Фальшивый наследник
Шрифт:
– Слышь, подполковник - выбрав момент, когда местный начальник оказался в одиночестве, сказал я ему, - ты, конечно, по скотски поступил, когда женщин практически одних за водой отправил, но и я вчера погорячился. Так что прошу прощения за инцидент и готов понести за него ответственность, моральную или материальную. Короче, на твоё усмотрение.
– Столбы для забора нарубишь и на этом вопрос закроем. Дальше ты сам по себе, а мы сами по себе. А на счёт погибших и раненых - отставник на время замолчал.
– Что сказать, я вчера сам хотел себя привести в такое состояние, в котором ты меня сейчас видишь. Так что претензий к тебе не имею.
С пробежками временно завязал, за день так напилишься и намохаешься топором, что ни до забегов на длинные
На девятый этаж переселился в первый же день начала грандиозного строительства. На моём, живых людей, кроме меня, не осталось, да и запах из квартир, что так и не открылись на момент перемещения, пошёл ещё тот. Нет, к себе захаживал и не по разу на день, то одно прихвачу, то другое, а сегодня так и вовсе сижу здесь уже пол дня. Во время разбора одного из киосков нашёл обрезок трубы, примерно метр длиной и вот сейчас пытаюсь воткнуть в неё металлическую рукоятку кухонного топорика, делали раньше такие. Лезвие у него широкое, овальное, из нержавейки, довольно страшное на вид, но чего либо делать им по хозяйству невозможно, а отбиваться от разной лесной нечисти, в самый раз, он же предназначен для рубки мяса, правда в домашних условиях. Мне бы ручку его увеличить, с помощью ржавой трубы и можно снова выходить на пробежки. Бегать, понятное дело, с такой конструкцией не очень удобно, зато моральный дух получит хорошее подкрепление. После гибели Лизы, от клыков неизвестных зверей, он у меня опустился ниже некуда.
Ближе к обеду, самодельная секира, находилось в состоянии почти полной боевой готовности. Вместе с рукояткой вогнал, в железку пару гвоздей, самого солидного размера и она там засела намертво. Во всяком случае на стендовых испытаниях, кухонная принадлежность, расставаться с трубой даже и не пыталась, а разделочную доску легко разделила на две не ровных части. Осталось убрать ржавчину, просверлить дырку на конце новой рукоятки, примотать туда кожаный шнурок, под руку и всё, можно выступать.
Пять дней подряд бегал к пятиэтажке и столько же, сидя на крыше дома, по вечерам, изучал, глядя в найденный на лоджии старый бинокль, близ лежащие окрестности. А на шестой, начал собираться в дальний забег, в район семи холмов, так я обозвал возвышенности расположенные, если судить по тому, что показывает компас, то на западе, а если верить светилу, то на севере. Изучать засосавший нас мир, по настоящему, давно надо было начинать и я бы этим непременно занялся, будь у меня физическая форма в идеальном состоянии, не мешай все возможные обстоятельства и многочисленные заботы по домашнему, и общедомовому хозяйству. На сегодняшний день проблемы эти, в большинстве своём, так никуда не исчезли, но зато желание смотаться куда нибудь далеко-далеко стало таким огромным, что оно перевесило всё остальное. Даже страх быть съеденным или покалеченным, живыми существами, которые наверняка здесь обитают в огромных количествах и тот притупился, за эти несколько дней.
