Фанфик Прорицание Эйвери

Эйвери откашлялся, как на экзамене, и заговорил.

* * *

Сидя на стуле и робко сложив руки на коленях, он рассказывал о тех временах, когда не было ещё ни богов, ни течения времени, а была только страшная ледяная бездна Нифльхейм, в которой и зародилась жизнь.

Мало-помалу Эйдан и сам увлёкся своим рассказом, тем более, что никто не перебивал и не угрожал ему. В чертогах было тепло и спокойно, и Эйвери поддался этому спокойствию. Он уже не стеснялся жестикулировать и пояснять текст своими словами. Но чем больше он рассказывал, тем более странным ему казалось, что асы не помнят своего прошлого. Разве мог Один забыть, как убил своего прадеда Имира и основал Асгард?

Эйвери рассказал о расположении девяти миров, связанных стволом и ветвями Иггдрасиля, а упомянув о родном Мидгарде, подумал: вдруг здесь время течёт по-другому, и на земле уже прошло несколько лет?

— Всё ли на этом? — осведомился Один, когда Эйвери замолк, чтобы немного передохнуть.

— Нет, о великий, — хрипло ответил Эйдан. — Есть ещё многое, о чём я должен рассказать.

Чувствуя обжигающий взгляд Локи, который испепелил бы его на месте, если бы не несколько десятков свидетелей, Эйдан стал рассказывать о том, как строили Биврёст; среди асов поднялись недоверчивые смешки, а Локи сделался зелёным под цвет своего плаща, так что Эйвери догадался, что колдовство, нарушающее естественный порядок вещей, здесь не в чести.

Наконец он охрип и выдохся, сгорбился, пытаясь припомнить, всё ли рассказал. Кажется, да. Теперь оставалось самое главное.

— Всё ли на этом? — снова спросил Один.

Прежде чем ответить, Эйдан покосился в сторону бога огня, который сжимал рукоять кинжала так, что пальцы побелели. Каковы шансы, что Локи не утерпит и прикончит его на глазах у всех? Эйвери честно признался себе, что шансы велики. Он перевёл взгляд на Одина — тот ждал ответа. Эйдан облизнул губы, которые пересохли вовсе не от того, что он долго говорил, и решился:

— Нет, о повелитель, это не всё. Дело в том, что однажды Асгард и Мидгард погибнут.

В зале, против его ожидания, установилась такая тишина, что было слышно, как Локи на дюйм выдвинул свой кинжал из ножен.

— Погибнут? — переспросил Один так, будто речь шла о самых обыденных вещах. — Расскажи об этом.

Локи вскочил со своего места:

— Он лжёт, о великий! Не бывать такому, чтобы Асгард сгинул! Вели убить этого лжеца, и я брошу его в пещеру со змеями!

Эйвери хоть и готовился, уклоняясь от удара, вскочить со стула и броситься наземь, всё равно заметил, как потрясён Тор и с каким недоверием и изумлением он смотрит на происходящее. Впрочем, то же можно было сказать и об остальных асах.

Со своего места поднялась какая-то худая измождённая асинья; что-то знакомое почудилось в ней Эйвери, что-то из того, что он представлял, переводя текст, но он не смог сказать, что же это за богиня.

— Как же Асгард может быть разрушен? — спросила она низким глухим голосом. — Или ледяные великаны войдут сюда, как к себе домой?

Поднялся недовольный ропот. Эйвери похолодел, бросая умоляющие взгляды на Тора, но тот, похоже, тоже не верил ему.

— Тихо, — перекрыл всё по-прежнему спокойный голос верховного бога, и тут же воцарилась тишина. — Помолчи, Сигюн, и ты, Локи, умерь свой пыл. Пусть мальчик скажет. Говори, Эйдан.

Поминутно поглядывая в сторону Локи, Эйдан продолжил свой рассказ и в подробностях описал, как будет происходить последняя битва, кто из богов с каким порождением хаоса будет сражаться и как умрёт.

