Фальшивая свадьба

Пиздец.

– 27 Ива -

Спросонья я медленно соображаю, и то, что я неприкрыта, до меня доходит не сразу. Закутываюсь в одеяло, краснея, так что в жар бросает.

– Я ничего не видел, - тут же заявляет Макс, поднимая руки вверх.
– Я тебе вообще таблетку принес.

– Какую таблетку?
– хрипло спрашиваю. Во рту сухо и как-то не очень приятно. А при попытке привстать голова взрывается фейерверком. Но совсем не удовольствия, а противной ноющей боли.

– Вот от этого, - ухмыляется этот нахал.
– А я ведь предупреждал тебя вчера.

Я даже не пытаюсь подавить вздох разочарования. Вчера, и правда, все выглядело несколько иначе.

– А Ян где?

– Уехал.

У меня что-то обрывается от его ответа. Опять уехал… Господи, ну сколько же можно надеяться, что…

– Эй, ты чего?
– обеспокоенно спрашивает Макс.
– Ты что, ревешь, что ли?

Только его растерянный вопрос дает мне понять, что да, плачу. Стираю со щеки предательскую влагу. Не хватало еще выглядеть жалкой поклонницей, которая…

– Ты это давай бросай, ага? У бати всегда дел полно. И он вообще-то просил присмотреть за тобой, пока его не будет.

– Правда?

– Ну, - Макс смущенно пожимает плечами, - он не так, конечно, сказал. Но он волнуется о тебе, Ива. А он вообще редко о ком-то беспокоится кроме себя.

– И тебя.

На это парень лишь неопределенно хмыкает. Да, в отношениях отца и сына до сих пор не очень просто.

– Ты прости, что я так ляпнул вчера, - вдруг добавляет Макс.
– На самом деле я не считаю, что у вас нет семьи. Батя с тобой как будто изменился, что ли.

Он растерянно вздыхает и отворачивается к окну, словно стесняется того, что сказал.

– А как же Алиса?

– Лучше даже не начинай про нее, - резко меняется тон у Макса.
– Я эту тварь ненавижу!

Я лишь озадаченно смотрю на него. Откуда такая агрессия?

– И если ты тоже скажешь, что из-за ее диагноза нужно все спускать на тормозах, то я в тебе разочаруюсь, - грозит парень.

– И не собиралась…

– Вот и хорошо, - кивает он. Снова обращает на меня свой взгляд.
– Если она, наконец, пропадет из нашей жизни, я тебе буду должен.

– Ты не очень-то к ней расположен, - осторожно говорю.

Макс демонстративно кривится.

– Поверь, причины есть. Она лживая манипуляторша. Просто отец почему-то отказывается это видеть.

– Он сказал, что она спасла ему жизнь.

– И что?
– злится Серебряков-младший.
– Ты знаешь, сколько батя ей уже всего сделал? Да он давно расплатился за то, что она оказалась в нужном месте в нужное время. Присосалась как пиявка!

Я, конечно, рада, что Макс на моей стороне во всей этой ситуации, но такая агрессия слегка оглушает.

– Мне нужно одеться, - тактично замечаю, решив сменить тему разговора.

– Ой, да что я там не видел?
– фыркает он, складывая руки на груди, и провокационно смотрит. Но сейчас я уже понимаю, что это у него такие дурацкие шутки.

– Макс, я смогу приготовить завтрак, только если приду в себя и оденусь.

– Скучная ты, Ива, совсем как отец. Вы прям идеальная парочка, - закатывает он глаза и идет к двери.

– Спасибо за таблетку, - бросаю ему вслед.

– Ноу проблем, - доносится в ответ.

Откидываюсь на подушку и минут десять так и лежу, глядя в потолок.

Вообще-то я хотела бы проснуться не одна. После того, каким выдался вчерашний денек, это было бы идеально.

Но, увы, реальность такова, что Ян - очень деловой мужчина, и это вряд ли изменится.

Мысленно прокручиваю в голове все, что произошло - и наш разговор, и наш секс, и еще один разговор. В памяти каждое признание Серебрякова отпечаталось так, что и не вытравить.

“Волшебная”.

“Мое безумие”.

От этих слов в животе все сладко замирает. Теперь-то у нас точно все будет хорошо. Ян ведь сам признался, что не отпустит. Что я - его.

О формальной стороне вопроса я предпочитаю пока не думать, как и о том, что его жена неизлечимо больна.

Если я зациклюсь еще и на этом, то неизбежно скачусь в самокопание и сомнения. А не хотелось бы портить сегодняшний день.

После таблетки становится значительно легче. Приняв душ и приведя себя в порядок, прихожу на кухню, где Макс встречает меня с нетерпеливым выражением на лице.

– Я вообще-то голодный, - говорит он.

– И?
– улыбаюсь в ответ.
– У тебя нет рук? Кажется, вчера ты утверждал, что большой мальчик.

Один - один.

Он фыркает, но из-за стола встает и идет к холодильнику. Завтрак мы готовим в четыре руки. Хотя если посмотреть на время, это должен быть, скорее, обед.

– А ты пирожки умеешь делать?
– вдруг спрашивает Максим.

Я зависаю, так и не донеся чашку с кофе до стола.

– Пирожки?

– Ну да, знаешь, с начинками разными. В духовке еще их делают.

– Умею, - озадаченно киваю.
– А что?

Макс отводит взгляд и отвечает не сразу.

– Отец такое любит. Домашнее, знаешь. Мы как-то были в гостях у его друзей, и вот там жена друга как раз напекла. Я видел, что батя прям поплыл от них.

– Понятно, - протягиваю.
– А мне ты это зачем говоришь?

– Может, ты их ему напечешь, ну и… У вас там все точно срастется?

Как поразительно в нем сочетается, казалось бы, несочетаемое. Просто удивительно. То он наглый хамоватый подросток, который при любом удобном случае демонстрирует свой тестостерон, то тушуется от того, что хочет помочь мне и его отцу покрепче увязнуть друг в друге.

– Путь к сердцу мужчины?
– беззлобно усмехаюсь.

– Вроде того, - бурчит Макс.

– Можем и напечь. Но мне нужна будет помощь.

Выясняется, что для моего рецепта нужны дрожжи, которых дома нет. Максим вызывается сбегать в магазин, а я пока начинаю готовить остальное.

Когда хлопает дверь в прихожей, я, думая, что это Максим, кричу ему:

– Я тебя уже заждалась, тесто почти готово!

В ответ, правда, Серебряков-младший почему-то молчит. Зато я слышу цокот каблуков, а затем на кухню вплывает незнакомая молодая женщина - невысокая блондинка в стильном пальто и сапогах.