Фальшивый принц

После этого Коннер велел встать Родену.

— Меньше сходства с принцем, таким, каким его видели в последний раз, но сильное сходство с семьей королевы, так что можно убедить людей в твоей подлинности. Твое честолюбие и решительность достойны похвалы, хотя тебе часто недостает уверенности, когда она необходима. Ты совершенно не образован, что может оказаться проблемой. Однако физически силен, и это даст тебе преимущество на коне и с мечом в руках.

Коннер велел ему сесть, но Роден остался стоять и сказал:

— Сэр, теперь я знаю, что вам нужно, и могу стать этим принцем.

— Сядь, — повторил Коннер, на которого заявление Родена не произвело впечатления. Он кивнул мне, и я встал.

— У тебя совершенно не тот цвет волос, хотя их можно перекрасить. Ты отдаешь предпочтение левой руке, хотя принц был правшой. Ты не так высок и силен, как мог бы быть сын короля Экберта. Ты выглядишь самым младшим из трех мальчиков, хотя всем вам придется врать насчет возраста. Хорошо ли ты перенимаешь акценты?

— Хотите, чтобы я выучился картийскому акценту за две недели? — спросил я.

— Нельзя претендовать на трон Картии и говорить как авениец.

— Мне все равно, — сказал я. — Мне не нужен трон. Выберите Родена или Тобиаса, а я уеду куда-нибудь, и вы меня больше никогда не увидите.

Лицо Коннера перекосилось от гнева.

— Ты думаешь, мне есть дело до того, что тебе нужно? Ты здесь потому, что, несмотря на некоторые внешние несовпадения, в тебе есть черты, которые были в характере принца Джерона. Если нам удастся справиться с твоими плохими манерами и дерзкой повадкой, я считаю, ты мог бы убедить придворных, что ты — это он.

— Если вы с этим справитесь, это буду уже не я, — сказал я. — Если убрать это, окажется, что я такой же скучный, как Тобиас, и предсказуемый, как Роден. Почему бы вам не взять их внешнее сходство с принцем и прибавить к нему личные качества?

Это был риторический вопрос. На самом деле я ни секунды не думал, что характер можно разительно изменить. За две недели.

— Принц Джерон был боец, — заметил Коннер. — А ты, с тех пор как мы встретились, только и делаешь, что борешься со мной.

— И если вы попытаетесь использовать меня для этого обмана, продолжу бороться, — добавил я. — Вам не нужен принц, вам нужна кукла. Вы храните этот план в тайне. Почему? Может, вы не можете сесть на трон, но хотите править, стоя рядом? Посадите на трон Родена. Он с радостью позволит вам править его руками и подсказывать, что ему говорить. А я — нет!

— Говори тише, — сказал Коннер. — Я не собираюсь править страной. Конечно, через две недели никто из вас не будет знать достаточно об управлении страной, чтобы справиться с этим в одиночку. Я буду рядом, чтобы помогать советом, защищать и хранить вашу тайну. Когда вы сможете править самостоятельно, я приму любую должность, какой вы меня удостоите.

Коннер протянул мне руку.

— Я предлагаю сделать тебя солнцем Картии, более ярким, чем луна и звезды вместе взятые. И ты взойдешь на трон с осознанием того, что спас свою страну от угрозы войны. Как можно отказываться от такой возможности, Сейдж?

— Картия не моя страна, — сказал я, направляясь к двери. — На самом деле я надеюсь, что Авения ее уничтожит.

11

За дверью стоял Мотт. Очевидно, он знал, о чем пойдет речь, а потому прогнал других слуг и следил за тем, чтобы никто из них не вернулся и не устроился под дверью, подслушивать.

Увидев его, я остановился и немного отпрянул, ожидая, что он ударит меня по голове или сделает что-нибудь подобное, чтобы вернуть меня обратно к Коннеру С моей стороны это не было трусостью: бил он безжалостно.

Но на этот раз он лишь кивнул мне.

— Ты хорошо вымыт для беспризорника.

— Мне помогли.

— Куда направляешься?

Я почесал в затылке.

— Пока не думал об этом. Куда-нибудь, где можно побыть одному.

Но у Мотта не было намерения оставлять меня одного. Он положил руку мне на плечо и повел меня по коридору.

Мы вышли во внутренний двор в задней части Фартенвуда, освещенный факелами, пламя которых трепыхалось на ветру.

На одной стене висели мечи. Все разные. У одного было длинное лезвие, у второго — узкое, у третьего — зазубренное с одной стороны. Рукояти мечей также были самые разные — от простых железных до отделанных кожей и инкрустированных драгоценными камнями. Один мог принадлежать пожизненному служаке, другой — наемнику. Вероятно, какой-то из мечей подошел бы и принцу.

— Выбери один, — сказал Мотт.

— Как я узнаю, какой мне подходит?

— Тот, что позовет тебя, — ответил он.

Я потянулся к одному из мечей, с лезвием средней длины и широким желобком посередине. Ручка была обернута темно-коричневой кожей, а эфес отделан темно-красными рубинами. Как только я схватил его, он выпал у меня из рук и свалился на землю.

Мотт бросился вперед и подхватил его, будто, уронив меч, я совершил некий грех, и он надеялся его замолить.

— Этот, очевидно, слишком тяжел для тебя, — сказал он. — Выбери другой.

— Оказалось, что он тяжелее, чем выглядит, но теперь все нормально, — сказал я, поднимая его двумя руками. — Я выбрал его, потому что он позвал меня.

— Как?

Я усмехнулся.

— На нем рубины. Я мог бы выручить за него кучу денег.

— Только попробуй, и в наказание я проткну тебя этим самым мечом. Ты когда-нибудь держал в руках меч?

— Конечно. — Однажды я держал в руках меч эрцгерцога Монтегристского. Меч был краденый. Я, конечно, взял его исключительно чтобы полюбоваться, ночью, пока эрцгерцог спал, но мне не пришлось долго держать его в руках — меня поймали. Наказание было суровым, но возможность подержать в руках такой прекрасный меч стоила того.

— Ты обучен обращаться с мечом? — спросил Мотт.

— Думаю, не настолько, чтобы устроить честный поединок между вами и мной.

Мотт усмехнулся.

— Я слышал все, что Коннер говорил вам в столовой. Несмотря на все то, что он считает твоими недостатками, у тебя есть шанс получить роль принца. Но ты должен учиться, тренироваться и использовать любое преимущество, какое можешь. Теперь подними меч.

Он показал, как это сделать, держа меч вертикально, почти параллельно телу, немного наклонив вперед.