Подготавливался к походу основательно, одними сутками ограничиваться не стану, как минимум два дня пробуду в лесу. Преодолеть тридцать километров в одну сторону, за меньшее время, в незнакомых зарослях, да ещё и пешком, у меня навряд ли получится, а именно столько я решил протопать в выбранном направлении, если ничего этому не помешает или не найду чего нибудь стоящего, или примечательного. Продуктов
в дорогу отложил не много: три банки рыбных консервов, сухарей упаковку, плитку шоколада и всего два литра воды, надеюсь на пару дней этого хватит, да и не могу я брать больше, запас в чужой квартире не безграничен. Зато оружием озаботился по полной: пистолет, самодельная секира, перочинный нож, туристический топорик, два здоровенных кухонных ножа, лежали, торчали и висели на моей основательно доработанной, дембельской форме. На себя напялил всё, кроме берета и тельника, их оставлю дома. Они лишь будут демаскировать меня в лесу, у меня же намечается не строевая подготовка и не рядовая пробежка, а самый настоящий рейд в тыл неизведанного противника. Заменил дорогие, для любого спецназовца, вещи на простенькую тёмно зелёную футболку и старенькую бейсболку, болотно линялого цвета, более соответствующие такой прогулке. А вот замены ранцу не нашлось, для двух дневного выхода он великоват, но меньших размеров у меня имеются лишь совсем не потребные, для данного случая, сумки и портфели.– Ну, что?
– глядя в зеркало, спросил я себя.
– Вроде выгляжу нормально. При необходимости смогу прикинутся деревом или кучей с... С иголками и прошлогодними листьями. Лицо бы ещё, чем то замазать, но нечем. Да и ладно, так сойдёт, в случае чего грязью его обляпаю, и нормально будет.
Покрутился вокруг своей оси, оценивая отражение со всех сторон, попрыгал на месте, на предмет лишнего шума, вроде ничего не гремит и смотрюсь устрашающе. Затем встал по стойке смирно, вытащил из-за пояса, частично вымазанную сажей секиру и доложил невидимому командиру:
– Товарищ сержант, рядовой Анисимов к выходу готов.
Полюбовался собой ещё секунд тридцать, потом скинул с плеч рюкзак, вынул из кожаного крепления топорик, достал из тряпичных, самодельных ножен кухонные ножи, снял сбрую с пистолетом и только после этого приступил к расшнуровке ботинок. Но стоило мне, стащить с ноги один из них, как в дверь настойчиво постучали.
– Кто там?
– раздражённо спросил я, продолжая заниматься делом.
– Серёж, это я Михаил. Открывай - сообщил знакомый баритон, о своём желании немедленно встретиться со мной.
Дядя Миша выглядел не хуже моего. На нём были зелёные, ещё, наверное, довоенные треники, с вытянутыми коленями, бесцветная, изрядно пожёванная молью футболка и китайские тапочки, на резиновой подошве.
– Куда это ты так вырядился?
– спросил я его.
– В лес. За мясом - коротко ответил он и оценив мою экипировку, спросил: - А ты? Со мной пойдёшь?
– За мясом? В таком виде? Ты чего, свиноферму нашёл, переместившуюся сюда вместе с нами?
– Не угадал, - стойко отреагировав на мой сопливый юмор, строго сказал мужчина.
– Зайчатину иду добывать. Так что, пойдёшь или тоже считаешь меня старым идиотом, выжившим из ума, как этот, ваш подполковник?
– Ну, он скорее ваш, чем мой. А по остальному. Разве я когда то давал повод думать, что плохо к тебе отношусь?
– Да вроде нет - перебив меня, ответил дядя Миша.
– Хорошо. Если так, тогда перейдём к твоим зайцам. Ты чего, серьёзно решил ловить их на живца?
– спросил я соседа.
– На живца?
– переспросил он меня.
– Ну да, на живца. Он подбегает к тебе посмотреть, что за чучело в лесу появилось, а я, в это время, дубиной его, по голове. Дубиной!
– продемонстрировав, как буду мочить зайчишку, сказал я.
– Ты про это? Тоже мне, эстет. Нормальная одежда, для того чтобы в лесу ползать.
– Ладно, про одежду помолчу, сам не лучше твоего выгляжу. Но ты мне поведай тогда хотя бы, чем охотится собираешься? Сеткой рыболовной? Так ты вроде не рыбак, у тебя её по определению быть не может или ты ко мне за ней пришёл? Но кому кому, а тебе должно быть известно, что мы с отцом таким делом не баловались.
– Серёжа, ты забыл, что я с Урала? А там, зайца ловят почти голыми руками.
– Так уж и голыми - не поверил я дяде Мише и пригласил его пройти в дом: - Заходи, поговорим.