Фанатка голого короля

– Что ж, уважаемый Вениамин, пусть полицейские приезжают немедленно. А я пока соединюсь со своим адвокатом, и он объяснит вам…

Тут ласковое выражение испарилось с лица Фокиной, она вплотную приблизилась к служащему и зашипела:

– И он объяснит вам, что за товар, случайно испорченный покупателем, несет ответственность магазин. А еще он поинтересуется, как девочка могла выпить пять бутылок элитного виски, выкурить шесть блоков самых дорогих сигарет… Что у вас там еще в перечне? Жареная индейка, два торта, три кило шоколада… Нет, я настоятельно требую сюда полицию!

Вениамин покраснел и попытался отнять список, но Алла быстро запихнула его за пазуху и пригрозила:

– Только сделайте шаг, и я обвиню вас в сексуальном домогательстве.

– Ошибочка вышла, – затараторил Вениамин, – я случайно подал вам записку от жены. У нее сегодня день рождения, надо продукты купить. Ваша обезьянка расшвыряла бананы, их собрали, претензий нет. Уходите спокойно. Спасибо за понимание.

Пока заведующий фонтанировал словами, я оглядывала посетителей, руливших с тележками к кассам, и не понимала, почему никто из них не тычет в Катю пальцем и не вопит: «Гляньте! Ребенок-макака!»

Хотя… наш народ каждый день смотрит по телевизору новости, и его такой ерундой, как девочка-обезьяна, не напугать и не удивить.

– Гриша, отпусти ребенка, – крикнул менеджер.

Секьюрити посторонился, Катя ринулась к выходу из магазина, достигла небольших ворот, через которые люди шли к дверям, и тут же раздался воющий звук.

– Вениамин Сергеевич, – забасил другой охранник, хватая отчаянно сопротивляющуюся Катю, – тут ребенок в маскарадном костюме удрать намылился! Бипер сработал.

– В чем? – хором спросили мы.

– Немедленно оплатите наряд! – обрадовался Вениамин. – Пугали меня адвокатом, а у самих дочка воришка. Маленькая, да удаленькая! Вон оно как! Сносилась малолетняя пройда в отдел «Все для карнавала», вскрыла пакет, переоделась макакой и дала деру. А вы делаете вид, что ничего не заметили! С невинными лицами про адвоката заявление делаете! Натренировали девку на разбой. Я думал, вы привели ее в макакином прикиде, а на самом деле…

– Костюмчик! – подпрыгнула от радости Вера и понеслась к Кате.

Мы с Аллочкой, снова лишившись дара речи, наблюдали за ней. Няня живо сняла с Кати наряд.

– Тетя сказала, что я мартышка, – громко вещала малышка. – Я хочу быть обезьянкой! Я пошла и нашла комбинезончик. И хвост. И капюшон. Купи! Купи! Купи! Я в Африке живу! Бананы ем! Сейчас покажу, как в джунглях кричать надо…

Вера испепелила нас с Фокиной негодующим взглядом.

– Забирай прикид примата, – очнулась я, – заплачу за него.

– Да, да, – подхватила Аллочка, – мы вам его дарим.

Няня сгребла коричневое одеяние, повесила его на плечо, схватила визжащую Катю и, расталкивая толпу, поспешила к стеклянным дверям. Штанины комбинезона спустились по спине Веры почти до талии, приделанные к ним ступни с грязными пальцами шевелились в такт ее движению, и издали казалось, что она тащит на себе мужика в подпитии.

– Где платить за костюм? – поинтересовалась Аллочка.

– На первой кассе, – ответил Вениамин. – Лена, пробей набор «Обезьяна малая с барабаном».

– Барабана не было, – встрепенулась я.

– Он идет в наборе, – отрубил заведующий. – Если девочка его не заметила, на цену товара этот факт не влияет.

– Гости вашей жены любят пляски в сопровождении тамтама? – ехидно спросила я.

Вениамин насупился.

– Возьмите чек, ступайте в зал «Все для карнавала» и уносите барабан. Будете стучать в него по вечерам для веселья.

Я решила не отвечать на хамство. Мы с Аллой приблизились к кассе и одновременно вынули кошельки.

– Давай оплатим пополам, – предложила Фокина.

Я не стала спорить.

Когда мы вышли из супермаркета, мать Кости смущенно произнесла:

– Мы же никому не расскажем про девочку-обезьянку?

– Никогда, даже под страхом смертной казни, – поклялась я.

Алла взяла меня под руку.

– Ничто так не сближает, как общая тайна.

* * *

Домой к Макеевой я приехала в твердой уверенности, что в квартире много соболезнующих. Нажала на звонок и смутилась, когда дверь распахнул Юра.

– Привет, я Виола Тараканова. Мне очень жаль Лену.

– Я узнал тебя, хоть мы и редко встречались. А вот мне ее не жаль! – с вызовом ответил новоиспеченный вдовец.

Я подергала носом, не ощутила ни малейшего запаха алкоголя и спросила:

– Можно войти?

– Зачем? – поинтересовался Юрий.

Моя растерянность переросла в замешательство.

– Ну, хочу выразить соболезнование.

– Ты уже осуществила задуманное, – скривился муж Лены. – Спасибо, вали домой. Когда будут похороны, понятия не имею, но точно не скоро. Еще вопросы есть, или оставишь меня в покое?

Иногда люди от большого горя начинают вести себя неадекватно. Одни демонстрируют озлобленность, агрессию, другие созывают гостей и устраивают сабантуй. Похоже, с Юрой случилось нечто подобное, ему необходима помощь.

– Ты один? – спросила я.

– А с кем мне надо быть? – удивился он.

– В такой ситуации лучше чувствовать рядом плечо друга, – проговорила я.

– Друг – это ты, да? – усмехнулся Макеев. – Виола, я отлично знаю, какие советы ты вчера давала Елене. Кто ей в уши зудел: «Бросай нищего дурака, у меня есть приятель, успешный литератор, он мечтает жениться на симпатичной женщине среднего возраста. Гони Юрку, крути роман с писателем»?

– Неправда! – воскликнула я. – Да, вчера я посоветовала Лене сурово с тобой побеседовать, но только после того, как увидела следы побоев и порез на бедре. Тебе не стыдно? Между прочим, в случае насильственной смерти женщины главным подозреваемым автоматически становится мужчина, с которым она живет.

Юра схватил меня за руку, втянул в прихожую, захлопнул дверь, прижал к закрытой створке и спросил:

– Офигела? Какие побои? Какой еще порез?

Я поморщилась.

– Лена не выносила сор из избы, она тебя любила, поэтому молчала о твоей агрессивности. Я знать не знала, что ты любитель размахивать кулаками и можешь схватиться за нож. Но вчера бедняжка Ленка не сдержалась. Перестань врать, я собственными глазами видела кровоподтеки, синяки и ссадины у нее на теле.