Фамильяр
Шрифт:
– Ты справился, юноша, поздравляю тебя, - продолжает старик.
– Я восхищен твоей силой.
– Кто вы?
Волшебник осматривает свою длинную темно-коричневую мантию, приглаживает ладонью бороду.
– Да, время сильно меняет внешность, Гарри Поттер. В нашу последнюю встречу я был сильно моложе. Но и в старости есть свои плюсы, поверь.
– улыбается колдун, пристально рассматривая меня.
Я буравлю мага глазами, но всего лишь до момента, пока он не поднимает руку, разворачивая ее ко мне ладонью. Шрам в виде молнии потускнел, но не утратил четкости… значит…
– Здравствуйте,
– Давай-ка поговорим, юноша. Коль скоро нам вновь выпал шанс увидеться в междумирье, - волшебник делает мах рукой и в паре футов от нас появляются два кресла.
Усевшись удобнее, я смотрю в глаза Мерлину. Он изучает меня словно диковинный музейный экспонат.
– Поздравляю тебя, юный волшебник, ты смог создать сферу Абсолютной защиты. Сомневаюсь, что кто-либо после меня повторял этот трюк. Ты понял, в чем суть этой магии, отрок?
– Понял, сэр, - тихо отвечаю я.
– Это колдовство требует не только магии и магических сил, ему нужна душа.
– Ты удивительный молодой человек, Гарри. Твой враг теперь повержен, а любовь спасена. Что ты будешь делать?
– Я… наверное, жить?
– неуверенно произношу я.
– Очевидно, - вновь улыбается Мерлин.
– Ты достойный сын своей матери, Гарри.
– Моей матери? Не может быть, чтобы вы знали мою маму…
– И все же. Ты постиг силу Небытия. Смоешь ли ты теперь ответить мне на вопрос, что есть Небытие, юный волшебник?
Я задумываюсь на секунду, чтобы сформулировать ответ. Ответ на вопрос, который занимает многих историков и теоретиков магии. Ответ, скрывающий в себе истинную силу любого волшебника, раскрывающий тайны жизни и смерти.
– Небытие внутри каждого. Как фамильяр - суть волшебника, так Небытие - лишь часть его души. Та часть, где сосредоточены самые искренние чувства: любовь, искренность, вера, забота… поэтому умеющий брать всегда возьмет достаточно. Именно поэтому то, что отдано, будет с лихвой возвращено. Правильно? А непреложный обет всего сущего - лишь соглашение душ, которые ни при каких обстоятельствах не могут ни лгать, ни отказаться от вызова…
Пока я говорю, седобородый волшебник лишь улыбается. Но я замолкаю, глядя ему в глаза, и он произносит:
– Правильно, юный маг. А теперь… - он встает с кресла, и я поднимаюсь вслед за ним.
– Тебе пора. Прислушайся, мне кажется, тебя зовут…
– Зовут?
– не понимая, отзываюсь я.
– Да… Прощай, Гарри Поттер. Я искренне надеюсь, что мы с тобой еще не скоро свидимся в следующий раз. Тебе открылись все секреты магии, храни их и будь счастлив!
Туманная дымка обволакивает старого волшебника. Самого великого волшебника всех времен.
«До недавнего времени», - подает свой голос И-Драйг Гох, и я улыбаюсь, проваливаясь в туманную дымку.
* * * * * * * * * *
– Очнись! Гарри, очнись же, Мордред тебя возьми!!! Если ты сейчас же не придешь в себя, Поттер, клянусь, я убью тебя!
– Эммм… Северус, успокойся, прошу тебя. Пусть мадам Помфри осмотрит его.
– Поттер, не смей умирать, слышишь?! Гарри, ГАРРИ!
Я ощущаю касание руки на своем лице. Подушечки пальцев нервно очерчивают скулы, прикасаются к закрытым глазам. Я знаю эти руки.
– Северус… - едва
слышно произношу я, все еще не имея сил открыть глаза.– Поттер, какой ты идиот, - с облегчением произносит Снейп, крепче обнимая меня.
Я не вижу, но знаю, как мы выглядим со стороны. Я ощущаю, что он сидит на земле и держит мое тело у себя на руках, прижимая голову к груди, баюкая, словно я маленький.
– Идиот… - тихо шепчет он мне на ухо.
– Ну, раз Гарри пришел в себя, нам нужно возвращаться в замок, - произносит директор.
Я чувствую, как Северус поднимает меня на руки. Открываю глаза и смотрю поверх его плеча на небо. Рассвет уже близится. Угольно черная высь еще хранит призрак умирающей ночи. Редкие рваные облака закрывают тускнеющую луну, ее бледный свет пронизывает стылый воздух. Я вижу мраморно-черное небо и пытаюсь осознать, что же произошло сегодня ночью.
Крепкие руки обнимают меня, в груди рождается удивительное тепло. Самое важное чувство, самое могущественное чувство в мире разливается у меня внутри. Я смог его спасти. Я сделал невозможное. Мерлин спросил меня, что я намерен делать теперь. Но сам я не смогу ответить на этот вопрос.
– Северус?..
– Что?
– тихо произносит он, а я слышу, как размеренно бьется его сердце.
– Я хочу узнать, что будет завтра, Северус. И послезавтра… Через месяц, год… расскажи мне, - едва слышно прошу я.
– Завтра я буду варить тебе восстанавливающее зелье, а ты, хочешь того или нет, будешь его пить. Послезавтра… послезавтра я плюну на все хогвартские правила, и мы поедем в домик на море, там ты будешь отдыхать, а я буду за тобой следить. Через месяц будет Рождество, и мы будем его праздновать, а потом, через год… ты еще слушаешь?
– Слушаю… - засыпая под звук его голоса, бормочу я.
– Я услышал то, что хотел.
– Правда, а что ты хотел услышать?
– с ноткой удивления говорит Снейп.
– Что ты будешь со мной… - говорю я, улыбаясь, и замолкаю.
Мы возвращаемся в замок. И умиротворенная тишина окутывает мое сознание. Я только сейчас понимаю, насколько устал за эти несколько часов. Мои глаза слипаются, но я заставляю себя не провалиться в блаженное сонное забытье. Северус опускает меня на больничную койку, и я облегченно вздыхаю.
Мадам Помфри разводит вокруг невообразимую суету, в меня вливается по очереди несколько зелий, среди которых я узнаю и зелье Сна без сновидений. У меня есть всего несколько минут, прежде чем оно начнет действовать. Северус молча сидит возле моей постели и держит меня за руку. Мутный сонный морок уже наполняет сознание, но я хочу знать еще кое-что.
– Северус, когда настанет завтра я хочу, чтобы ты был рядом…
– Я буду, - тут же отзывается он.
– Это хорошо… - говорю я, - это самое главное, чтобы ты был рядом. Всегда…
Поворачиваю голову и замечаю, что он, глядя на меня, улыбается.
– Самое главное, Гарри, чтобы ты не решил оставить меня, когда проснешься и поймешь, что твоей жизни больше ничего не угрожает…
– Этого не будет, Северус… я не для того победил Смерть.
Мои глаза самопроизвольно закрываются, но чувствую, что он по-прежнему нежно поглаживает мою ладонь, и знаю, что он все еще улыбается.