Его слушали в благоговейной тишине, не опуская взглядов. Лишь Локи смотрел в пол.

— Но миры не погибнут окончательно, — говорил Эйвери. Голос его то и дело срывался от напряжения. — Есть несколько богов, которые уцелеют, хотя по всем мирам, кроме Гимле, пройдут сыны Муспелля. Имена этих богов — Видар, Вали, Моди, Магни и Улль. А Бальдр и Хёд вернутся к живым. Из людей же выживут Лив и Ливтрасир, после они возродят человеческий род. И солнце не погибнет, потому что за некоторое время до того, как её пожрёт Фенрир, она родит дочь, которая продолжит дело матери. Но все остальные умрут.

— Всё ли на этом? — вопросил Один. Эйвери поднялся со стула и поклонился.

— Да, о великий бог, на этом всё, — сказал он.

— Что же, — произнёс Один. Вороны на спинке его трона зашевелились и приоткрыли глаза. — Ты очень нам помог, Эйдан Эйвери. Теперь же я должен выслушать каждого аса — кто что скажет — и принять решение, что нам делать дальше. Ты, если хочешь, можешь отдохнуть. Проводите его в хорошо защищённые покои, — приказал бог.

Тор кивком головы подозвал кого-то, и тут же к Эйвери подошёл юноша примерно его возраста, статный, ладный и ловкий.

— Ступай за мной, о мидгардец, я провожу тебя, — сказал он.

Эйвери последовал за ним в каком-то полусне. Только когда «экзамен» закончился, он почувствовал, в каком напряжении был всё это время.

Теперь Эйдана никто не нёс на руках, и закрывать глаза было чревато падением с лестницы. Слуга то и дело оглядывался на отстающего Эйвери, который засматривался то на украшающую стену мозаику, то на вид из окна.

— Хочешь посмотреть с балкона? — наконец спросил юноша.

— Хочу! — воодушевлённо кивнул Эйвери. Он не исключал, что после смерти не попадёт сюда.

Слуга вывел его на балкон, далеко выступающий вперёд. Эйвери подошёл к мраморным перилам и уставился над окружающий пейзаж. Небо над Асгардом было дневным, но звёздным: слева на нём висела какая-то туманность, окрашенная в лилово-чёрные тона. Справа же неведомо откуда лился золотистый свет. Но самым потрясающим для Эйдана оказалось то, что небо было и внизу. Балкон висел над бездной; под ногами проплывали облака, а в разрывах между ними было видно звёзды. Чтобы немного прийти в себя, Эйвери заглянул влево: там виднелась башня, от которой уходил в бесконечность тонкий мост, переливающийся всеми цветами радуги. Справа же можно было разглядеть виднеющиеся вдалеке дома, улицы и сады.

Сияя абсолютно глупой улыбкой, Эйвери обернулся к своему провожатому:

— Я никогда не думал, что увижу это. Тем более, будучи живым, — признался он.

Юноша хмыкнул, улыбнулся ему, но улыбка вышла какой-то нервной.

— Ты хотел послушать, что будут говорить боги, правда, Тьяльви? — догадался Эйдан.

Слуга посмотрел на него с изумлением:

— Ты рассказал о том, как мы с сестрой попали в услужение к Тору, а теперь узнал меня в лицо. Ты весьма мудр, чужеземец. И ты прав, говоря, что я хотел послушать богов.

— Так иди, я тут постою! — воскликнул Эйвери, забитая хаффлпаффская часть души которого в Асгарде отогрелась и расцвела.

Тьяльви тоже расцвёл, благодарно кивнул и умчался обратно в зал.

Эйвери снова обернулся к дивному пейзажу, вдохнул воздух, такой непохожий на земной, и залюбовался незнакомыми созвездиями.

Так он и стоял, пока слева от него не мелькнуло стремительное чёрно-зелёное пятно.

* * *

— Нет! Я сделал всё так, как должен был! — воскликнул Эйвери и упёр руки в бока.