Фальшивый наследник
Шрифт:
Где то через пару часов, уже разбираясь с чужим шкафом, обнаружил в нём очень оригинальную вещицу, о наличии которой в этом доме даже и не догадывался. Ко мне в руки, можно сказать с неба, свалился самый настоящий пистолет, с полной обоймой патронов.
– Гроза, ноль пять, - прочитал я вслух, вытащив оружие из кожаной кобуры.
– Ну ты Юрик даёшь, такую штуковину и под простынями держать.
С оружием я не в очень хороших отношениях, хотя свой ПКМ знаю, как отче наш. Однако разобраться с тем, что пистолетик травматический сумел и догадаться, что не стоит держать пульки, в нём, тоже. Опустошив обойму и вдоволь
– Охотиться?
– начал рассуждать я в слух.
– Можно, конечно. Если какое нибудь парнокопытное вдруг пожелает попробовать на вкус или заглянуть в ствол этой Грозы, тогда что же, я не оплошаю и нажму на спусковой крючок. А вот по другому мне никого его патронами не пришибить. Даже подполковника, ежели доставать будет и то просто так не завалишь. Надо попасть ему, как минимум, в глаз или в висок, но думаю до этого у нас не дойдёт. Вот напугать им можно кого угодно, так что брать эту радость с собой в лес, на пробежки, есть смысл. А вдруг, где пригодится?
За наведением порядка забыл обо всём на свете и даже не заметил, как пришло время обеда. Питаться печеньем и повидлом, как один из мальчишей, на это у меня ещё будет время. А пока доем оставшиеся от завтрака макароны, тем более они с мясом. Спустился к себе, помыл руки, протёр лицо влажным полотенцем и усевшись у кухонного подоконника, под соловьиные трели, приступил к трапезе.
Мой неторопливый обед был внезапно прерван, уже на третьей ложке. Громкий возглас, добравшийся до моего, шестого этажа, почти без искажения, заставил остановиться.
– Все сюда! У нас раненые!
– орал благим матом, как мне показалось, незнакомый мужчина в нашем дворе.
Давясь на ходу холодными и от этого жутко сухими макаронами, бежал через три ступеньки сразу, но вырвавшись из тёмного подъезда первым, у окровавленных людей, не оказался. Несколько женщин причитая на все лады уже хлопотали у стоящих, сидящих и лежащих на асфальте людей, одежда которых была изрядно перепачкана кровью, вперемежку с грязью.
– Что случилось?!
– выбрав из толпы пострадавших, стоящего на своих двоих, знакомого дедушку с седьмого этажа, спросил я его.
– Волки напали - вытирая рукой пересохшие губы, ответил он.
– Да какие там волки - возразил ему мужчина помладше, сидевший на земле и зажимавший кровоточащую рану на правой руке.
– Волки здоровые, а эти не больше лисицы были. Но стая, я тебе скажу, штук пятнадцать на девок кинулась.
Последние его слова насторожили меня. Лиза говорила, что собирается идти за водой, уж не на группу ли водоносов было совершено нападение.
– Вы за водой ходили?
– переместившись поближе к сидячему мужчине, спросил я его.
– За ней. На обратном пути всё случилось.
– А Лиза с вами была?
– Это, которая с шестого этажа?
– спросил раненый сосед.
– Она! Так с вами или нет?!
– выкрикнул я.
– С нами. Им с Томаркой больше всех и досталось. Нам то что, мы впереди шли, а они сзади всех. Ну, когда крики услышали, повернулись, а там прямо карусель. Пока сообразили, что к чему, пока палки нашли. Короче порвали девок эти твари основательно, там они лежат - сказал мужчина, махнув рукой влево.
Тётя Тома умерла, где то через час. Лиза продержалась до утра, но без чего то шесть,
так и не приходя в сознание, тоже умерла. Как сказала соседка, работавшая фельдшером на скорой, травмы, нанесённые девушке неизвестными хищниками, были несовместимы с жизнью. Похоронили женщин ближе к обеду, который приравняли к поминкам. Меня на них не звали, поэтому напился я в одиночестве, в своей квартире и до такой степени, что желание набить подполковнику морду, не выглядело чем то из ряда вон.– Серёжа, зря ты так его - выговаривал мне дядя Миша, уже следующим ранним утром.
– Думаешь мне не хотелось эту сволочь убить?
– Но я же не убил его?
– спросил я и тут же поинтересовался: - Или все таки?
– Нет, живой. Но, как по мне, так лучше бы убил. Ты его так отделал, что недели две с постели вставать не будет, а сможет ли потом жить полноценной жизнью, одному богу известно.
– И чего мне теперь за это будет?
– поинтересовался я, у новоиспечённого вдовца.
– Не знаю. Но думаю желающих связываться с тобой не найдётся. А на счёт чего другого, так полиция далеко, ну а если тебя по совести судить, так придраться и вовсе не к чему. Отправил сволочь баб и трёх доходяг к чёрту в пасть! Да его за это повесить мало!
– Повесить! А ты сам, где вчера был, когда их отправляли?! Почему промолчал?! Почему с ними не пошёл?!
– Серёжа! Да если бы я знал. Ты же и сам в эту пятиэтажку ходил, и ничего такого. Кто же знал, что в этом лесу такое водится?
Разговор проходил у меня дома, а если до конца быть точным, то у моей кровати, в которую я снова забрался после того, как открыл дверь старшему товарищу.
– Ладно, чего сейчас то кулаками махать? Всё уже свершилось - успокоился я и спросил дядю Мишу, выползая из под одеяла, и пытаясь глазами отыскать штаны: - Ты сам то как?
– Плохо - коротко ответил мужчина, недавно похоронивший жену.
– Может выпить хочешь? У меня, вроде, где то ещё осталось?
– Давай - махнув на кого то рукой, сказал сосед.
Уже сидя на кухне и закусывая, чем бог послал, выпитую водку, дядя Миша спросил меня:
– Мы тут с мужиками посоветовались и решили стену вокруг дома строить, ты как, участвовать будешь?
– Если надо, то буду - ответил я ему и сам спросил: - А зачем она вам?
– От зверья, зачем же ещё? Бабы без мужиков на улицу выходить отказываются.
– Не знаю, нужна ли нам эта стена? Не слышал я раньше, чтобы стая волков на людей нападала, ни с того не с сего. Они обычно стараются мимо проходить, если их ничем не провоцируешь. А уж чтобы к жилью подходили в светлое время суток, так это совсем нереально - высказал я свои сомнения, а заодно и показал кое какие познания.
Стену начали городить сразу же после завтрака. Причём делали это "колхозники" с согласия и под руководством своего лидера. Крепкий видать мужик, этот подполковник. Дядя Миша говорил, что он две недели, после разговора со мной, не встанет с кровати, а этот бугай ночь передохнул и снова на ногах. Смотреть без содрогания на него, конечно, было невозможно, глаз подбит, губа опухла, левая рука на веревочке лежит. И дёрнул же меня чёрт, так вчера нажраться. Поговорить с ним надо было в любом случае и дать в морду пару раз тоже не помешало бы, но избивать человека до полу смерти, как бы к нему не относился, последнее дело.