжал горло парня, оставляя на нем синие отметины от пальцев. — Если ты не понял, Виктор, то я могу делать это целый день. Я целый день буду стоять у этого окна и по одному убивать всех, кто хоть немного дорог тебе и твоей дражайшей женушке! Первым будет ее братец, — он указал головой на задыхающегося парня. — А потом я перейду на твоих любимцев, кстати, перед тем как приехать на наше «чаепитие», я заехал на Дюпонт-стрит и забрал оттуда парочку твоих самых любимых.

В особняке на Дюпонт-стрит Виктор обучал своих воспитанников.

Смотря, как ведьмак медленно входит в прострацию, Клаус продолжал давить. Он с лихвой отточил свое мастерство в этом за десять веков.

— Я убью их всех перед этим окном, — продолжал говорить он. — Разорву их, как шавок, одного за другим. А когда закончатся, — он сделал паузу, — Коул или Элайджа привезут мне новых. Гора трупов перед твоим окном будет расти и расти, пока ты, — он уточнил, — вы оба, не останетесь совсем одни.

— Ну, тогда все ведьмы Нового Орлеана будут против тебя и твоей семьи, — неожиданно спокойно сказал ведьмак. Он был готов к этому. К убийствам, крови и трупам. Он потерял свое самое дорогое много лет назад.

— Ты еще не понял? — воскликнул Клаус. — Мне плевать! Мне наплевать на это! Все, что для меня имеет значение, — это моя семья. А ты на нее покусился. И за это, — гибрид в ярости смотрел на пару, — я уничтожу все, что ты любишь. Все, к чему ты испытываешь хоть какое-то подобие привязанности.

— Не-ет, — протянул брюнет. — Это я отберу у тебя все, что ты любишь. Я уже начал это делать. С твоей дражайшей, ненаглядной Кэролайн, — уточнил мужчина.

— Она уже убила кого-нибудь? — вдруг с интересом задал свой вопрос колдун. Он чуть наклонил голову и изучал реакцию Клауса на его слова.

Гибрид сделал свой ход, и теперь настало время для ответного.

Для его хода.

— Ну, конечно, убила! — Виктор в довольстве сам ответил на свой вопрос. — Иначе тебя бы здесь не было. Скажи-ка мне, Клаус, ты замечал, как она меняется? Становится более агрессивной, нестабильной. Ведет себя не так, как обычно?

Спектр эмоций, отразившийся на лице Клауса, говорил сам за себя. Колдун знал, что попал в точку.

— Я повторяю свой вопрос, — прошипел первородный. — Что. Ты. С. Ней. Сделал?

Виктор засмеялся.

Громким раскатистым смехом.

Хотелось заткнуть его.

Вырвать его горло, чтобы прекратить этот смех.

— А ты еще не понял? — сквозь смех сказал он. — Я уверен, что твоя сестра — кстати, передай Фрее, что я шлю ей свой привет, — уже поняла, в чем дело.

— Что с ней? — повторил свой вопрос Клаус.

— Она проклята, — с весельем объявил колдун. — Очень сильным проклятием. Моего собственного приготовления. Когда она укусила Ади… — он поцеловал жену в лоб в знак признательности, но блондинка никак не отреагировала. Она лишь смотрела, как в руках Клауса все еще трепыхается ее родной брат. — …то приняла его, через её кровь.

— Ты сейчас же все исправишь, — приказал Клаус.

— Нет! — жестко, как удар хлыстом, ответил Виктор. — Кроме того, это нельзя исправить. Все эти недели оно росло в ней, как опухоль. Разрасталось, проникая в каждую клеточку ее организма, как болезнь. — Колдун подошел к окну. Всего несколько сантиметров отделяло его от оконной рамы.

Клаус буквально мог чувствовать, как тот дышит.

Как поднимается и опускается его грудь при вдохе и выдохе.

Как бы ему хотелось вырвать эти легкие. Разбросать все его внутренности по Новому Орлеану. Чтобы никто и никогда не повторял ошибок этого колдунишки. Чтобы больше никто и думать не смел прикасаться к ней, обидеть ее, причинить ей боль.

— Сейчас это короткие вспышки безумия, — тихо, почти утробно прошептал Виктор, смотря прямо в оранжевые зрачки гибрида. — Возможно, раз в день, а может, и раз в несколько дней. Но все это будет усиливаться. И с каждым разом она будет все безумнее и безумнее, пока окончательно не сойдет с ума. Не лишится всего того, за что так нравится тебе, за что ты ее так любишь. В ней останется лишь безумие и жажда крови. А ты ничего не сможешь сделать. — Виктор победоносно улыбнулся. — Ты лишь будешь стоять и смотреть, как с каждым днем теряешь ее. Станешь таким же беспомощным, как я в ту ночь. Как тысячи других людей, которых ты и твоя семья лишили всего из-за своего чувства превосходства и животной потребности в крови. И самое главное, — колдун вплотную подошел к той границе, что отделяла его от гнева первородного, — ты будешь знать, что все это из-за тебя!

В воздухе повисла тишина. Гнетущая, давящая на уши.

Клаус и Виктор смотрели друг на друга, не отрывая взгляда.

Клаус с бешеной скоростью обрабатывал то, что только что услышал. Нет. Это не могло быть правдой. Этот чертов сукин сын соврал. Что-то должно быть. Фрея и Давина обязательно найдут лекарство. Они сделают это. Он уверен в этом. Они со всем справятся. Он со всем справится. Нет ничего, с чем бы он не справился.

— Когда она поправится, я выпотрошу тебя, — тихо прошипел гибрид. Еще секунда, и парень, безуспешно пытавшийся освободиться, лежал у ног гибрида мертвым. Первородный впился в его шею клыками, разрывая сонную артерию. Капли крови брызнули прямо на лицо колдуна, его руки, его рубашку.

— Нет! — Блондинка упала на колени и потянулась к мертвому телу, но муж остановил ее, не позволяя ей выйти за границу дома. — Себастьян!

— Ты хотел войны, приятель? — выплюнул Клаус. — Ты ее получил.

Круто развернувшись, гибрид на скорости вампира исчез из поля зрения своего врага, оставляя после себя лишь трупы и кровь.

Виктор не обращал внимания на рыдания жены. Аделаида уже была снаружи и словно ребенка убаюкивала своего растерзанного мертвого брата.

Она шептала его имя снова и снова, но ему было все равно. Он добился своего. Он ударил Клауса по самому больному месту.

Он разжег огонь войны. Но не поглотит ли его самого это пламя?

Примечание от автора:

Все думала, поставить предупреждение перед главой или не поставить))) в общем-то что тут такого происходит))) ну, подумаешь, Клаус сворачивает шеи, убивает и орет))) ничего такого, обычное дело))) так что поставила на всякий пожарный))) все-таки насилие и все такое)))

Ну, мои крошки))) теперь-то мы знаем, что именно происходит с нашей карамелькой))) а происходит с ней то, что Виктор ее проклял))) ну что еще, собственно, может сделать колдун))) только проклятье наслать))) Когда я думала, что бы мне такого сотворить с историей, как раз вышла серия “Древних”, в которой “Неясыти” прокляли Ребекку клинком и она начала набрасываться на всех подряд)) плюс еще вспомнила, как в первом сезоне ведьмы прокляли дядю Кэми, и тут мне пришла в голову мысль))) а почему бы и нет))) тем более я люблю писать темную Кэролайн))